Читать книгу "Мария Антуанетта. Королева бриллиантов - Элен Баррингтон"

А французы все умирали. Большинство голодало, все они были плохо одеты, но кто может покончить с такой повсеместной страшной нищетой? Кто несёт за неё ответственность? Нет, не она, и, конечно, не король. Такие вещи происходят сами по себе, и тут винить некого. Просто несчастье, и всё тут. Лучше забыть об этом, чтобы не портить себе удовольствия от катания...

А это бриллиантовое ожерелье? Несомненно, ювелир назначил вполне божескую цену за такую невиданную роскошь. Она сидела молча, глядя на ожерелье. Что же это такое? Королева Франции, чьё право на великолепие и роскошь не подлежит никакому сомнению, не может позволить себе приобрести такое ожерелье. Ну разве это не самая жестокая несправедливость в мире?

Она пребывала в нерешительности, мысли путались в голове. Тереза наблюдала за ней с полуулыбкой, словно за малым ребёнком, который не знает, на какой же из прекрасных игрушек остановить свой выбор. Бёмер не спускал с неё удовлетворённого взора. В эту минуту он был уверен в том, что эти деньги уже у него в кармане, это точно.

Наконец королева вернулась к действительности.

— Нужно показать ожерелье королю, — сказала она. — Он всегда этого требует. Я, конечно, понимаю, что названная вами сумма довольно умеренная для таких невиданных бриллиантов, но вы же знаете, месье, как много у нас в стране бедняков. Они, эти бедняки, не желают понять, что в своём чудовищном положении они должны винить только себя, свою жестокую судьбу, а не действия правительства короля, которое им всем надоело. Если только просочится слух о том, что я сделала такую покупку, в другие королевства, то там немедленно появится несчётное число язвительных пасквилей, направленных против моей персоны. Одним словом, этот шаг будет неверно истолкован. Да, месье Бёмер, вы не могли выбрать более неудачного момента для своего предложения!

Бёмер, почтительно поклонившись, бурно запротестовал. Он не испытывал никаких сомнений в отношении исхода этого дела.

— Да, на самом деле, мы переживаем сейчас трудные, даже опасные времена. Но разве можно называть плохими времена, когда такие камни кладут к подножию трона? Я буду очень рад, если его величество лично осмотрит ожерелье.

Королева, тяжело вздохнув, отправила к мужу слугу.

— Послушай, Тереза, — обратилась она к подруге. — Когда придёт король, нам нужно будет поговорить наедине, без свидетелей. Я хочу знать его откровенное мнение. Это ожерелье просто великолепно, но, понимаешь, мне нельзя в этом деле действовать опрометчиво.

Опустив глаза и сделав очаровательный реверанс, принцесса неслышно выскользнула из комнаты во внутренние апартаменты королевы. В этот момент громко объявили о приходе короля. Теперь в кабинете находилась только королевская чета да ювелир Бёмер. Король, на ходу кивнув ему, сел на большой стул.

Людовика XVI никак нельзя было назвать образцовым монархом и джентльменом. Его знатной родословной мог бы позавидовать любой король в Европе. Но, к сожалению, Людовик получил весьма посредственное образование, что объяснялось интригами придворных за право стать его наставниками, и в результате он стал таким же невежественным молодым человеком, как и любой его провинциальный подданный. Кое-какие понятия управления государством он, конечно, усвоил, но это объяснялось условиями той жизни, которую ему надлежало вести. Среди его достоинств можно было отметить лишь два. Он был отличным охотником и наездником. А также кое-что соображал в слесарном деле. Если бы он был ремесленником, то вполне смог бы зарабатывать себе на жизнь, и зарабатывать честно.

Он был на самом деле неплохим слесарем, особенно ему нравилось чинить замки. А когда во дворце начинался ремонт, он никогда не оставался в стороне, не подбадривал рабочих издалека, а сам им активно помогал. Таскал вместе с ними плиты для укладки во дворе и аллеях, переносил на своих широких плечах тяжёлые брёвна, что вызывало неудовольствие и даже презрение у простолюдинов. Но он ничего не мог поделать с собой — такая у него была страсть. Любовь к тяжёлой, чёрной работе приводила в ужас придворных, особенно его невесту, которая ожидала от него вежливых поклонов, но, увы, этот странный, неотёсанный и грубый муж такого удовольствия ей никогда не доставлял. Ему больше нравилось слоняться по двору дворца, где он обязательно кому-нибудь помогал что-то сделать, и в пропахший духами салон невесты его нельзя было заманить и медовым пряником.

Но жена стала мудрее невесты. Так часто бывает. Он, конечно, был мужлан, но это было лишь первое впечатление. Она поняла, что в этом могучем, громадном теле билось самое доброе сердце в мире. Пришло всё же время, когда он оценил её чары и грацию, в чём она уже давно разуверилась, и этот неотёсанный, грубый парень наконец понял, что без них ему на троне не усидеть. Он не мог сиять во всём королевском величии на престоле, если рядом с ним не блистала бы грациозная красавица, не мог произвести должного впечатления на людей, особенно когда ему приходилось заставлять своих неумелых, ленивых министров как можно больше трудиться.

Вначале она жалела его, хотя жалость, конечно, не любовь, но она очень близка к ней, и благодаря ей из куколки в один прекрасный день может выпорхнуть мотылёк. Этот неуклюжий, трудный в общении человек, дофин, а потом и король, постоянно вызывал недоброжелательно-насмешливые улыбки у его элегантных вышколенных придворных, которые зло судачили о нём в укромных местечках, но голубые глаза его австрийки-жены всегда излучали тёплый свет. Она знала, что в нём есть что-то особенное, что трудно выразить словами, и не теряла надежды. Потом она поняла, что он — человек совестливый, и это своё качество сумел сохранить в порочной, бессовестной атмосфере, насаждаемой его отцом и распутной дю Барри.

И вот наступил день, когда к его великому удивлению она ворвалась в его покои, порывисто обняла его и закричала, обливаясь слезами:

— Я люблю тебя всё больше, с каждым днём, мой дорогой супруг! Твой честный откровенный характер меня восхищает, и чем больше я сравниваю тебя с твоими придворными, тем больше тебе доверяю.

Стоит ли удивляться, что с этого момента он стал истинным любовником той женщины, которая его так хорошо донимала. Но об этом он никогда не говорил, даже ей.

— Всё, что она делает, очень мило, — лишь заявил он одной знатной даме, которая пыталась привлечь к себе его внимание.

Она была в его глазах не просто красивой, восхитительной женщиной, она была для него исключительным созданием из другого мира, чудом, которое вдруг оказалось в его объятиях. Разве он мог ей в чём-нибудь отказать? Она пожелала Трианон, великолепный сельский замок неподалёку от Версаля. Только в этом доме она чувствовала себя не королевой Франции, а лишь знатной дамой, любительницей сельской жизни. Она его получила вместе с залпом жестоких и злобных комментариев журналистов и памфлетистов, которые теперь начинали править Францией... Все они измывались над легкомыслием и безрассудной экстравагантностью «австриячки». А теперь ей понадобилось новое ожерелье. Ну что же! Королева бубен может стать и королевой бриллиантов. Конечно, будет очень трудно всё устроить, особенно в эту жестокую зиму. Но если она хочет...