Читать книгу "Черная кошка - Марина Серова"

В трубке возникла небольшая пауза, после которой я услышала следующее:

– Увы, о своих успехах могу тебе рассказать то же самое. Настя Колобкова не зарегистрирована ни в одном из наших тарасовских государственных детских домов.

Глава 3

Признаюсь, эта новость оказалась для меня полной неожиданностью. Как бы там ни было, но, даже учитывая вполне реальную возможность того, что нехорошие предчувствия Николая Семенова могут оправдаться, я все-таки больше склонялась к тому, что основная их часть продиктована эмоциями. Узнал, что маленькая девочка, дочь близкого ему человека, осталась совсем одна, узнал, что ей грозит большое наследство, на которое положили глаз другие люди, да к тому же еще и не сумел найти ее с первого захода, – вот и расстроился.

Я была почти уверена, что наши с Кирей совместные усилия помогут разрешить проблему в самое ближайшее время. Но этого не произошло.

– Что ты молчишь? – раздалось в телефонной трубке.

– Думаю.

– А что тут думать, на это уже времени нет. Коля-то, похоже, оказался прав. Если эта самая Эльвира или какие-нибудь ее агенты (учитывая, что сама она уже довольно долго живет за границей и от местных порядков отвыкла, агентов нельзя исключать), в общем, если кто-то действительно охотится за девочкой, мы должны торопиться. Точнее – ты. Я, сама понимаешь, тут немного могу. Ведь официально расследование не начато. И, увы, не может быть начато, пока...

– Труп не найдут?

– Типун тебе на язык! Смотри, перед Николаем что-нибудь вроде этого не ляпни. Его тогда вообще инфаркт тюкнет.

– Не ляпну, – угрюмо буркнула я, пытаясь сообразить, что же мне сейчас нужно сделать. – Значит, так. Сейчас я отзвонюсь этому твоему Николаю, и если он согласен, то, видимо, придется начать расследование...

– Разумеется, он будет согласен! Ты, главное, не медли. Завтра же, прямо с утра...

– Учить меня будешь?

– Ладно, не заводись. Беспокоюсь же... Самой-то тебе неужели все равно?

– Не все равно. Поэтому и нечего указывать мне, что делать.

Положив трубку, я позвонила Семенову не сразу, а только после того, как выкурила сигаретку-другую и придумала, как представить дело таким образом, чтобы его и в самом деле не «тюкнул» инфаркт.

– Вполне возможно, что мы пошли по неверному пути из-за неточности информации, – успокаивающе говорила я. – Вы вообще откуда получили сведения о том, что Настя в детском доме?

– От соседей.

– Ну вот видите! Вполне возможно, что они что-нибудь перепутали или просто не знали подробностей... Завтра я сама съезжу туда и постараюсь разузнать все более точно. Но... это будет означать, что я начала расследование, поэтому... мне потребуется небольшой аванс.

– Разумеется, Татьяна, что за вопрос. Главное – найдите ее.

– Тогда, если вам удобно, мы могли бы встретиться завтра утром, часов, скажем, в девять. Или даже в восемь. Ведь чем раньше я начну действовать, тем быстрее получу результаты.

– Да, хорошо, в восемь меня вполне устроит.

– Ну что ж, прекрасно. Еще один вопрос. Вы смогли связаться со своим другом в Финляндии?

– Да, я говорил с ним. Объяснил ситуацию. Он сказал, что узнает, что можно сделать, но надежды на успех мало. Все-таки содержание завещаний – это сугубо частная, так сказать, интимная информация, и адвокаты делятся ею очень неохотно. Точнее сказать, вообще предпочитают не делиться. Ведь если кто-то узнает, что они не соблюдают условий конфиденциальности, контору можно будет закрывать. Единственная надежда здесь на то, что завещание уже официально оглашено и для родственников не является тайной. Но в том-то и дело, что мы-то – не родственники... В общем, не знаю, будем надеяться на то, что ему удастся уговорить их, этих адвокатов. Между прочим, прежде чем начать уговаривать, их еще предстоит найти. Ведь не одна же единственная там адвокатская контора... Я дал ему кое-какие наводки, надеюсь, это поможет.

– И я тоже очень на это надеюсь. Могу сказать вам, что если бы мы сейчас знали в точности условия завещания, мы могли бы с гораздо большим основанием утверждать или опровергать предположение о том, что Насте кто-то хочет навредить. Ведь если интересы девочки оговорены четко и предусмотрены все нюансы, то нет никакого смысла пытаться навредить ей. Если же в завещании имеются, так сказать, лазейки... тогда тем более нам необходимо знать его условия. Ведь в зависимости от того, каковы эти лазейки, будут строиться и планы... – Я хотела сказать «преступников», но вовремя удержалась. – ...планы тех, кто, возможно, хочет завладеть долей наследства, принадлежащей Насте. В общем, Николай, от способностей и расторопности вашего финского друга зависит сейчас очень многое.

– Да, я понимаю...

– Впрочем, вполне возможно, что дело и не зайдет так далеко, – бодрым голосом сказала я, снова уловив в голосе своего собеседника тоскливые нотки. – Надеюсь, кое-что мне удастся выяснить уже завтра.

Мы попрощались, и я снова закурила сигарету.

Пытаясь настроить Семенова на оптимистичный лад, сама я не питала особо радужных надежд. Даже если соседи, от которых Семенов получил информацию, что-то и напутали с этими детскими домами, куда еще могла попасть девочка, у которой умерли последние родственники? Не в Тарасовский детский дом, так в пригородный. А все их мы проверили. И городские, и пригородные, и государственные, и частные.

Но ясно было и то, что не мог вот так испариться в никуда живой человек. Тем более ребенок. Существуют соседи – жители маленькой деревушки, где все на виду, которые, конечно же, были в курсе этой истории. Существует администрация, в конце концов, которая, собственно, и должна была заниматься всеми этими вопросами. Да дайте мне только добраться до них, я из них всю душу вытрясу, но узнаю, куда они подевали девчонку!

Самой неприятной из всех мыслей, одолевавших меня, была та, что если в тот момент, когда я впервые услышала историю о Насте Колобковй, было два варианта развития событий – наилучший и наихудший, то теперь остался только один. Наилучшим вариантом было бы то, что Настя живет себе преспокойненько в одном из детских домов города Тарасова. Наихудшим – что ее труп гниет сейчас в каком-нибудь овраге среди пригородных лесопосадок.

Первый из этих двух вариантов был разработан, проверка дала отрицательный результат. Оставался только второй. Поэтому моя задача сейчас сводилась, пожалуй, не столько к тому, чтобы найти саму Настю, сколько к тому, чтобы выяснить, как она, минуя все официальные каналы и учреждения, очутилась в лапах своих недоброжелателей. Ну и, разумеется, к тому, чтобы прижать к ногтю самих этих недоброжелателей и не оставить без наказания это гнусное преступление.

Этим я завтра и займусь.

Так и не придумав ничего такого, что могло бы улучшить мне настроение, я посмотрела вечерние новости и отправилась спать.