Читать книгу "Тень Торквемады - Виталий Гладкий"

Шлюпка с предводителем рыцарей Храма причалила к пристани ровно напротив того места, где стояли князь, посадник и архиепископ; суда тамплиеров держались середины Волхова, не решаясь причалить без соизволения хозяев земли Новгородской. Жерара де Вийе сопровождали Гильерм де Лю и Жеро де Шатонефе. Они ступили на причал первыми. За ними гребцы-сервиенты[24]вынесли несколько сундуков с дарами.

Остановившись напротив посадника, рыцари поклонились ему, и Жерар де Вийе несколько витиевато сказал на ломанном русском:

— В вашем лице я приветствую благословенный Господом город Хольмгард, истинную жемчужину северных земель. Мы есть несчастные изгнанники, вынужденные бежать от несправедливого гнева короля французского. Прошу принять от нас эти скромные дары и позволить нам ступить на вашу землю… — Жерар де Вийе подал знак, и сервиенты открыли сундуки, выставленные в ряд.

Предводитель рыцарей Тампля знал, к кому обращаться, хотя не заметить князя Московского он не мог. Мало того, Жерару де Вийе было ведомо, что Юрий Даниилович будет в числе встречающих. Дело в том, что по получении известия о прибытии тамлиеров в Новгород, посадник послал навстречу им опытного лоцмана, владеющего иноземными языками, который хорошо знал и коварное озеро Нево, и фарватер реки. Он-то и поведал Жерару де Вийе, как вести себя при встрече. Хозяином Новгорода был посадник, а князь Московский всего лишь гостем. Кроме всего прочего, у лоцмана была и другая задача. Он должен был проведать замыслы заморских рыцарей и в случае какой-либо опасности для новгородцев подать знак береговой страже.

При виде содержимого сундуков посадник едва не ахнул от приятного изумления, но все-таки промолчал — должность обязывала быть невозмутимым. Чего нельзя было сказать про бояр — они заволновались и одобрительно загудели. Такого щедрого подношения новгородцы еще не видали. Сундуки были заполнены золотыми и серебряными монетами, которые очень высоко ценились в Новгороде, разнообразными драгоценными каменьями и серебряной посудой. Сколько все это добро могло стоить, не смог подсчитать в уме даже князь Московский; он хоть и слабо владел грамотой, но считать умел быстро.

«Надо их сманить в Москву, — подумал он, пожирая глазами сокровища. — Надо! Любой ценой!»

— От имени Новгорода милости прошу всех вас быть нашими гостями. — Посадник церемонно поклонился. — Вам будут указаны подворья, где вы можете разместиться, а также доставлены питье и еда в нужном количестве за счет городской казны.

Такое предложение было большой щедростью со стороны Юрия Мишинича. Но дары тамплиеров стоили того…

* * *

Вечером Юрий Мишинич рассказывал князю Московскому о переговорах с предводителем тамплиеров, которые происходили всю вторую половину дня:

— …Но мы не можем всех их отставить в Новгороде! — Посадник смахнул пот со лба и жадно припал к краю кубка, в котором находилось охлажденное вино.

— Почему? — вроде безразлично спросил князь.

А сам насторожился как охотник, увидевший красного зверя. Он предполагал, что именно так оно и будет, ждал этих слов от посадника. Похоже, его надежды сманить тамплиеров в Москву не так уж и беспочвенны.

— В городе и сейчас много иноземцев. А тут еще эти… И все оружные, все добрые вои. Ну, как заварится какая-нибудь каша? Своим лад не можем дать, а ежели еще и эти возьмутся за мечи, то тогда нам хоть с моста да в воду.

— А как они мыслят свою жизнь в Новгороде? — осторожно спросил Юрий Даниилович.

— Готовы стать под наши знамена… — буркнул посадник. — Но у нас нет постоянной дружины! Если наступает лихая година, собираем ополчение, а в мирное время все мы трудимся. И потом, где столько средств в казне найти, чтобы содержать такую большую дружину?! Правда, одно предложение главного боярина гостей нам пришлось по нутру…

— И что же он предложил?

— Построить на Ореховом острове крепость. Пока деревянную — леса там вполне хватит для этого дела, а затем и каменную. Ведь Ореховый остров — это пробка, затыкающая проход в Нево. Никакая вражина не пройдет мимо. Мы уже как-то думали на сей счет, да все руки не доходят. И средств не хватает…

— «Пожадничали новгородцы, пожадничали, — мысленно улыбнувшись словам посадника, подумал князь. — Место там для крепости самое что ни есть подходящее. Эх, мне бы княжение новгородское! Сразу крепостцу поставил бы на Ореховом острове».

— Может, и впрямь принять это предложение?

— Разумно, очень разумно.

— Так-то оно так, но ведь всех приезжих на Ореховый остров не воткнешь. Их слишком много. Вот и думай теперь, как быть.

— Позволь, боярин, прийти к вам на выручку.

— Это как? — оживился посадник.

— Оставьте себе нужное количество воинов для гарнизона на Ореховом острове, а остальных я приглашу в Москву.

— А если не уговоришь?

— Уговорю, — с уверенностью ответил князь.

Он уже знал, что предложить беглым тамплиерам…

На следующий день Жерар де Вийе и его ближайшие помощники были приглашены на Княжий двор — отобедать вместе с князем Московским. Это была великая честь для тамплиеров, и они облачились в свои лучшие одежды. Только теперь, по совету посадника (и по здравому размышлению), тамплиеры сняли свои белые плащи с красным крестом и надели кафтанье, которое носили все иноземные гости, чтобы особо не выделяться из толпы новгородских гостей. Храмовникам меньше всего хотелось, чтобы король Филипп или папа римский узнали, в какую страну бежали рыцари опального Ордена.

Княжеской резиденцией считалось Городище. Оно находилось при истоке реки Волхов из озера Ильмень, напротив Юрьева монастыря. Здесь обычно держал свой стол призванный новгородским вече князь, его дружина и разные службы. Но поскольку Юрий Даниилович не имел такого статуса, московского гостя поселили на Княжьем дворе, где размещались приказы княжеских наместников. Здесь же находилась и древняя Вечевая площадь с деревянным помостом — «вечевой степенью», где во время собрания размещались высшие новгородские сановники.

К ограде Двора примыкала самая оживленная часть знаменитого новгородского Торга, где торговали привозными серебром и золотом в слитках, медью, сукном, винами, шелковыми тканям и пряностями. Восточные ароматы проникали в княжеские покои, и разомлевшему от обильного угощения Жерару де Вийе временами казалось, что он находится в парижском Тампле, а за окном шумит-гудит рынок Шампло.