Читать книгу "Турист - Олен Стейнхауэр"

Откуда-то издалека донесся треск выстрелов. «ЗИГ-Зауэр». Энджела выпустила три пули.

Чарльз вытащил телефон. Женщина сильно испугалась, поэтому он прошептал: «Все будет хорошо» и набрал 118, номер итальянской «Скорой помощи». Говорить было трудно. Неуклюже, едва ворочая языком, объяснил, что на рио терра Барба-Фруттариол рожает женщина. Кто-то на другом конце линии связи пообещал прислать помощь. Он дал отбой. Кровь уже не сочилась струйками между камней, а собралась в небольшую вытянутую лужицу.

Женщина успокоилась, но дышала тяжело и выглядела глубоко несчастной. Чарльз взял ее за руку, и она сжала пальцы с неожиданной силой. За колышущимся холмиком живота он видел мертвую девушку в розовом. Вдалеке появилась Энджела. Она шла, опустив голову и как будто пошатываясь, словно пьяная.

— Вы кто такой? — спросила беременная незнакомка.

— Что?

Она стиснула зубы, переводя дыхание.

— У вас пистолет.

И верно, он все еще держал в другой руке «вальтер». Чарльз разжал пальцы, и пистолет упал на камни. Перед глазами повисла красная пелена.

— Кто… — Она выдохнула через сжатые зубы. — Кто вы?

Он поперхнулся словами, выдержал паузу и крепко сжал ее ладонь. Со второй попытки получилось лучше.

— Я — Турист, — сказал он и, теряя сознание, свалился на мостовую.

«Нет, уже нет».

Часть 1 Проблемы международного туризма Среда, 4 июля — четверг, 19 июля, 2007 год

1

Тигр. Такого рода клички хорошо звучат где-нибудь в Юго-Восточной Азии или Индии, вот почему в Компании долго полагали, что киллер — азиат. Только после 2003-го, когда удалось установить подлинность нескольких оказавшихся в их распоряжении фотографий, стало ясно, что он европеец. И сразу встал вопрос: почему Тигр?

Состоявшие в штате Компании психологи, что неудивительно, разошлись во мнениях. Единственный сохранившийся последователь Фрейда утверждал, что киллер старается скрыть некую сексуальную дисфункцию. Другой искал связь с китайским мифом о тигрятах, в котором рассказывалось о юношах, превращавшихся в тигров, когда они входили в лес. Аналитик из Нью-Мексико выдвинула собственную теорию, согласно которой кличка отражала верования американских индейцев, у которых тигр служил символом уверенности, стремительности и силы.

Мило Уиверу не было до всего этого ровным счетом никакого дела. Тигр, путешествовавший ныне под именем Сэмюеля Рота (израильский паспорт № 6173882, д.р. 6/19/66), прибыл в Соединенные Штаты рейсом Мехико — Даллас, и последние три ночи Мило шел за ним, ночуя в арендованном «шевроле», который ждал его в международном аэропорту Далласа. Следы, порой неясные, стертые, едва читаемые, вели сначала на восток, потом на юг, к пригородам потрепанного ураганом Нью-Орлеана, и затем повернули на север, через Миссисипи. И вот прошлым вечером, ближе к ночи, когда Мило подъезжал к Файетту, из Нью-Йорка позвонил Том Грейнджер.

— Слушай, только что получили сообщение. Сэмюеля Рота взяли в Блэкдейле, Теннесси. По обвинению в домашнем насилии.

— Домашнее насилие. Тогда это не он.

— Описание совпадает.

— О'кей. — Мило прошел взглядом по бьющейся на ветру, заляпанной пятнами от колы карте. Нашел крошечное пятнышко, Блэкдейл. — Дай знать, что я еду. Скажи, пусть переведут в одиночку. Если у них есть такие.

К тому времени, когда Мило въехал в Блэкдейл утром Дня независимости, его попутчиками были скопившиеся за трое суток стаканчики и пакеты из «Макдоналдса», дорожные квитанции, обертки от конфет и две пустые бутылки «Смирнофф», но ни одного окурка — по крайней мере, это обещание жене он сдержал. В распухшем бумажнике лежали другие счета, отмечавшие его маршрут: обеды в далласском «Фаддраккере», барбекю в мотелях Сульфура, Луизиана, и Брукхевена, Массачусетс. Там же хранились квитанции с заправочных станций, где Мило расплачивался по выданной Компанией карточке.

Все говорило о том, что Блэкдейл ему не понравится. Городок просто не дотягивал до привычных стандартов крупного центра начала двадцать первого века. Затерянный средь заросших кудзу пустошей округа Хардеман, он не предвещал ничего хорошего. Что еще хуже, въезжая в это захолустье, Мило с тяжелым сердцем понял, что уже никак не успевает на посвященное Четвертому июля шоу юных талантов в Бруклине, звездой которого обещала стать его дочь.

Впрочем, ему пришелся по вкусу и Блэкдейл, и его шериф, Мэнни Уилкокс. Обливающийся потом, грузный страж порядка проявил поразительное гостеприимство в отношении человека самой презираемой профессии и даже не стал поднимать вопрос юрисдикции или допытываться, какое дело кому-то до его арестанта. Настроение сразу улучшилось. Помогли и два стакана холодного, хотя и чересчур сладкого лимонада, принесенного заместителем шерифа, усатым парнем по имени Лесли. Огромные запасы этого напитка, приготовленного супругой Уилкокса Эйлин, хранились в нескольких десятигаллоновых кулерах. Больной голове Мило именно это и требовалось.

Мэнни вытер пот с висков.

— Мне, как понимаете, понадобится ваша расписка.

— На меньшее я и не рассчитываю, — ответил Мило. — Не расскажете, как вы его взяли?

Уилкокс поднял запотевший стакан. Повел носом. Мило не принимал душ два дня — лицо шерифа только подтвердило сей прискорбный факт.

— Не мы. Его девчонка, Кэти Хендриксон. Шлюшка из Нового Орлеана. Наверно, не понравилось, что он с ней вытворял. Позвонила девять-один-один. Сказала, что парень — убийца. Что избил ее.

— Вот так просто?

— Вот так просто. Забрали прошлым вечером. Думаю, вы оттуда и узнали, из службы спасения. Что мы увидели? Несколько синяков, разбитая в кровь губа. Все свежее. Проверили паспорт. Израильтянин. Потом нашли в машине другой. Итальянский.

— На имя Фабио Ланцетти.

Уилкокс развел руками.

— Ну вот. Только мы его в кутузку, а тут уж ваши парни звонят.

В такое верилось с трудом. Впервые Мило, живший тогда под другим именем, столкнулся с Тигром шесть лет назад, в Амстердаме. В последующие годы Тигра видели — и теряли — в Италии, Германии, Арабских Эмиратах, Афганистане и Израиле. И вот теперь он попался в паршивом мотеле на границе штата Миссисипи. Попался потому, что его сдала луизианская проститутка.

— И больше ничего? — спросил Мило. — Наводку никто не давал? Никто, кроме женщины?

Уилкокс качнул головой, отчего его двойной подбородок слегка затрясся.

— Никто. Но… этот парень, Сэм Рот… имя-то настоящее?

Гостеприимство шерифа заслуживало благодарности.

— Мэнни, мы не знаем его настоящего имени. Каждый раз, когда мы его засекаем, он появляется под другим. Но может, подружка что-то знает? Где она сейчас?

Заметно смущенный, шериф повертел в руках стакан.