Читать книгу "Турист - Олен Стейнхауэр"

— Там, в мотеле. Задерживать ее у нас не было оснований.

— Она тоже мне нужна.

— За ней Лесли сгоняет, — пообещал Уилкокс. — Но… ваш шеф сказал… его и впрямь Тигром кличут?

— Если он тот, за кого мы его принимаем, то да. Так его называют.

— Ну, на тигра он сейчас не больно смахивает, — Уилкокс даже фыркнул. — Скорее на драную кошку. И ходит как-то странно, будто больной.

Мило допил лимонад, и шериф любезно предложил еще.

— Впечатление обманчиво, Мэнни. Помните, в прошлом году, во Франции?

— Их президент?

— Министр иностранных дел. И в Германии, глава исламистской группировки.

— Террорист?

— Религиозный лидер. Машина взорвалась вместе с ним. И потом в Лондоне… тот бизнесмен…

— Тот, что купил авиалинию! — воскликнул Уилкокс, радуясь тому, что сумел вспомнить хотя бы это. — Только не говорите, что его тоже этот тип. Трех человек?

— И это только за прошлый год, а он в деле по меньшей мере десяток лет. — Брови у шерифа поползли вверх, и Мило понял — хватит. Ни к чему пугать людей. — Но, как я уже сказал, мне нужно поговорить с ним. Убедиться, что это он.

Уилкокс побарабанил по столу костяшками пальцев, да так, что стоявший рядом монитор чуть не запрыгал.

— Что ж, пойдемте. Поговорите.

2

Трех пьяниц и двух нарушителей семейного покоя шериф перевел в общую камеру, так что Сэм Рот остался один в комнатушке из шлакобетонных блоков со стальной дверью. Мило прильнул к зарешеченному окошку. Висевшая под потолком флуоресцентная лампа освещала худой матрас и алюминиевый туалет. Поиски Тигра давно стали для него навязчивой идеей. В 2001-м, оправившись от полученного в Венеции ранения и уйдя из Туризма, Мило решил, что, пока его коллеги ищут самого знаменитого мусульманина в мире, он посвятит себя розыску тех, кого называли «хирургами» терроризма.

Террористические акты уже по определению есть деяния грубые и кровавые. Но если кому-то вроде бен Ладена или аль-Заркави понадобится убрать конкретного человека, он обратится к профессионалу. Среди наемных убийц мало кто мог сравниться с Тигром.

Все последние шесть лет Мило, сидя в своем закутке на двадцать втором этаже офиса Компании, шел по следу киллера, но никогда не подбирался достаточно близко, чтобы арестовать его.

И вот он здесь, человек из прискорбно тощего файла, содержимое которого Мило знал едва ли не наизусть. Сидит на матрасе, прислонившись спиной к стене и вытянув ноги. Сэмюель Рот, он же Хамад аль-Абари, он же Фабио Ланцетти — в Компании знали по меньшей мере еще пять его имен. Задержанный даже не поднял головы, чтобы посмотреть, кто это на него смотрит, а когда Мило вошел в камеру, лишь сложил руки на груди.

Шериф закрыл за ним дверь.

— Сэмюель, — сказал Мило, но подходить не стал, ожидая, пока арестант поднимет глаза.

Лицо в свете флуоресцентной лампы казалось желтоватым и изрезанным тенями, но сходство с тремя фотографиями в файле сомнению не подлежало. На одной, присланной из Абу-Даби, черты человека по имени аль-Абари частично скрывал белый тюрбан. На второй, из Милана, некто Ланцетти был сфотографирован в кафе на Корсо-Семпионе в компании рыжебородого мужчины, идентифицировать которого так и не удалось. Третья, взятая из материала, отснятого системой видеонаблюдения, зафиксировала его появление у мечети во Франкфурте, где он заложил бомбу под черный «мерседес-бенц». И везде тяжелые брови, впалые щеки, черные глаза и высокий, узкий лоб. Иногда усы и борода скрывали часть лица, но сейчас единственной маской была трехдневная щетина. Кожа шелушилась от старого загара.

— Сэмюель Рот. Будем пока называть вас так — легче произносить.

Рот только моргнул в ответ.

— Вы понимаете, почему я здесь. К вашим проблемам с женщинами это отношения не имеет. Мне нужно знать, для чего вы прибыли в Соединенные Штаты.

— Как тебя зовут, ты, мудак? — спросил Рот по-русски.

Мило поморщился. Что ж, придется подыгрывать. По крайней мере, местные парни ничего не поймут.

— Я Мило Уивер из Центрального разведывательного управления, — тоже по-русски ответил он.

Сэмюель Рот усмехнулся, как будто более смешного имени еще не слыхал.

— Что?

— Извини, — сказал Рот, на этот раз по-английски, и поднял руку. — Признаться, не ожидал, что сработает.

Говорил он с легкой запинкой, как человек, принявший лишнего.

— Что сработает?

— Я тебя помню, хотя в последнее время многое забываю.

— Не будете отвечать на вопросы, придется применить спецсредства. Полномочия у меня есть. — Усталые, налитые кровью глаза дрогнули. — Вы сильно рисковали, приехав в Штаты. Причина для этого может быть только одна. Кого планировали убить?

Рот пожевал губу.

— Может, тебя.

— Мы проследили вас от Барселоны. Мехико. Даллас. В Новый Орлеан приехали на арендованной машине. Там же подобрали подружку. Хотели узнать, выжила ли она после «Катрины»? Сменили паспорт на итальянский — Фабио Ланцетти. В Миссисипи опять воспользовались израильским. Хороший трюк, но проходит не всегда.

— Тебе лучше знать.

— Мне?

Сэмюель Рот вытер сухие губы, сдерживая кашель, и заговорил немного глуховато.

— Я много о тебе слышал. Мило Уивер. И не только. Александер. Мне привычнее называть тебя так. Чарльз Александер.

— Не понимаю, о чем вы.

Мило небрежно пожал плечами — за пределами Компании этого никто не должен был знать.

— История у тебя длинная, — продолжал Рот. — И интересная. Был Туристом.

— Все любят отдыхать, путешествуя.

— Помнишь две тысячи первый? До того, как мусульмане расстроили весь бизнес. Амстердам. Тогда меня беспокоили только такие, как ты. Люди, работающие на правительство. Сейчас же… — Он покачал головой.

2001-й Мило помнил лучше, чем многие другие годы, — то был год перемен.

— Я никогда не был в Амстердаме, — соврал он.

— Любопытный ты тип, Мило Уивер. Я видел личные дела многих, но ты… В твоей истории нет… как бы это сказать… нет центра.

— Центра? — Мило сделал два шага вперед.

Тигр устало закрыл глаза.

— Нет мотивации, которая связывала бы события твоего прошлого.

— Почему же? Машины и девочки. У вас разве другая мотивация?

Сэмюелю Роту это, похоже, понравилось. Он снова вытер губы, пряча усмешку, но глаза над загорелыми щеками остались влажными, больными.

— Собственное благополучие тебя определенно не мотивирует, иначе ты был бы где-нибудь еще. В Москве, например. Там об агентах заботятся.