Читать книгу "Адмирал Макаров. Помни войну - Алексей Шишов"

В таком случае надо на первое время подвести под пробоину парус или мат. Ведь помогало же это не раз уже. Вы имеете в виду случаи с «Дмитрием Донским» и «Латником»?

Да. Случаи на императорском флоте известные. Случаи действительно были известные и поучительные Для таких людей, каким был на удивление всем любознательный Макаров. Фрегат «Дмитрий Донской» в кампанию 1869 года стал свидетелем нанесения пробоины пароходу «Бисмарк», когда стоял на" якоре на рейде Порто-Гранде, на островах Зеленого Мыса. Входивший на рейд другой пароход ударился носовой частью в левый борт «Бисмарка». Пробоина оказалось по ватерлинии шириною в 2 фута 8 дюймов и шла, сужаясь, под воду на 7 футов. Вода заполнила корабельный трюм, но намного выше ватерлинии не поднялась и гибелью судну откровенно не грозила. Благодаря этому заделку пробоины экипаж проделал довольно быстро.

Пробоина была закрыта смоленой парусиной, сверх которой положен был плетеный мат, шпикованной стороной к борту. Мат сделали квадратный, со сторонами в 9 футов и с изнанки подшили брезентом. Шкоты он имел цепные. На обделку мата потребовалось десять опытных, проворных матросов, которые трудились трое суток под самым строгим присмотром старшего боцмана.

Авария с «Латником», броненосцем береговой обороны, произошла в кампанию 1865 года, в шхерах Финского залива. Корабль, шедший на полном ходу, ударился о неизвестный подводный камень, который не был отмечен на карте.

Вот как описал операцию по спасению монитора корреспондент Л. Л. газеты «Кронштадтский вестник»:

«...Где можно было забить пробками, замазали салом и проконопатили, как изнутри, так и снаружи. Сало, густо положенный ряд пеньки и доски, упертые распорками в палубу и переборки, составляют наши пластыри и бинты. Кроме того, на время подведен тент, и течь почти уничтожена...»

— Значит, вы, Степан Осипович, стоите за пластырь для заделки пробоин на корабле с корпусом из стали?

— Только за него. Лучшего средства пока не придумано.

— Тогда придется менять обязанности матросов по борьбе за живучесть корабля.

— Непременно. Прислуге пластыря должно быть составлено самое подробное расписание: кому нести пластырь, кому перлинь, кому продевать концы под киль, кому принести тали и куда их закладывать. Короче, люди должны твердо знать свое дело, не переспрашивать один другого, как что сделать, а работать молча, как можно быстрее.

— Речь идет об устранении пробоин?

— Не только. Пластырь годен для устранения течи кингстона, приемного шланга какой-нибудь форсированной помпы, минной трубы. Да мало ли какие могут встретиться мелкие повреждения в корпусе судна.

— Вам уже приходилось в море с такими случаями сталкиваться? Или нет?

— Да, приходилось. Я помню, как корвет «Богатырь» должен был лишний раз войти в док на Маре-Исланде у Сан-Франциско только для того, чтобы вставить пробку в дейдвудную трубу, из которой нужно было вынуть вал для оцинкования.

— Значит, все же пластырь. И еще раз пластырь.

— Только он. Авария «Русалки», как видите, подтверждает мои слова. В противном случае лодка не зимовала бы в Петровском доке для окончательной заделки пробоины.

Но не надо считать, что только авария «Русалки» стала первопричиной появления на свет одной из важнейших теорий в кораблестроении. Молодой моряк умел наблюдать, а главное — анализировать увиденное и прочитанное с пользой для флотского дела.

Еще во время плавания на фрегате «Дмитрий Донской» он стал свидетелем, как на рейде Порто-Гранде германский пароход «Бисмарк» получил небольшую пробоину в левом борту от другого парохода, неумело развернувшегося. Казалось бы, случай не редкий и мало кого из специалистов мог привлечь к себе.

Любознательный же Степан Макаров поспешил на «Бисмарк», чтобы принять участие в спасательных работах, которые длились не один день. Он видел тогда, как десять самых расторопных немецких матросов трое суток изготовляли пластырь. Может быть, еще тогда родилась мысль иметь на судне готовый пластырь его собственной конструкции.

Тогда русский офицер спросил командира «Бисмарка», крайне озабоченного происшествием:

Почему бы вам на такой случай не иметь готовый пластырь про запас?

Не положено. В германском Морском уставе в главах об авариях кораблей о запасном пластыре ничего не сказано.

— А если в таком деле проявить собственную инициативу? Вполне разумную и практичную?

— Наш Морской устав подобных инициатив не предусматривает. На флоте должна быть полная дисциплина...

Макаровское изобретение прошло обсуждение и в Адмиралтействе, в его Кораблестроительном отделении (комитете). На заседании начальствовал председатель отделения генерал-лейтенант Дмитриев, а роль «главной скрипки» играл вице-адмирал Бутаков. Сперва собравшиеся на заседание начальники выслушали самого изобретателя, молодость которого поражала. Макаров писал о заслушивании так:

«Скажу вам откровенно, что я в свою жизнь никогда не говорил так связно и методично, как тут. Я даже сам удивлялся потоку красноречия, который по временам прерывался восторженными похвалами генерал-лейтенанта Дмитриева, председателя».

После объяснений мичмана и вопросов к нему слово взял вице-адмирал Бутаков:

— Надеюсь, что мичман Макаров своими разъяснениями всем нам доставил большое удовлетворение. Вопрос только в том, дозволят ли на старых судах устройство трюмных труб?

Вмешался адмирал Шварц:

— Нам не следует ждать, пока перетонут все суда. Нужно уже сейчас принимать меры!

Слово взял другой член Кораблестроительного комитета Адмиралтейства:

— Разрешите доложить. Меня посылали в Англию для ознакомления с вопросом о трюмных трубах. Я принимаю участие в постройке нашего клипера «Крейсер». Надо будет потребовать применить на нем системы, предложенные мичманом Макаровым.

Слово во второй раз взял деятельный Бутаков:

— С трюмными трубами все ясно: их полезность несомненна. Прошу одобрить и пластыри для заделки пробоин, предложенные флотским изобретателем.

Председательствующий на заседании генерал-лейтенант Дмитриев встал и сказал:

— Кто за предложение мичмана Макарова? Прошу голосовать поднятием руки.

— Все — за.

— Тогда я от вашего имени сердечно поздравляю автора с большим научным успехом...

Бутаковское предложение получило полное одобрение Кораблестроительного отделения Адмиралтейства. То есть официальное одобрение. Идеи Макарова обрели, как говорится, долгую и вполне успешную путевку во флотскую жизнь. Флота как военного, так и гражданского, коммерческого.

Макаровские тетрадки вместе с чертежами автором были переданы в Кораблестроительный комитет и учтены в делопроизводстве Адмиралтейства. Комитет постановил:

— Предложения мичмана Макарова в общих чертах одобрить.