Читать книгу "Я прав - вы заблуждаетесь - Эдвард де Боно"

Имеет место чрезмерное увлечение историей. Исторические знания растут, поскольку мы все больше узнаем и поскольку сами ежедневно творим историю. Приятно бывает взять историю «на зубок» нашего нынешнего интеллектуального уровня. История привлекает нас, так как всегда есть возможность отыскать в ней нишу для изучения и всегда есть вознаграждение за проделанную работу—в сравнении с другими отраслями знания, где годы усилий могут не приносить никаких плодов. Привлекательно для ума и то, что здесь имеет место преобладание анализа над дизайном (лишь в России можно переписывать историю, перекраивать ее посредством дизайна). Кроме того, иногда история является удобным прибежищем для ума, который не может достигнуть многого в иных областях.

История действительно играет большую роль. Однако западная мыслительная традиция, установившаяся со времен последнего Ренессанса, уделяет ей явно завышенное внимание. Примерно в двадцать раз внимание, уделяемое нами истории, превышает внимание, уделяемое нами дизайну. А ведь мышление с уклоном в сторону дизайна столь же важно, что и история. Описывать историю не представляет особого труда. По этой причине литературная культура временами кажется культурой «трупов», где давно умершим и прошлому уделяется впечатляющая порция внимания.

Исторически сложилось, что образование в первую очередь всегда заботила передача знаний. Человек получал знания о культурных ценностях от своей семьи и церкви. Он изучал ремесло, работая подручным у своего отца или будучи в подмастерьях у других людей. Назначением образования было передать знания тем, кто мог ими воспользоваться. Знаниям легко обучать, поскольку их можно изложить в книге. Знания также легко подвергнуть проверке.

Достаточно ли обладать знанием? Когда студент оканчивает университет, ему приходится работать в категориях будущего: решения, выбор, альтернативы, планы, инициативы. Даже если бы мы обладали полным знанием прошлого, использование этих знаний на практике в отношении будущей деятельности требует «мышления». К своей базе знаний необходимо присовокупить навыки мышления. Именно для того, чтобы описать эти навыки мышления, я предложил много лет назад термин «опера-ционность». Операционность подразумевает такие вещи, как рассмотрение последствий своих действий, учет относящихся к делу факторов, оценку приоритетов, внимание к интересам других людей, определение целей и так далее. Всему этому можно учить в школе с ранних лет — например, в рамках обучающей программы CoRT[6]. Многие страны мира (США, Канада, Китай, Австралия, Болгария, Малайзия, Венесуэла, Сингапур и другие) в настоящее время находят применение этой программе. Она является обязательным предметом в Венесуэле и используется в лучших школах Китая. В США масштаб ее использования растет, а правительство Сингапура в настоящее время планирует ввести ее в качестве учебного предмета во всех школах — после проведения соответствующего апробирования. Важный момент заключается в том, что мыслительные навыки в рамках операцион-ности очень отличаются от навыков ведения спора и критического мышления. Навыки критического мышления образуют одну часть программы — но всего лишь часть.

Знаний и умения критически мыслить недостаточно. Обычно людям, занятым в сфере образования, требуется очень длительное время, чтобы это понять. Это отчасти объясняется тем, что образование легко становится миром самим в себе, в котором отбираются, устанавливаются и достигаются собственные приоритеты без особого внимания к реальным нуждам внешнего мира.

* * *

Следует ли нам осудить наши традиционные мыслительные методы, которые прочно укоренились со времени последнего Ренессанса? Можно ли спорить, что они сослужили нам хорошую службу в науке, технологии, демократии и в самом развитии цивилизации?

Нет сомнения, что наша традиционная мыслительная культура дала нам возможность продвинуться далеко вперед. Бессмысленно рассуждать о том, продвинула ли бы нас еще дальше иная мыслительная культура — особенно в сфере человеческих отношений, — поскольку такие рассуждения все равно никогда не удалось бы проверить. Мы можем вполне отдавать должное нашей традиционной мыслительной культуре и одновременно осознавать, что она не отвечает требованиям в полной мере. Она могла вполне соответствовать всем требованиям во времена, когда ее создавали (Древняя Греция и средневековая Европа), однако тогда государства отличались стабильностью, в обществе бытовало согласованное мировоззрение, и технический прогресс шел медленно. Сегодня миру присущи проблемы, обусловленные быстро протекающими переменами и неравномерным их распределением. Отчасти все это вызвано «умными» свойствами наших традиционных мыслительных систем на фоне недостатка такой вещи, как мудрость.

В пользу неадекватности нашей традиционной мыслительной культуры говорят следующие доводы.

• Нам необходимо перейти от деструктивного типа мышления к гораздо более конструктивному.

• Нам необходимо отойти от спора как способа достижения истины, заменив его подлинным исследованием предмета рассмотрения.

• Нам необходимо понизить планку в нашем отношении к критическому мышлению, поставив его по рангу ниже конструктивного мышления.

• Нам необходимо приравнять навыки дизайна по значению к навыкам анализа.

• Нам необходимо выполнять столько же работы над идеями, сколько мы ее выполняем над информацией. Нам нужно понять, что одного анализа данных явно недостаточно.

• Нам необходимо перейти от слепого увлечения историей к заботе о будущем.

• Нам необходимо уделять внимание операционности в той же мере, что и знаниям. Навыки что-либо делать практически столь же важны, что и навыки что-либо знать.

• Нам нужно уйти от того исключительного предпочтения, которое мы отдаем логике обработки информации, и уделять гораздо больше внимания логике восприятия (от каменной логики к водной).

• Нам нужно переходить от ума к мудрости. Восприятие же есть основа мудрости.

* * *

Если наша мыслительная культура ограничена и не соответствует предъявляемым к ней требованиям, делает ли это ее в какой-то мере опасной для нас? Не справляющаяся со своими обязанностями кухарка попросту не справляется со своими обязанностями. Водитель, который не отвечает предъявляемым к нему требованиям, опасен для окружающих. Существуют некоторые опасности, которые вытекают непосредственно из природы нашей традиционной мыслительной культуры. Другие вытекают из самодовольства и высокомерия, в которых мы пребываем, считая вполне адекватной нашу мыслительную систему, которая на деле не выдерживает критики.

Прямые опасности включают такие вещи, как «сырые» восприятия, крайности, введение в заблуждение, ненужная конфронтация, вера в собственную непогрешимость и агрессивные взгляды. Многие из этих вещей напрямую виновны в тех бедах, которые человек причинил человеку за долгую свою историю. Будет справедливо заметить, что те же мыслительные методы во многом позволили людям оберечь себя от многих бед — речь идет, например, о медицине и юриспруденции.