Читать книгу "Рамзес. Сын света - Кристиан Жак"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ты прошел тяжелое испытание.
— Какое именно — встречу с быком или летнее заключение? В сущности, это неважно, поскольку смелость бессильна перед несправедливостью.
— Чем ты недоволен?
— Мой друг Амени был несправедливо обвинен в несоблюдении правил и неуважении к старшему. После вмешательства моего брата он был выслан из мастерской писцов, где работал, и осужден на тяжелый физический труд в конюшнях. Он слишком слаб для этого; одно это наказание может его убить.
— Это серьезные обвинения; ты знаешь, я не терплю пересудов.
— Амени не мог мне солгать; это прямое и честное существо. Неужели он должен умереть только потому, что он мой друг и вызвал гнев Шенара?
— Можно подумать, ты ненавидишь старшего брата.
— Мы чужие друг другу.
— Он тебя боится.
— Он весьма настойчиво потребовал, чтобы я покинул Мемфис в ближайшее время.
— Ты сам его вынудил, присвоив красавицу Исет.
Рамзес не мог скрыть удивления:
— Ты уже знаешь?
— Это моя обязанность.
— Долго еще за мной будут следить?
— С одной стороны, ты царский сын; с другой — красавицу Исет не назовешь молчуньей.
— Зачем ей хвастаться тем, что отдала свою девственность проигравшему?
— Затем, что она верит в тебя.
— Простое приключение, чтобы подразнить моего брата.
— Я в этом не уверена; ты любишь ее, Рамзес?
Юноша задумался, прежде чем ответить.
— Мне нравится ее тело, я с радостью встретился бы с ней снова, но…
— Думаешь ли ты жениться на ней?
— Жениться!
— Что тебя так удивляет? Дело обычное.
— Нет пока…
— Красавица Исет упряма; если она тебя выбрала, она просто так не откажется.
— А мой брат разве не лучшая партия, какую только можно желать?
— Кажется, она так не думает.
— Если только она не задумала окрутить нас обоих, одного за другим!
— Ты думаешь, юная девушка может быть настолько развратной?
— После того, что сделали с Амени, уже не знаешь, кому можно верить.
— Мне-то ты можешь еще доверять?
Рамзес взял правую руку матери.
— Я знаю, что ты меня не предашь.
— В деле Амени есть одно положительное решение.
— Какое?
— Если ты станешь царским писцом, ты сможешь сам выбирать себе секретаря.
С необычайным упорством, которое вызывало восхищение Рамзеса, Амени держался на удивление стойко, несмотря на физические работы, которые были ему предписаны в качестве наказания. Опасаясь вмешательства сына Сети, которого они теперь знали в лицо, конюхи оставили в покое несчастного писца. Один из них, раскаиваясь, теперь меньше нагружал корзины и часто помогал тщедушному юноше, который, тем не менее, хирел с каждым днем.
Выставляя свою кандидатуру на конкурс царских писцов, Рамзес не был готов, как следует. Экзамен проходил во дворе, примыкавшем к залам визиря; плотники поставили там небольшие деревянные колонны и натянули поверх ткань, чтобы защитить участников от палящего солнца.
У Рамзеса не было никаких привилегий; ни его мать, ни отец не имели права вмешаться, чтобы помочь ему, не нарушив тем самым закона Маат. Амени рано или поздно все равно принял бы участие в этом конкурсе; Рамзес не обладал ни его знаниями, ни его талантами. Но он решил сражаться за друга.
Старый писец, опираясь на палку, обратился с приветственной речью к этим пятидесяти молодым людям, каждый из которых надеялся занять один из двух постов царского писца при дворе фараона.
— Вы прошли этот путь обучения, чтобы занять должность, которая предоставит вам определенную власть, но знаете ли вы, как вам следует себя вести? Будьте всегда чисто одеты, в безупречных сандалиях, но главное, не оставляйте без дела свой папирусный свиток и гоните прочь лень! Пусть рука ваша будет тверда и не знает сомнений, а слова, слетающие с ваших губ, справедливы; да не устанете вы учиться и снова учиться и открывать новое! Слушайтесь слова старшего и следуйте лишь одному идеалу: правильно исполнять свои обязанности, быть полезным другому. Будьте дисциплинированны; обезьяна понимает, что ей говорят, льва можно выдрессировать, но нет более глупого существа, чем разленившийся писец. Против праздности одно лишь средство: палка! Она прочищает уши и возвращает мысли в нужное русло. А теперь — за работу.
Кандидатам раздали дощечки из дерева смоковницы, покрытые тонким слоем застывшего гипса; в центре помещался небольшой желоб со стеблями тростника, с помощью которых следовало писать. Каждый развел палочки красных и черных чернил в небольшом количестве воды, и затем все обратились с молитвой к великому мудрецу Имхотепу, покровителю писарей, пролив несколько капель чернил в его память.
На протяжении нескольких часов нужно было копировать надписи, отвечать на вопросы по грамматике и лексике, решать математические и геометрические задачи, составить образец письма, воспроизвести классических авторов. Многие выбыли в ходе самого состязания; другим не хватило сил и внимания для правильного выполнения заданий. Наконец, наступило последнее испытание: загадки.
На четвертой Рамзес споткнулся: спрашивалось, как писец может обратить смерть в жизнь. Он не представлял себе, что простой писец обладает такой силой! Никто не смог дать удовлетворительного ответа. Этот промах в сумме с мелкими помарками должен был исключить его из числа претендентов. Как он ни старался, все было бесполезно; решение загадки ускользало от него.
Даже если он провалится, он все равно не бросит Амени. Он отвезет его в пустыню, к Сетау и его змеям; лучше было ежечасно подвергаться опасности, чем вести борьбу на выживание, будучи узником.
Павиан слез с пальмы и незаметно проник в зал, где проходил экзамен; наблюдатели не успели вмешаться, и животное вскарабкалось на плечи Рамзесу, который по-прежнему оставался невозмутимым. Обезьяна шепнула несколько слов на ухо Рамзесу и исчезла так же внезапно, как и появилась.
На несколько мгновений царский сын и священное животное бога Тота, создавшего иероглифы, слились в единое существо; их мысли соединились, разум одного водил рукой другого.
Рамзес прочел ответ, который был ему продиктован: скребок из мелкого песчаника, с помощью которого писарь снимал слой исписанного гипса, чтобы заменить его новым слоем, позволял ему превращать мертвую доску в живую, которой опять можно было пользоваться как новой.
Амени был так слаб, что не мог уже поднять корзину; кости его не выдерживали, готовые вот-вот надломиться, шея торчала колом, как мертвый сук. Даже если бы его стали бить, он не смог бы двигаться вперед. Как безжалостна порой была судьба! Читать, писать, выводить иероглифы, внимать словам мудрецов, переписывать тексты, на которых основывалась цивилизация… О каком замечательном будущем он загадывал! В последний раз он попытался сдвинуть с места груз.
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Рамзес. Сын света - Кристиан Жак», после закрытия браузера.