Читать книгу "Попаданец - Игорь Масленков"

— Что скажешь, Аннитис? Кто таков? — принялся допытываться Каруву когда девушка поравнялась с управителем.

— Иноземец. Торговец из Каркемиша, — отстраненно ответила чашница.

— Не больно-то он смахивает на купца из Каркемиша. Те и лицом, и одеждами иные. Чего он тебе наговорил?

— Сказал, хочет взять меня в жены, — зло ответила служанка. Вдруг она почувствовала, как ее голова идет кругом. В глазах плясали факелы и полупьяные рожи посетителей. Еще немного и она расплачется, убежит прочь.

— Да очнись ты! Не спи на ходу! Хватит нести глупости! — прикрикнул на нее Каруву. — Прямо так и в жены? Как бы ни так! А что заказал?

— Просил ягненка, кувшин лучшего вина и пшеничную лепешку из печи, — вымолвила вслух Аннитис, а в мыслях обругала управителя последними словами. — А еще требовал принести два кубка.

— Это зачем? — удивился помощник Лахху. — Ах, старый я осел!

— Точно.

— Молчи! Не то прикажу Килле…

— Он обидится.

— Кто? Килла? Чужеземец?

— И серебра не даст. Или, быть может, пусть Килла сам? А я пойду в хлев. Приберу за скотиной.

— До чего ты вредная девчонка. Ну, погоди! Доберусь до тебя! — притворно заулыбался Каруву. — Ладно, сегодня я тебя отпускаю. Делай что хочешь. Только есть одно условие. Вытащи из него сверх прочего десять сиклей.

— Да как же я… — Аннитис едва не потеряла дар речи.

— А вот это не мое дело. Мне ли всему тебя учить? Не маленькая. Как-нибудь сообразишь. А как ты хотела? Какой мне резон отпускать служанок развлекаться с гостями? Будь иначе, так вы бы разорили меня давно и все бы прахом пошло. Да, и не ходи на кухню. Сам распоряжусь.

Каруву удалился, а девушка едва не расплакалась от обиды. Как ей заработать проклятые десять сиклей? Пойти за советом к Тесмус, служанке, готовой раздвинуть ноги перед первым встречным и за медное кольцо? Или зарезать какого-нибудь пьяного гуляку? Обокрасть купчишку, соблазнив того плодами юности? Чем она лучше других? Ни она первая, ни она последняя. Честной и праведной не заработать такую сумму и за полгода. Или побираться у храмовых ворот? Все равно Каруву запишет серебро на нее. За неуплату ее отдадут в долговое рабство. Нет, лучше о том и не думать. Но и от управителя не отвертеться. Для него собственная прибыль куда важнее девичьей чести. Почему так несправедливы боги? За что даруют злую судьбу? Да боги ли в том виноваты? Ненасытные Лахху и Каруву! Вот кто за все должен ответить! Нет у нее силы богини. Не то поломала бы она им позвоночники словно тростник, ветром развеяла богатства, распугала, рассеяла как птиц, как пустые горшки разбила бы их дома…

— Да ты и вправду оглохла, — окрик Каруву вывел Аннитис из оцепенения. — Никак плакать надумала? Не смей. Я ведь тебя не в пасть льва отправляю. Неси вино гостю.

И впрямь она едва не разрыдалась. Сквозь пелену набежавших слез с трудом разглядела поваренка с глиняным блюдом и Каруву с кувшином.

— Ну же, иди. Да помни о нашем уговоре.

Девушка дрожащими руками приняла от управителя посудину с темно-красной ароматной жидкостью. Невольно показалось ей, что то вовсе не вино, а жертвенная кровь. Одна слезинка сорвалась со щеки и угодила прямо в кувшин. Аннитис вздрогнула. Она принесла богам жертву и отдала на их милость собственную судьбу.

