Читать книгу "Ты - лучший - Сандра Мэй"

– И это вы узнали по портрету?

– Не только. Мы много говорили с вашей мачехой. Пожалуй, единственное, что мне не очень-то нравится, так это то, что ваш отец заставил ее, а возможно, и вас страдать… Впрочем, его можно простить. Со смертью вашей матери он утратил радость жизни.

– Это Каседас вам рассказала?

– Вас это удивляет? Она просто доверилась мне, вот и все. Поняла, что это можно сделать.

– В отличие от меня, да? От меня, предпочитающего копаться в вашем прошлом и закрывать глаза на прекрасные душевные качества…

– Вы только мне не верите или вообще всему свету, Джон?

Молодой человек замолчал, а потом отвернулся и медленно, с горечью произнес:

– Возможно, это тоже из-за отца. Я слишком долго сражался за его любовь. Не сумев завоевать ее, я обиделся… на весь свет.

Морин осторожно тронула его за руку.

– Разве поздно начать сначала?

Ему хотелось стиснуть ее в объятиях. Осыпать поцелуями, зарыться в тяжелое золото волос, ощутить в своих руках нежный жар роскошного тела, но вместо этого он холодно и насмешливо поинтересовался:

– Сеанс психоанализа? Спасибо, не надо.

– Ну и глупо. Я не лезу к вам в душу, я просто считаю, что нам всем жилось бы лучше, если бы мы не боялись и не стеснялись разговаривать друг с другом.

Джон почувствовал смятение.

– Я вас совсем не знаю, Морин…

– А вот у меня такое чувство, что я знаю вас давным-давно…

Ее голос превратился в шепот, и в этом шепоте таяла и плавилась ледяная броня Джона Карлайла.

– Но вы меня не знаете…

– А переселение душ? Может, мы встречались в прошлой жизни?

– И что же там было? Любовь или ненависть?

Она засмеялась, и наваждение исчезло.

– Я не знаю. Не могу описать словами. Но уверена, что это так.

– Так какой же я?

– Сильный. Упрямый. Победитель. Вам нужно добиться того, о чем вы мечтаете. Но вы не пойдете по трупам, по головам тоже, потому что вы – нежный…

– Морин, а кто научил вас так мастерски соблазнять мужчин?

Она быстро взглянула на него и пожала плечами.

– Не думаю, что я это умею.

– Но вы делаете этого с первого момента нашей встречи.

– С САМОГО первого или только сегодня?

Невозможная девица! Хоть бы глазищи свои отвела в сторону!

– Знаете что, мисс О’Лири…

– Морин. Просто Морин. А что до вас… Знаете, возможно, мне просто хочется рассмотреть за фасадом сурового мачо человека. Живого, настоящего, с болью, с радостью, с чувствами. Мой папа на вас похож. Вернее вы на него. Он тоже эдакий крепкий орешек. Мужчина с большой буквы. Мама в него за это влюбилась, а потом быстро выяснила все его слабые места и…

– И начала им вертеть, да?

– Бедный суровый Джон! Да нет же. Просто они полюбили друг друга по-настоящему. И живут душа в душу уже тридцать лет. Слабые места в человеке не означают, что он слаб. Только то, что он – человек.

– И у меня они есть?

– Наверняка. Вас же здесь очень любят. Каседас, Алисита, ваши работники…

– Значит, я не такой уж плохой парень?

Она отвела глаза. Нехорошо, если Джон Карлайл прочтет в них то, о чем она сейчас думает, а думает она только об одном…

Какой он симпатичный. Как же он ей нравится! Это может стать проблемой для Морин О’Лири.

И тогда придется эту проблему решать.

Такие кухни Морин видела только в лучших ресторанах. В крайнем случае – в шикарных особняках. Но уж никак не предполагала увидеть в самом сердце амазонской сельвы.

Огромное помещение сверкало никелем и хромом, в удобных шкафах высились горы посуды, на разделочных досках зловеще поблескивали острейшие кухонные ножи… Под потолком причудливо извивались гирлянды из лука и чеснока, по стенам висели пучки сушеных трав, острый и приятный запах пряностей заполнял все вокруг. И еще было чисто. Не просто чисто, а ОЧЕНЬ чисто.

Отдельную стену занимали высокие белоснежные холодильники, а ближе к окну стоял большой обеденный стол, окруженный четырьмя деревянными стульями. На столе красовалась громадная ваза с лимонами и грейпфрутами.

Несомненной королевой здешних мест являлась очень толстая и необыкновенно уютная негритянка. Белоснежная улыбка приветствовала появление Морин, а потом Алисия познакомила их.

– Это Конча-и-Рохас-Лусия-Ремедиос Наварро. Можно просто Кончита. Здешняя повелительница.

Морин пожала пухлую теплую руку, и вскоре они уже дружески болтали, хотя правильнее было бы назвать это монологом Кончиты.

Да, ей почти шестьдесят, и силы уже не те, что раньше, но сто человек она и сейчас накормит до отвала и даже не поморщится. Нет, конечно, хлопот у нее полно – ведь с тех самых пор, как в доме появилась вторая сеньора Карлайл, на Кончиту легли абсолютно все заботы по дому. Да, она хорошая женщина, сеньора Каседас, но хозяйство вести не умеет совершенно. Нет, ну оно и понятно – женщины сельвы привыкли к простой пище и еще более простому быту. К тому же она понятия не имеет, что значит делать запасы, ведь в здешних деревнях их никто и не делает. Как почему? Потому что в здешнем воздухе да жарище ничего толком не сохранишь. Да-да, уже на второй день в мясе полно белых личинок…

Тут Кончита испытующе посмотрела на гостью – не скривится ли она брезгливо. Но Морин только понимающе кивнула и заметила, что в таких случаях хорош лимонный сок или уксус. А вернее всего – холодильник. Кончита разразилась громким хохотом. Да ведь в здешних деревнях нет никакого электричества! Все, что есть, – это пара старых динамо-машин, от которых питается какой-нибудь старенький морозильный шкаф в местном баре. Выпивка для местных – первое и святое дело. А и как здесь не пить? Ведь ром лучше любого новомодного лекарства спасает от болячек да поносов.

Под конец этой увлекательной беседы Морин попросила у Кончиты прощения за то, что вынуждена вторнуться в ее царство, и выразила надежду, что та не обидится. Ответом ей была белоснежная улыбка.

– Золотко мое, можешь вторгаться, сколько тебе влезет. Я только рада буду. Я ведь не совсем одичала здесь, почитываю твои статьи, и мне очень нравится. Вкусно пишешь. Сразу видать, что ты в этом разбираешься.

– Многие считают, что это не совсем серьезно…

– Многие и понятия не имеют, что такое настоящая еда! Особенно у вас там, в Европе… Хотя нет, в Европе еще ничего, а уж хуже Америки и быть ничего не может. Что выдумали! Котлету в булку, машинное масло, да еще море кетчупа и майонеза. А соус? Они считают, что если в уксусе разболтать варенье, то это и есть кисло-сладкий соус!