Читать книгу "Прикосновение горца - Карен Мари Монинг"

Внезапно девушка отчетливо поняла, что никогда не должна была касаться фляги. Вопреки рациональному объяснению, она не была ни в Цинциннати, ни в двадцать первом столетии. Последней надеждой было то, что она слегка ошиблась в своих незначительных возможностях. Она хорошо знала сны. Но это было слишком реальным, чтобы быть сном, слишком детальным, чтобы быть плодом ее воображения.

‘Дай мне флягу,’ - потребовал он.

‘Ты видишь её? Это часть видения?’ - удивилась она.

Но теперь, размышляя над этим, Лиза поняла - он видел её, потому что она не была частью фантазии. Она была частью действительности, его действительности, реальности, частью которой теперь стала она. Фляга, которой она коснулась непосредственно перед тем, как почувствовала, что падает. Фляга, которую он потребовал, казалась слишком логичным соединением, чтобы существовать в пределах фантазии. Могла ли фляга, так или иначе, перенести её к мужчине, у которого были прямые или косвенные права собственника на этот предмет? И если да, была ли она действительно в четырнадцатом столетии?

С растущим ужасом Лиза увидела пугающий пример: странный стиль его одежды, его пристальное рассматривание её одежды,  будто он никогда не видел прежде подобного, примитивная деревянная бадья, расположенная перед огнем, странный язык, на котором он говорил, гобелен на стене. Всё намекало на невозможное.

Пораженная, она бегло осмотрела комнату, оценивая её заново, под другим углом. Она рассматривала её, как работник музея, полагая, что так выглядит комната в средневековье.

Все странности указывали на реальность происходящего.

Логика настаивала, что она находилась в каменном средневековом замке, и, несмотря на неправдоподобие, согласно настенным украшениям, где-то в четырнадцатом столетии.

Лиза выдохнула, в неистовой попытке успокоиться. Она не могла быть где-то ещё во времени, потому что, если это была средневековая Шотландия, Кэтрин была приблизительно семьюстами годами в будущем. Одна. Её мать отчаянно нуждалась в ней, ей больше не на кого было положиться. Это неприемлемо. Теперь застрять в странной фантазии было бы меньшей проблемой, будь это правдой. Фантазию легко можно исправить, в конечном счете, она бы проснулась, независимо от того, насколько ужасными были сновидения. Если она действительно  в прошлом, а на этом настаивали все её чувства, то она должна вернуться домой.

Но как?

Быть может, прикосновение к фляге сделает это снова? Обдумывая эту возможность, она услышала шаги в коридоре. Она быстро двинулась к двери, прислушиваясь к спору за ней, затем прижалась ухом. Мудро разведать об обстановке всё, что она могла.

- Ты думаешь, он сделает это? - эхом отозвался голос в зале.

Долгая тишина, затем вздох, настолько громкий, что прошёл через толстое дерево.

- Думаю, да. Он не даёт легко клятвы и знает, что женщина должна умереть. Ничто не может прийти в наше дело без причины, Дункан. Даннотар должен быть удержан, этот ублюдок Эдуард - побеждён, а данные клятвы соблюдены. Он убьёт её.

Шаги удалялись по коридору, Лиза мягко прислонилась к двери. Не было сомнений, какую именно женщину они подразумевали.

Даннотар? Эдуард? Господи! Она не просто путешествовала во времени — она была заброшена в самую середину продолжения ‘Храброго сердца’!

Глава 4

БЫЛА УЖЕ ГЛУБОКАЯ НОЧЬ, КОГДА ЦИРЦЕН ТИХОНЬКО ПРИОТКРЫЛ дверь в комнату. Глянув в узкую щель, он увидел, что комната погружена во тьму. Только тонкий луч лунного света падал из-за гобелена. ‘Она, должно быть, спит’, - решил он. Это даст ему преимущество неожиданности. Он быстро с этим разделается.

Он распахнул дверь, с твердыми намерениями вступил в комнату, но в спешке оступился. Ударившись о пол, он выругался: пол был хитроумно усеян зазубренными глиняными черепками. Он едва успел осознать, что споткнулся о тугой, ловко привязанный шнур, как заработал глиняной миской сильный удар по затылку.

- О Дагда, девушка! - взревел он, переворачиваясь на бок и хватаясь за голову. - Ты пытаешься убить меня?

- Еще бы! - прошипела она.

Цирцен мог различить только движущееся в темноте пятно, когда, к его огромному изумлению и огорчению, она пнула его в самую чувствительную часть тела – ту, к которой большинство женщин прикасалось с благоговением. Когда он сложился пополам, его руки в придачу задели острые осколки на полу, и он поморщился от боли. Девушка перепрыгнула через него, как испуганная лань, и ринулась к открытой двери.

Превозмогая боль, он стремительно переместился. Его рука мелькнула и сжала её лодыжку.

- Покинешь комнату - умрёшь, - решительно заявил шотландец. - Мои люди убьют тебя, как только увидят.

- Какая разница? Ты тоже! - закричала она. - Отпусти меня!

Она лягалась, безрезультатно пытаясь освободиться от его руки, крепко сжимавшей лодыжку.

Он зарычал, ударом ноги закрывая дверь. Затем, дернув девушку за ногу, заставил её, потеряв равновесие, свалиться на него. Цирцен попытался перекатиться на неё, чтобы не дать ей ударить его каким-либо из керамическим творений, которыми она так хитро усыпала пол. Но девушка так брыкалась, что столкнула его и оказалась сверху. Они сцепились в схватке. Она боролась с ним с удивительным мужеством и силой. Сознавая своё превосходство в силе, он сосредоточил усилия на её укрощении, стараясь не причинить ей боль, или, не позволяя ей навредить себе. Если кому и суждено причинить ей вред, то это будет только он.

Мужчина и девушка беззвучно боролись. Тишину нарушало лишь его ворчание, когда она особенно болезненно его задевала, да её тяжелое дыхание. Наконец, он поймал её за руки и вытянул их над головой, пригвоздив её спиной к полу. Его пальцы почти соскользнули, нащупав полоску металла на её запястье. Цирцен так крепко держал её за руки, что вещь соскользнула, и он зажал её в кулаке, затем сунул в свой спорран, позже он ей займется,— возможно, эта штуковина даст ключ к разгадке её тайны. Он умышленно всем весом придавил девушку, зная, что она не сможет дышать. ‘Покорись’, - молча настаивал он, поскольку она брыкалась, пытаясь заполучить свободу.

- Я сильнее тебя, девушка. Сдавайся. Не’удь дурочкой.

- И позволить тебе убить меня? Никогда! Я слышала твоих людей. - Она задыхалась, пытаясь дать доступ воздуху в придавленные его весом лёгкие.

Цирцен нахмурился. Так вот почему она устроила ему ловушку. Она, должно быть, подслушала Галана и Дункана, когда они отправились на ночлег по комнатам. Очевидно, они сболтнули что-то насчет того, что он собирается её убить. Он должен поговорить с этими двумя, чтобы смотрели в оба, возможно, придется вернуться к гэльскому языку в пределах сторожевой башни. Шотландец на мгновение отвлекся, восхищаясь её находчивостью, чем она тут же воспользовалась, со всей силы ударив его лбом в подбородок. Чёрт, больно-то как! Он сильно встряхнул её и поразился, когда девушка не завизжала, а снова попробовала ударить его головой.