Ноги не слушались чашницу. Она едва не споткнулась. Перед глазами в безумном хороводе завертелись горящие факелы, столы, слуги, пьяные бородатые лица заезжих купцов и местных богатеев. Хотелось умчаться прочь, обернуться быстрокрылой птицей, раствориться в ночном небе, стать одной из звезд, отправиться к чертогам богов и вымолить у них прощение. Но либо глухи они к мольбам смертных, либо заняты куда более важными делами. Внемлют плачу только те, кто готовит силки, строит западню, промышляет человечьими душами.

Поваренок торопился поставить перед гостем блюдо с ароматным мясом. Суетилась и служанка, не забыв о лепешках и кубках.

— На столе хлеб и вино да будет сладким. Ешь, пей, насыщайся, веселись душою, — молвила Аннитис. Она наполнила один кубок и застыла с кувшином в руках.

Салативар небрежным жестом приказал мальчишке убираться восвояси.

— Второй кубок пуст. А как же моя просьба? — недовольно проговорил чужестранец.

— Как будет угодно светлому господину, — выдавила из себя Аннитис.

— О, да ты смущена? Или опечалена? Не я ли тому виной? Молю тебя, не стой храмовым обелиском. Сжалься, сядь подле меня, — игриво начал застольную беседу Салативар.

Девушка подчинилась и присела на край рубленого табурета. Гость попытался взять инициативу в собственные руки и наполнил второй кубок.

— За что хочешь выпить? — не унимался иноземец. — За удачное разрешение моего дельца? Нет, едва ли оно придется тебе по душе. Лучше выпьем за тебя, за молодость и красоту, за счастливые перемены в судьбе.

— Пусть будет так, — равнодушно ответила девушка.

Кровь ударила ей в виски. «Десять сиклей, десять сиклей… » — проклятая надоедливая мысль едва не разнесла череп, отозвалась нестерпимой болью.

— Верь, так и будет, — Салативар в несколько глотков осушил кубок. — Недурное вино. Такое не подают в придорожных харчевнях. Пей же и ты!

Аннитис подчинилась. Вино и вправду оказалось отменное. Терпкое, с легкой кислинкой, почти черное, как застывшая на алтаре кровь жертвенного быка. Теперь она узнала, чем потчуют толстосумов. Попробовал бы кто-нибудь из прислуги украсть у хозяина на пробу! Засекли бы до полусмерти. Не зря за вином присматривал сам Каруву.

Аннитис сделала всего пару глотков, а покой и умиротворение легкой теплотой разлились по жилам. Собственное будущее более не казалось таким мрачным как рисовалось накануне. Ну и пусть она попадет в долговое рабство! Взамен хоть один вечер проведет как настоящая госпожа. Или, быть может, у нее получится соблазнить чужестранца и заработать. Вдруг не десять сиклей, а все двадцать. Тогда она утрет нос заносчивому Каруву. Пусть вспомнит, как хотел ее высечь. Сильно он о том пожалеет. Еще будет искать ее расположения, в ногах валяться, да только она не услышит мольбы несчастного. А иноземца непременно надо соблазнить. Отчего не соблазнить? Она юна, красива, грудь так и рвет платье. Да и бедра хороши. Она умеет любить. И он ей мил. Не чета местным. Напьется он порядком. Уже опрокинул целый кубок…

— Прошу тебя, угощайся, — глаза Салативара таинственно блестели, в зрачках плясали отблески факелов. — Отведай мяса. Полагаю, оно не хуже вина.

— И отведаю, — бойко ответила девушка. Плевать ей теперь на Каруву, Киллу и самого Лахху. Она живет только раз. Хватит трепетать в страхе.

— Вот это мне определенно нравится, — загадочно улыбнулся Салативар. — О, мясо бесподобно!

— Угу, — кивнула девушка. Сочный кусок так и таял во рту.

— Полагаю, за это следует выпить, — чужеземец наполнил свой кубок и долил Аннитис. — Пусть жизнь твоя будет такой же сладкой как вино и мясо. Но никогда, слышишь, никогда не попадай на место несчастного ягненка! — в голосе Салативара послышалась скрытая угроза.