Читать книгу "Осажденная крепость. Нерассказанная история первой холодной войны - Леонид Млечин"

— А вы не думаете, что большевизм умрет сам по себе? Европа очень сильна.

Тем временем противники ленинского правительства призывали Антанту вмешаться и остановить большевиков. Об этом просили русские генералы и дипломаты, давние партнеры европейцев. А к кому же им еще обратиться за помощью против немцев и большевиков, как не к союзникам по Великой войне? Организовать мощную антибольшевистскую армию собственными силами не получалось, а союзники могли стать надежной опорой в борьбе против коммунистов.

Российские эмигранты, собравшись в Лондоне, в июне 1918 года обратились к американскому президенту: «Как русские люди, разделяющие демократические цели войны, не раз указанные Вами в Ваших речах и нотах, мы говорим: идите в Россию, пока не поздно. Это необходимо для нашей Родины, это необходимо для самих союзников, это необходимо для будущих поколений, так как без возрождения России никакой мир не будет прочен».

Обращения вызывали сочувствие и понимание. Да разве большевики представляют всю Россию, соглашались западные политики. Существуют ведь еще и белые правительства. Разве не они наши настоящие союзники и партнеры?

Но кого все-таки поддержать? Вот вопрос, который волновал европейцев и американцев.

Американский дипломат Девитт Клинтон Пул отправился в Ростов-на-Дону под предлогом открытия консульства, оттуда перебрался в Новочеркасск. Ему было велено разобраться, что там происходит. Именно в казачьей столице родилась белая армия, поскольку на просьбу «дать приют русскому офицерству» откликнулся атаман войска Донского Каледин.

Алексей Максимович Каледин с юности избрал военную стезю, окончил Николаевскую академию Генерального штаба. Сослуживцы считали его честным, смелым, упрямым и, может быть, несколько угрюмым. Насколько он был счастлив в военной карьере, настолько несчастлив в личной жизни. Его единственный сын в двенадцать лет утонул, купаясь в реке.

Первую мировую войну будущий атаман Каледин начал в роли командующего 12-й кавалерийской дивизией. Он был ранен, награжден. Генерал Алексей Алексеевич Брусилов поставил его сначала во главе корпуса, а весной 1916 года, возглавив Юго-Западный фронт, передал Каледину свою 8-ю армию.

Каледин участвовал в знаменитом Луцком прорыве, который при советской власти стал именоваться Брусиловским (поскольку Брусилов перешел на сторону советской власти). В мае 1916 года Каледин участвовал в наступлении Юго-Западного фронта и добился большого успеха. Получил погоны генерала от кавалерии.

Командующий фронтом Брусилов телеграфировал Каледину: «Слава и честь 8-й армии с Вами во главе. Не нахожу слов благодарности за беспримерную быструю решительную боевую работу… Низко кланяюсь славным частям 8-й армии».

Каледин писал жене: «Ты знаешь, как я всегда сердился, когда ты (еще до войны) начинала мечтать о моей карьере, повышении и т. д. Разве, милая, недостаточно того, что судьба нам послала? Не следует ее искушать и говорить еще о чем-нибудь… Мое имя, сделавшее всероссийский шум, скоро совершенно забудется. Я не буду в претензии, лишь бы Бог дал мне успешно выполнить мою задачу (даже маленькую) до конца и лишь был бы общий успех наших армий. Поэтому, дорогая, мечтай только об этом и, пожалуйста, не возмечтай, что твой муж какая-то особая птица, а ты, его жена, важная дама…»

Каледин спокойно перенес отречение императора и Февральскую революцию, но он тяжело переживал распад вооруженных сил. Сдал свою армию генералу Лавру Георгиевичу Корнилову и вернулся на Дон.

События на Дону развивались не в пользу советской власти. В 1917 году донское казачество пыталось отгородиться от остальной России. После почти двухсотлетнего перерыва 26 мая 1917 года в Новочеркасске собрался Большой войсковой круг — один делегат избирался от пяти тысяч населения или от пятисот казаков-фронтовиков.

В области войска Донского жило полтора миллиона казаков — это половина сельского населения, но им принадлежало три четверти всей земли. При царях воинская повинность казачества компенсировалась определенными привилегиями, в первую очередь казаков щедро наделяли плодородной землей, что вызывало зависть соседей-крестьян и переселенцев. Из-за земли здесь и воевали, поскольку на нее претендовало и местное малоземельное крестьянство, почти миллион человек, а главное — крестьяне — переселенцы с севера и перенаселенного центра страны. Таких крестьян казаки называли иногородними и отказывали им в праве на постоянное жительство и на землю, они могли быть либо арендаторами, либо батраками.

Большой войсковой круг отверг претензии соседей-крестьян на передел угодий: «Земля принадлежит казакам!» Иногородних насчитывалось от восьмисот тысяч до миллиона. Они ненавидели казаков и приняли самое деятельное участие в кампании расказачивания.

Генерал Каледин выставил свою кандидатуру в войсковые атаманы. Казаки встретили прославленного генерала аплодисментами и охотно за него проголосовали.

27 декабря 1917 года в Смольном нарком по делам национальностей Иосиф Виссарионович Сталин первым декларировал политическое недоверие к казакам. Ему поручили принять делегацию донцов, которые не желали конфликтовать с Москвой и прямо спросили, что именно советская власть ставит в вину атаману Каледину?

— Каледин организует контрреволюционные силы, — объяснил Сталин, — не пропускает грузов хлеба и угля, вносит расстройство в хозяйственную жизнь страны, то есть наносит революции самый чувствительный удар.

Казаки обращали внимание советского наркома на то, что Каледин избран «не буржуями и мироедами, а трудовым казачеством», которому, выходит, советская власть объявляет войну.

— Мы стараемся объяснить трудовому казачеству, куда ведет его Каледин, — хладнокровно отвечал Сталин. — Но история знает, что иногда убеждаешь-убеждаешь друзей, а они не понимают. Нам приходится бить Каледина, а рикошетом и трудовое казачество.

Казаки обещали, что они сами наведут порядок на Дону, и просили не присылать из Москвы карательные отряды.

— Вы, господа, не представляете никакой силы, — отверг это предложение Сталин, — следовательно, нет никаких гарантий, что ваше обещание устранить контрреволюционное гнездо на Дону будет исполнено. А потому отозвать посланные против Дона войска и прекратить начатую борьбу мы не можем. Единственно, что я могу обещать, — так это то, что мы примем все меры к тому, чтобы не пролить ни одной лишней капли крови народной. А войска как посылались, так и впредь будут посылаться на Дон для угрозы и для пропаганды наших идей.

Беседа в Смольном окончательно поссорила казаков с большевиками.

Атаман Каледин согласился принять русское офицерство, и на Дон со всей страны устремились офицеры, кадеты, юнкера. Недавний Верховный главнокомандующий российской армией генерал от инфантерии Михаил Васильевич Алексеев первым приехал в Новочеркасск. Он обещал сформировать Добровольческую армию, которая восстановит в России законную власть.

В ноябре 1917 года, почти сразу после того, как власть в центре России перешла к большевикам, в Новочеркасске была сформирована первая часть Добровольческой армии — сводная офицерская рота. В декабре образовали еще несколько офицерских рот, которые впоследствии развернули в батальоны.