Читать книгу "Таинственное наследство - Пьер Алексис Понсон дю Террайль"

– А! – говорил Бастиан. – Ты вспоминаешь своего сына… Да, твой сын такой же эгоист, как и ты; у него нет сердца: он похищает и обольщает молодых девушек, убивает людей, с которыми он дерется на дуэли, обманывает в играх, и это твой сын, а ты – не правда ли? – был бы теперь очень счастлив, если бы он находился около тебя:

– Сын мой! – повторил умирающий с особенной нежностью.

– Ну так нет, – продолжал Бастиан, – ты не увидишь его… твоего сына нет дома… он на балу, и я один только знаю, где он, но не поеду за ним.

– Бастиан! Бастиан! – умолял Фелипоне, задыхаясь. – Бастиан! Неужели ты будешь непоколебим!

– Послушай, Фелипоне, – ответил серьезным тоном старый гусар, – ты убил моего полковника, его сына и его жену. Неужели же я поступаю чересчур строго за трех человек?

Фелипоне вздохнул.

– Я убил Армана де Кергаца, – прошептал он, – я был виноват в смерти его вдовы, которая умерла с горя… но что касается его сына…

– Бесчестный! – воскликнул Бастиан. – Неужели ты будешь отрицать то, что ты бросил его в море!

– Нет, – ответил Фелипоне, – но он не умер.

Это известие произвело потрясающее действие на Бастиана, который невольно вскрикнул:

– Как! Ребенок не умер?

– Нет, – пробормотал Фелипоне. – Он был спасен рыбаками, отвезен во Францию и потом воспитан во Франции. Я это узнал только неделю тому назад.

– Но где он и как ты это узнал?

Голос больного слабел, и его конец быстро приближался.

– Говори, говори! – настойчиво требовал Бастиан.

– В последний раз, когда я выезжал из дому, – продолжал Фелипоне, – скопление экипажей на одной улице задержало несколько мою карету при въезде на одну площадь.

Я выглянул из окна и рассматривал проходящих, но вдруг я был невольно поражен – передо мною, в нескольких шагах, стоял молодой человек лет тридцати – совершенный двойник Армана де Кергаца…

Говорите, говорите! – повторял взволнованный Бастиан.

– Я последовал за этим человеком и узнал, что его зовут Арман, что он артист, не знавший своих родителей и помнящий только то, что его вытащили из моря рыбаки в ту минуту, когда он уже утопал…

При этих словах Бастиан выпрямился.

– Так слушай, – сказал он, – если ты хочешь видеть в последний раз своего сына и если ты не пожелаешь, чтобы я замарал скандальным процессом твою память, то ты должен сейчас же подписать документ, которым ты возвратишь настоящему наследнику все то, что ты украл у него. Я должен найти его.

– Это излишне, – пробормотал старик, – я наследовал полковнику Кергацу только потому, что предполагалось, что его сын умер; а теперь ему стоит только показаться, чтобы закон ввел его во владение всем имением.

– Это верно, – согласился Бастиан, – но как доказать, что это он?

Умирающий вместо ответа указал рукой на маленькую шкатулку.

– Мучимый совестью, – сказал он, – я написал историю моих преступлений и положил ее вместе со всеми бумагами, которые помогут узнать ребенка.

Бастиан подал шкатулку умирающему, который отворил ее дрожащими руками и вынул оттуда связку бумаг.

– Хорошо, – сказал тогда старый гусар, – я найду ребенка.

И потом добавил растроганным голосом:

– Я прощаю тебя – и ты увидишь своего сына в последний раз.

Сказав эти слова, Бастиан торопливо вышел из комнаты умирающего, спустился с лестницы и, проворно вскочил в стоящую у подъезда карету, крикнул кучеру:

– Пигаль – мигом!

Умирающий остался один – у него уже было только одно желание: свидеться в последний раз со своим сыном, и это желание поддерживало еще его угасающие силы.

Прошло около часа.

Наконец дверь отворилась, и как будто само провидение пожелало еще раз опечалить последнее чувство этого человека.

В комнату, где уже витала смерть, вошел его сын в ярком маскарадном костюме.

– О! – пробормотал Фелипоне. – Это уже слишком!

И, повернувшись к стене, он испустил последний вздох, прежде чем его сын подошел к нему.

Андреа взял его за руку и приподнял ее – она уже начинала холодеть, он дотронулся до его сердца – оно уже не билось.

– Он умер, – заметил он хладнокровно, – а жаль.

В эту минуту на пороге комнаты показался еще человек.

Андреа обернулся и отступил на шаг.

Перед ним были два человека, скульптор Арман и Бастиан.

– Господин виконт Андреа, – начал Бастиан, подходя к нему, – ваш отец убил первого мужа своей жены, потом бросил в море вашего старшего брата, но этот брат не умер… вот он, – и он указал Андреа на Армана.

– Этому-то брату ваш раскаявшийся отец при смерти отдал все то, что он похитил у него и что было должно перейти к вам. Вы здесь у господина графа Армана де Кергаца, а не в своем доме… Выйдите отсюда.

Андреа в ужасе смотрел на Армана, который сделал несколько шагов вперед, грубо взял его за руку и, подведя к окну, сказал:

– Смотри, вот тот Париж, где ты хотел быть при помощи твоего громадного состояния злым, духом, я заменю тебя и постараюсь быть в нем добрым гением. А теперь – вон отсюда, так как я могу забыть, что у нас была одна мать, вспомнив твои преступления и женщину, которую ты убил… Вон!

Арман говорил повелительно, как хозяин дома, и первый раз Андреа трепетал и исполнял приказание.

Он вышел медленными и тихими шагами, но в дверях он приостановился и, взглянув на Армана, крикнул вызывающим голосом:

– Кому-нибудь из двоих, добродетельный братец!.. Мы посмотрим, кто одержит верх: филантроп или разбойник, ад или небо… Париж будет ареной нашей битвы.

И он вышел, гордо подняв голову и улыбаясь сатанинской улыбкой, из того дома, который не принадлежал уже более ему и где его отец испустил свой последний вздох.

Таинственное наследство

I

СЭР ВИЛЬЯМС

Была мрачная декабрьская ночь. Мелкая, насквозь пронизывающая изморозь покрывала мостовые парижских улиц, чуть освещенных фона рями.

Последний удар полуночи, пробивший на церковных часах, уныло дрожал в воздухе.

Париж как будто опустел в этот поздний час, и в городе царило мертвое молчание, нарушаемое по временам лаем цепных собак или шагами ночного обхода.

По набережной св. Поля медленно шел человек, закутанный в плащ. По временам он останавливался и пристально осматривал окрест ности.

Пройдя мост Дамьетт, он вышел на набережную св. Людовика и быстро окинул глазами верхи окрестных кровель.