Читать книгу "Выкидыш - Владислав Дорофеев"

К точке трех границ мы ехали через Голландию. Аахен на границе с Голландией. Зримой, материальной границы между Германией и Голландией уже нет. Так было в Советском Союзе, при переезде из России в Украину, или Латвию, ну, и т. д. То есть чувство довольно привычное. Понятное.

Нет там, – видимо, и не было никогда – колючих проволок, обозначенных границ и прочей шелухи. Вот в таком девственном состоянии находилась и Россия по отношению к другим странам Европы до нашествия большевиков в 1917 году.

Первый голландский город Ваал встречает нас голыми обстриженными деревьями вдоль трассы, двухэтажными домиками, сочленёнными в жилые стены с обеих сторон дороги, многочисленными частными коттеджами с окнами без занавесок; в одном из таких окон мамаша тащит ребёнка, охватив его за задницу, в другом белые руки вешают белье, в третьем лощеный голландец пытается разговаривать с собакой на голландском метаязыке. Голландская действительность за окном.

А за оградой по небольшому полю пытается скакать голландская стреноженная пегая лошадка. Она смотрит в глаза проезжающим водителям и их пассажирам. Ничего не говорит.

031399. Мы в Бонне. В Национальный музей привезли коллекцию ватиканской Пинакотеки. Картины, скульптуры эпохи Возрождения, 14–16 вв.

Европейская, западная цивилизация поражает способностью и желанием сохранять историю, следы и достижения истории, продукты человеческой деятельности.

Вырезаны и сохранены фрески Рафаэля, бывшие в приемных палатах папы в Риме.

Вряд – ли это сильнее Андрея Рублева. Но Андрея Рублева Россия почти не сохранила, а Европа сохранила Рафаэля. Поэтому Рублева как бы и нет, а Рафаэль как бы и есть. Рублев – факт истории и почти миф, недоступный современному человеку. А Рафаэль – факт современного сознания, доступный исследователю и неискушенному зрителю.

Необычное совпадение. Менее двух недель назад мы были в том месте, где сохранились вживую росписи Андрея Рублева.

030199. Вчера, 28 февраля, великий день. Был у отца в санатории в Звенигороде. Свел его в Савва-Сторожевский монастырь. Уговорил его. И он впервые в жизни исповедался.

Впервые! Это не была полноценная исповедь. Но это – начало возвращения отца к Богу. Жизнь воссозданная и реальная совмещаются. Священник, который исповедывал, принял исповедь после исполнения молебна преподобному Савве Сторожевскому, перед его мощами, которые были переданы монастырю несколько месяцев назад.

На территории монастыря находится дворец первой жены царя Алексея Михайловича, первого из Романовых на престоле. Дворец сохранили в первозданном виде, первозданной цветовой гамме – красное + зеленое + много белого.

Допетровская Русь – веселенькая жестокость, распорядок и четкая обрядовость в красно-зелено-белой обертке. Не функциональная окраска. И точно – не боевая.

Затем пошли к Успенскому собору, «что на Городке». Второе место в мире, где сохранились фрески Андрея Рублева (первое в Успенском соборе во Владимире). Собор был закрыт. Еще не началась служба.

Собор построен в конце четырнадцатого века. Время начала на Руси Возрождения. Только что побили впервые за долгие десятилетия татар, укрепляется государственность. Прекрасная архитектура. Небольшого роста, приземистый храм, под одним куполом, напоминающим древнерусский шелом, и с каменным узором молитвы, вырезанной снаружи по периметру главного нефа. Ясная архитектура, соразмерная.

Собор на горе, над дорогой, за городом. К нему в гору ведет улица, которая и называется – «Городок». Приземистые, деревянные домики. Единый ансамбль естественного величия простоты и ясности на всем.

Удивительно, но в каком-то из соседних Сарраев рядом с храмом были найдены три иконы Рублева, из деисусного ряда собора, запечатлевшие ясный, небесный взгляд гения, – «Спас Нерукотворный», «Архангел Михаил», «Апостол Павел», которые сейчас хранятся в Третьяковской галерее.

«Здесь работал гений». – Сказали мы друг другу и ушли из «Городка» к ожидавшей нас внизу у источника проржавевшей черной «Волге».

Получается, что российская цивилизация – это процесс, который невозможно зафиксировать. Полученные при этом результаты – почти не регламентируемая случайность. Поэтому так много в православии безвестных героев-гениев-старцев, которые посвятили свою жизнь вечности. А вечность – не формулируема, недоступна, неизвестна, но идейна, то есть идеологична. И в этом смысле безвестные старцы-гении посвятили свою жизнь идеологии. Идеологии Спасения.

Русская цивилизация замешана на идеологии, которая основана на духовном созидании и построении новой виртуальной реальности, а не на демократии, которая основана на потреблении и освоении существующей реальности. Есть цель – есть результат. Есть многочисленные военные, политические, религиозные и культурологические победы в разные времена и при разных режимах. Западная цивилизация деидеологизирована и потому демократизирована. И нет проблем с экономикой, политикой, общественным устройством, чем так страдает русская цивилизация. Но я все чаще и чаще прихожу к мысли, что демократия – это не лучший способ политического устройства государственной жизни. Как, собственно, любая узаконенная стихия.

Я не капризничаю, я не страдаю меланхолией, прозванной в русской литературе ностальгией. Я честно исповедую перед вами свои чувства, мысли и переживания.

Потрясающая неоконченная картина Леонардо да Винчи. Оскопляющий себя святой. Впечатление: из хаоса проявляются ясные, чистые черты лица, ясные формы тела, выражающие ясные намерения, твердость духа и жеста. Ключица, плечо, выражение лица, слабые прорисовки строения на заднем плане. Наполовину рычащий лев. Дыхание, мощь и агрессия льву уже даны, но едва прорисованные формы еще не позволяют льву жить. Из хаоса рождается гармония. Из безвестности скудоумия и стихийной аморфности вырастает ясный гений.

На выходе из музея я купил открытку с фразой, приписываемой в это виде Карлу Валентину, – «Kunst ist schön, macht aber viel Arbeit» («Искусство прекрасно, но требует много работы»).

Я смотрю на витрины, на гуляющих немцев и гостей со всего света. И думаю о том, что никогда в России не будет такого комфорта, точнее, удобства для жизни человека, что есть здесь. Никогда. Потому как комфорт требует платы. А резервы есть только в бесконечной душе. Поступаться душой Россия не намерена. Никак. Видимо, никогда не соединить Восток и Запад вновь. После раскола христианства на православие и католичество в 9-11 веках. Последняя надежда – Россия. Россия – последняя возможность соединить Восток и Запад воедино, в единое и неразрывное гармоничное существо.

Вещество соединения?!

Любовь и жертвенность.

А как бы хотелось!

Как же соединить ясность западного ума и сакральность восточной души, неотвратимую логистику Запада и божественную духовность Востока?!

Но что? Что сделала Россия такого, что может быть использовано другими народами, человечеством в целом?! И сделает ли? Если да, что это такое?! Этот вопрос не дает покоя.