Читать книгу "Преступление без наказания. Теодор Бун - маленький юрист - Джон Гришэм"

Все присяжные отрицательно покачали головами.

— Хорошо. Мы выполнили все процедуры, которые должны быть завершены до судебного разбирательства, и готовы начать. На этом этапе процесса обе стороны получат возможность обратиться непосредственно к вам и выступить с тем, что мы называем вступительной речью. Вступительная речь не является подтверждением или доказательством, а представляет собой лишь краткое изложение версии произошедшего каждой из сторон. Поскольку бремя доказывания вины лежит на штате, штат всегда начинает первым. Мистер Хоган, вы готовы?

— Да, сэр.

— Можете начинать.

Тео не смог позавтракать и мало спал. Он не раз читал о спортсменах, которые так переживали, что не могли ни есть, ни спать перед большой игрой. У них начиналась нервная дрожь, а внутри все сводило от тошноты из-за страха и напряжения. Тео сейчас ощущал такое же напряжение. Воздух в зале потяжелел, и в нем почувствовалось всеобщее возбуждение. Хотя Тео был только зрителем, его охватила нервная дрожь. Начиналась большая игра.

Мистер Хоган был отличным прокурором, который вел крупнейшие дела в Страттенберге. За спиной этого высокого жилистого лысого человека в неизменном черном костюме люди шутили по поводу его наряда. Никто не знал, один у него такой костюм или два десятка. Хотя мистер Хоган редко улыбался, сегодня он начал вступительную речь, приветливо пожелав всем доброго утра и представив себя и двух более молодых прокуроров из его команды. Ему прекрасно удалось разбить лед.

Потом он приступил к делу — представил жертву, Майру Даффи, показав присяжным ее большой цветной портрет.

— Ей было всего сорок шесть, когда ее убили, — серьезно сказал он. — Мать двух сыновей, Уилла и Кларка, оба учатся в колледже. Я попросил бы их встать. — Он указал на первый ряд, позади прокурорского стола, и два молодых человека со смущенным видом поднялись и посмотрели на присяжных.

Из газетных статей Тео знал, что их отец, первый муж Майры Даффи, погиб в авиакатастрофе, когда они были маленькими. Мистер Даффи был ее вторым мужем, а она — его второй женой.

Люди любили говорить, что «на окраине, в Крик» много вторых браков.

Мистер Хоган описывал преступление: миссис Даффи обнаружили в гостиной большого современного дома, где она жила с мистером Даффи. Это был новый дом, построенный меньше трех лет назад на лесистом участке земли, примыкавшем к полю для гольфа. Из-за деревьев дом почти не был виден с улицы, но то же самое можно было сказать о большинстве домов в Вейверли-Крик. Там уединенность имела большое значение.

Когда обнаружили тело, входная дверь в доме была не заперта на замок и чуть приоткрыта. Сигнализация находилась в режиме ожидания. Кто-то забрал драгоценности из шкафа, коллекцию антикварных часов мистера Даффи, три пистолета из ящика у телевизора в комнате для отдыха. Общая ценность украденного имущества составила около тридцати тысяч долларов.

Причиной смерти было названо удушение. С разрешения судьи Гэнтри мистер Хоган шагнул к проектору, нажал на кнопку, и на большом экране перед присяжными появилась цветная фотография. На ней запечатлели миссис Даффи — она лежала на полу. Судя по всему, грабители ее не тронули — туфли на высоких каблуках все еще были у нее на ногах, одежда в порядке. Мистер Хоган объяснил, что в день убийства жертва собиралась в полдень на ленч с сестрой. Очевидно, она как раз готовилась выйти из дома, когда на нее напали. Потом убийца прочесал весь дом, забрал вещи, которые были признаны пропавшими, и ушел. Сестра миссис Даффи начала звонить ей на мобильный, сделав десять звонков за два часа, и разволновалась настолько, что поехала на машине в Вейверли-Крик к ней домой, где и обнаружила тело сестры. Никаких следов насилия она не заметила. Миссис Даффи могла просто упасть в обморок. Сначала ее сестра и полицейские решили, что она умерла от сердечного приступа или инсульта, то есть своей смертью, но, приняв во внимание возраст, хорошую спортивную форму и тот факт, что она никогда не болела, быстро заподозрили неладное.

Вскрытие позволило установить истинную причину смерти. Человек, убивший миссис Даффи, вцепился в нее сзади и сдавил сонную артерию. Мистер Хоган приложил пальцы к своей сонной артерии с правой стороны шеи.

— Десять секунд сильного сдавливания в нужном месте, и вы теряете сознание, — произнес он. Все остальные ждали, не доведет ли он себя до обморока прямо на открытом судебном заседании, но он не стал этого делать, а продолжил: — Когда миссис Даффи лишилась чувств, убийца продолжал давить, сильнее и сильнее, и через шестьдесят секунд наступила смерть. Нет никаких признаков борьбы: сломанных ногтей, царапин, — ничего. Почему? Потому что миссис Даффи знала человека, который ее убил. — Мистер Хоган эффектно развернулся и метнул гневный взгляд на мистера Даффи, который сидел между Клиффордом Нэнсом и другим адвокатом. — Она знала его, потому что была за ним замужем.

В воздухе повисла долгая и тяжелая пауза, и все присутствующие обратились в сторону мистера Даффи. Тео видел его затылок. Он отчаянно желал увидеть его лицо.

Мистер Хоган уточнил:

— Он сумел подойти так близко, потому что она ему доверяла.

Прокурор стоял у проектора и демонстрировал дополнительные фотографии. С их помощью он детально представил место преступления: интерьер дома, входную дверь, заднюю дверь, поле для гольфа, которое находилось совсем рядом. Он использовал фотографию въезда в Вейверли-Крик, с тяжелыми воротами, будкой охранника и камерами видеонаблюдения. Он объяснил, что человек посторонний, пусть даже очень ловкий, вряд ли мог проникнуть туда. Если только, конечно, посторонний на самом деле не был посторонним, а тоже там проживал.

Никто из соседей не видел, чтобы чья-то чужая машина отъезжала от дома Даффи. Никто не видел, как незнакомец шел по улице или убегал от дома. Никто не заметил ничего необычного. За последние шесть лет в Вейверли-Крик произошло только две кражи. Криминал в этом тихом районе был неслыханной редкостью.

В день убийства мистер Даффи играл в гольф, как почти всегда по четвергам. Он сбил мяч с первой ти в 11.10 утра, по данным компьютера в магазине товаров для гольфа. Он был один, что вряд ли можно назвать необычным, и, как всегда, пользовался личным электромобилем для гольфа. Мистер Даффи сообщил дающему старт, что собирается сыграть на восемнадцать лунок — на Северной девятке и на Южной, двух самых популярных площадках. Дом Даффи граничил с шестым фервеем[6]на поле Крик — площадке меньшего размера, которую в основном предпочитали женщины.

Мистер Даффи был серьезным гольфистом — всегда следил за счетом и не жульничал. Одиночная игра на восемнадцать лунок обычно длилась три часа. День выдался облачный, прохладный и ветреный: при такой погоде находилось не много желающих поиграть в гольф. Кроме четверки, которая начала игру в 10.20, на остальных трех площадках не было ни души. Еще одна четверка игроков приступила к игре в 13.40.