Читать книгу "У черты - Александр Гордиан"

1

На озере посреди Зоны, ночью, одинокий сталкер ловил рыбу.

Удилище он срезал в прибрежных зарослях, вместо лески использовал альпинистский шнур, им же перехватил за хвост наживку, крысиную тушку размером с кулак. Сталкер выпотрошил ее, стараясь, чтобы шерсть пропиталась кровью. Крючком стала втиснутая в брюхо взведенная граната со снятой рубашкой.

Неудачливый грызун, повстречавший на свою беду самое опасное существо в Зоне — человека, родился самцом. Негаданная беременность и полет по баллистической траектории к центру озера были самыми интересными событиями в его жизни.

— Удачи нам, братишка! — напутствовал рыбак грызуна.

Сталкер с позывным Рамзес считался одним из лучших ходоков, и крыса убил не со зла. Он пришел за человеком, который нашел Око Зоны, а теперь плавал, мертвый, под гнилыми мостками.

Сталкер вовсе не любил рыбалку. Его насторожил одинокий всплеск, слишком тяжелый на его тренированный слух. Рамзес почти не видел в ночи, ведь до неба отсюда было меньше, чем до ближайшего уличного фонаря; но он чувствовал опасность инстинктом, отточенным до остроты самурайского клинка. Озеро не собиралось отдавать добычу.

Ночь перевалила за половину, а рыбалка все не задавалась. За наживкой гонялась озерная мелочь, главный же монстр на смерть не торопился. Рамзес терпеливо выманивал тварь на гранату. Он умел ждать.

Приступ накатил, как всегда, неожиданно. Заломило в висках, а от висков прострелило до затылка. Боль тут же ушла, сменившись легким покалыванием. Рамзес упал на колени и вовремя, тело перестало слушаться. Земля царапнула лицо травой, и сталкер забылся — всего на пару секунд, если судить по ощущениям. А время Рамзес теперь чувствовал точно, не как раньше. Первое… «явление» он проспал, второе списал на усталость и морок. Потом стал запоминать. Случалось, Зона о чем-то предупреждала, но чаще явления казались бессмысленными. Иногда они напоминали бредовый сон, иногда дурной боевик.

Рамзес приподнял непослушное тело, оперся на кулаки. Кровь толчками побежала по сосудам, покалывая, как шипучка. Мышцы сокращались едва не до судорог, и со стороны казалось, что человека бьет крупная дрожь.

Зона насторожилась. Ночью здесь было тихо особой мертвой тишиной: шелест травы, скрип ветвей, и ни одного живого звука. Но в этот раз ночное безмолвие показалось Рамзесу особенно зловещим.

Ждать пришлось недолго. Над озером посветлело, и сердце пропустило удар — дьявол, неужели луна вышла из-за туч?! Но нет, вокруг светлой полосы ночь оставалась черным-черна.

По мосткам весело забарабанили пятки, и кто-то взвизгнул. Мраморное в свете луны тело, замерев на мгновенье в воздухе, красиво вошло в воду. Пловчиха вынырнула, ахнула от холода и радости и закричала. Громко, звонко, счастливо:

— Глеб! Глебчик! Ныряй, здесь так здорово!

И поплыла.

У Рамзеса едва не подломились руки, ведь в прежней жизни его звали Глеб, но девушка кричала не ему. Мужчина прошагал по мосткам, сел на краешке. Рамзес смотрел ему в спину, и сердце, привычное ко всякому, начинало разгоняться.

— Инга, черт, простудишься!

В голосе парня не слышалось ни страха, ни даже беспокойства. Скорее ревнивое восхищение.

— Боишься? — фыркнула девушка и легла на спину.

Рамзес едва не застонал от желания хотя бы коснуться теплой женской кожи. Парень замешкался; стало понятно, что ему и впрямь не хочется в эту холодную черную воду.

— Испугался, трусишка, — дразнилась Инга, и Рамзесу захотелось спихнуть растяпу с мостков.

Парень сполз в озеро, придерживаясь за доски руками, окунулся и по-собачьи затряс головой. Увидел сталкера и заморгал, не успев испугаться и даже осознать.

Сердце застучало очередью. Это я, понял Рамзес. Такой, каким стал бы, останься в той, другой жизни. Ухоженный, нерешительный, с гладкими руками офис-менеджера. Без единого седого волоса и со шрамом только от аппендицита. Зато с выражением телячьего счастья на упитанной ряшке.

— Глебка, ну же! — позвала девушка особым голосом.

— Иди! — шепотом скомандовал Рамзес, и фантом послушался, оттолкнулся от мостков…

Рамзес зажмурился, прогоняя наваждение. Открыл глаза.

Ночь, темень. В воде покачивается тело погибшего сталкера.

Никого больше, лишь Зона вокруг.

Красивое имя — Инга…

2

Удилище пришлось искать. Его утащили, пока Зона развлекала сталкера миражами, и едва не затянули в воду. Сталкер долго шарил в прибрежных камнях, нашел и вытравил податливый шнур.

Наживку сняли вместе с гранатой.

Чисто сработано! Рамзес ощупал ровнехонький срез, какой не всяким ножом сделаешь, и смотал остатки шнура. Интересно, гранату этот ублюдок переварит?

К неудачам сталкер относился философски, на пустые эмоции не тратился. Он, не мешкая, обследовал заросли и срубил у основания внушительную хворостину. Раздвоенный конец заострил, образуя багор.

Ночь не заметила его суеты. Наглая озерная тварь временами плескала, но, кажется, не приближалась. Выше, над песчаным откосом, начинались строения деревни Куприяновки, и там жили; Рамзес чуял песий дух и, возможно, кровососа. Но и там не шумели, не гавкали, не визжали, собирая облаву на чужака.

Зона пережидала ночь, таясь в злобном оцепенении. На большой земле говорили, что с орбиты это место выглядит, как черная дыра в окантовке яркой от прожекторов отсечной полосы. Рамзес не верил. Знал, что десятки убежищ и сотни костров запятнали дыру оспинами света.

Рамзес вытянулся на берегу и завел багор под мостки. Тело плавало лицом вниз, стукаясь о гнилые опоры. Вокруг него происходило некое бурление, озерная живность рвала труп. Багор соскользнул с окоченевшего тела и плюхнулся в воду. Рамзес замер, и замер монстр в центре озера. Рамзес через слепые инфракрасные очки не видел его, но мурашки побежали вдоль позвоночника. Инстинкт подсказывал: шутить с озерным жителем не стоило.

Выждав контрольные минуты, Рамзес сделал еще одну попытку. Багор запутался в лямке мертвякового рюкзака, но тяжелое как плот тело все равно не слушалось. Его занесло ногами за толстую опору и там заклинило; сталкер тянул багор, толкал, но сдвинуть труп не мог.

Капля пота сорвалась с обожженной брови и затекла Рамзесу в глаз. Сталкер аккуратно опустил бесполезную хворостину. Снял инфраочки, разом окунувшись в непроглядную майскую ночь, и промокнул пот рукавом.

Говорил Ворон, царствие ему небесное, ночью в Зоне не ходят!

Рамзес скривился: правила для того и писаны, чтобы их нарушать. Придется тебе, сталкер, лезть в эту воду. Ночью. Когда и по земле-то не ходят.