Читать книгу "Второе предупреждение. Неполадки в русском доме - Сергей Кара-Мурза"

И еще одна фундаментальная особенность Красной армии была предопределена тем, что в ней были ослаблены или даже совсем устранены сословные и кастовые структуры. Возникнув как армия простонародья, она и свою офицерскую элиту «выращивала» уже как элиту не кастовую, а народную, с присущим русской культуре идеалом всечеловечности, подкрепленным и официальной идеологией братства народов. Это была первая современная армия, не проникнутая милитаризмом.

Катастрофа Первой Мировой войны поставила вопрос о том, какие социальные силы и группы являются «агентами войны» и толкают государство и общество к выбору войны как способу разрешения противоречий. Особую роль в разжигании войн играют эти силы, гнездящиеся в армии. Начало этому важному направлению в социологии положено такими учеными, как Макс Вебер в Германии и Торстен Веблен в США. Недавно опубликован хороший обзор этих исследований, и его главные выводы существенны для нашей темы.

Так, признано, что само становление современного капитализма, для которого абсолютно необходима экспансия — овладение источниками сырья и рынками сбыта, — было сопряжено с длительными крупномасштабными войнами. Эти войны были связаны с захватом колоний, подавлением или уничтожением местного населения, войной между самими колонизаторами за контроль над территориями и рынками, захватом и обращением в рабство больших масс людей в Африке и т.д. Все эти войны стали частью процесса формирования буржуазии. В результате в ее мышлении и даже мироощущении военный способ достижения целей занимает важное место.

Именно в буржуазной культуре естественный человек представлен как существо, ведущее «войну всех против всех», и именно здесь родился афоризм «война — это продолжение политики другими средствами». Более того, в смягченной форме идея военного решения конфликтов лежит в основе концепции деловой конкуренции и торговых войн. Как говорят, буржуазия — агент войны.

Но, как считают историки, воля к войне буржуазии многократно возрастает в тех случаях, когда буржуазия может создать союз с традиционной аристократией и институтами феодального государства. Такой «сплав» возник, например, в Германии во времена Бисмарка. Похожая конструкция сложилась в зонах Белого движения в 1918 г., где соединились буржуазия, помещики-землевладельцы и осколки сословного бюрократического аппарата монархического государства. История показывает, что в случае всех буржуазных революций аппарат монархического государства в слегка модернизированном виде сохраняется в армии и при экономическом господстве буржуазии.

Для землевладельцев и феодальной иерархии военные действия — культурно близкий способ достижения целей. По мнению ряда исследователей войн, эта культурная особенность складывалась исторически в течение длительного времени. В начале это была свойственная феодалам привычка к набегам как способу демонстрации силы и установления желаемого порядка. Важным элементом дворянской культуры, предопределяющим ее милитаризм, исследователи считают и понятие чести. В основании его у дворянства лежит старый смысл: сохранить честь — значит «не уступить». Если же возникает локальное сообщество, авторитетное ядро которого составляет дворянское офицерство с его культом воинской доблести, то, как сказано в обзоре, «получается настоящая горючая смесь». Причем наиболее воспламеняемой ее частью оказывается т.н. «ницшеанская интеллигенция», которая в буржуазном обществе отводит себе роль преемника аристократии. Макс Вебер специально подчеркивал, что из-за склонности к морализаторству эта интеллигенция «превращает ценности в объект конфронтации», следовательно, подталкивает к войне.

Массивные социальные группы и классы, — рабочие и крестьяне — не включаются социологами в число «агентов войны». У них всегда было другое дело, и война всегда была для них бедствием, трагической необходимостью. Это и говорилось в момент становления Красной армии:

Слушай, рабочий,

Война началася.

Бросай свое дело,

В поход собирайся.

Перейдем ко второй части.

Армия и хозяйство

Выше было сказано, что как особая социальная общность армия есть ипостась народа, а как большая технико-экономическая система есть ипостась народного хозяйства. Рассмотрим, очень кратко, особенность Красной (Советской) армии как части хозяйства.

К началу войны экономический потенциал СССР и направленных против него сил был несопоставим — их оценивают как 1:4. Германия использовала промышленность и людские ресурсы практически всей континентальной Европы — только заводы «Шкода» в Чехии в 1940 г. выпускали столько же вооружения, сколько вся английская промышленность. Источники техники, вооружений и материалов для ведения войны были у Германии почти неисчерпаемыми. В СССР промышленность не успевала освоить производство новых видов техники, и первый этап перевооружения армии планировалось закончить лишь в 1942 г. Война с Финляндией 1940 г. выявила неготовность армии к большой войне нового типа. На Западе СССР считался «колоссом на глиняных ногах» и был списан со счетов как военная сила.

Тяжелейший урон нанесло быстрое продвижение немцев летом 1941 г. На оккупированной к ноябрю 1941 г. территории СССР до войны производилось 63% угля, 71% чугуна, 58% стали и проката, 60% алюминия, почти вся военная техника, вооружение и боеприпасы. Находившиеся здесь 303 завода боеприпасов были потеряны или эвакуированы на Восток. Производство стали в СССР с июня по декабрь 1941 г. сократилось в 3,1 раза, страна потеряла 41% своей железнодорожной сети.

В 1943 г. СССР произвел только 8,5 млн. тонн стали, а Германия более 35 млн. тонн. Однако промышленность СССР произвела намного больше вооружения, чем германская. Так, в 1941 г. СССР выпустил на 4 тысячи, а в 1942 г. на 10 тыс. самолетов больше, чем Германия. В 1941 г. в СССР было построено 6,6 тыс. танков, а в Германии 3,3 тыс. В 1942 г. в СССР 24,7 тыс. против 4,1 тыс. в Германии.

Переналадка промышленности на военные цели с быстрым наращиванием общего объема производства по темпам и эффективности превзошла все ожидания западных экспертов. С июня по декабрь 1941 г. объем валовой продукции промышленности уменьшился в 1,9 раза, но уже в 1943 г. объем продукции машиностроения составил 142% от уровня 1940 г. При этом быстро совершенствовалась технология производства: в 1944 г. себестоимость всех видов военной продукции сократилась по сравнению с 1940 г. в два раза.

Советская система организации науки позволила с очень скромными средствами выполнить множество новаторских проектов, соединяя технические разработки с самым передовым фундаментальным знанием. Примерами служат не только оригинальные виды военной техники (танк Т-34, система реактивного залпового огня «Катюша» и ракеты «воздух-воздух», создание кумулятивного снаряда, а потом и кумулятивных гранат, мин, бомб, резко повысивших уязвимость немецких танков, лучшая в мире каска и т.д.), но и крупные научно-технические программы типа создания атомного оружия.

То, что удалось сделать нашим коллективам, от академиков до рабочих, поражает и масштабом, и качеством. Создали первую в мире автоматизированную линию агрегатных станков для обработки танковой брони — производительность труда сразу возросла в 5 раз. Сварщики под руководством Е.О.Патона в 1942 г. создали линию автоматической сварки танковой брони под флюсом, что позволило организовать поточное производство танков. Немцы за всю войну не смогли наладить автоматической сварки брони.