Читать книгу "Драконья справедливость - Дэниел Худ"

«Много — не то слово. Лордов тьмы — легион. Они — разные, и вращаются в своих областях потустороннего мира, так называемых сферах. Есть сферы, связанные с пророчествами, предсказаниями, расшифровкой знамений, как и сферы, нацеленные лишь на убийства. Существует еще великое множество других сфер, но они не относятся к делу. Лорды каждой из сфер откликаются только на определенного рода призывы и выполняют лишь определенные поручения…»

— Определенные? — вслух перебил его Лайам. — Тогда эта парочка лжет. Демон, вызванный для прорицания, убить не может, не так ли?

«К несчастью, может. Все лорды тьмы — это их правильное название — по своей натуре убийцы. Они извели бы весь человеческий род, представься им такая возможность».

Нахмурившись, Лайам задал новый вопрос:

«Значит, того демона действительно могли вызвать, как прорицателя?»

«Да, и это нетрудно проверить. Как я уже объяснял, лорды каждой из сфер откликаются лишь на определенного рода призывы, подкрепленные строго определенными способами начертания пентаграмм. Хандуитов поймали, когда они уничтожали магический круг. Если от него хоть что-то осталось, мы могли бы понять, какого лорда они призывали».

«А ты что, знаешь, какая пентаграмма чему соответствует?»

Дракончик выразительно повел мордочкой. «Они все описаны в „Доминантах демонологии“».

Лайам взял со стола увесистый томик, прихваченный им по совету все того же дракончика из библиотеки мага Тарквина Танаквиля, и с уважением его оглядел. Книжица была обтянута тяжелым красным бархатом и названия не имела. Открыв ее, он со все возрастающим изумлением вчитался в первые строки изложенного мелким, убористым почерком текста.

«Демонология входит в четверку магических дисциплин, затрагивающих явления как физического, так и метафизического порядка. Призыв демона любого разряда, ордена или сферы — есть упражнение, требующее точнейшего и неукоснительного контроля над материальными, положенческими, символическими и тональными компонентами. Цели упражняющегося не должны противоречить основным принципам магии».

Лайам дочел абзац до конца, затем полистал книгу. Страниц через пять стали встречаться рисунки, выполненные красной тушью. Какие-то круги, рассекаемые жирными хордами и тонкими дугами соседних окружностей, испещренные множеством странного вида значков.

«Где тут пентаграммы, что нам интересны?»

«Они на двадцать третьей и пятьдесят второй странице».

Лайам нашел указанные страницы и, заложив их пальцами, с минуту прилежно разглядывал очень схожие между собой чертежи. Различия, вероятно, все же имелись, но они прятались за сложными геометрическими построениями и цепочками непонятных значков.

«Ладно, — сдался он наконец. — Возьмем книжку с собой и просто сравним эту галиматью с той, что нарисована Хандуитами».

Фануил промолчал. Лайам с удивлением глянул под стол и увидел, что тот демонстративно чистит чешуйки.

«Перестань корчить из себя всезнайку. Ты что, уже эту книгу читал?»

«Мастер Танаквиль читал. А я все запомнил».

Покойный Танаквиль действительно частенько требовал, чтобы дракончик читал вместе с ним, ибо память уродца была просто феноменальной.

«Отлично. Тогда постарайся чуточку просветить и меня».

Дракон склонил голову набок и посмотрел на хозяина.

«Это сложно, мастер».

«Знаю, — спокойно ответил Лайам. — Успел сообразить. Потому-то мне и нужна твоя помощь».

Что и впрямь утомляло Лайама в Фануиле, так это его поразительная твердолобость.

«Как будет угодно мастеру, — ответил дракончик, садясь на задние лапки. — Тогда слушай. Демонология — не совсем магия, в том смысле, что заниматься ею могут не только маги, а все, кто захочет. Но она входит в первые четыре предмета, которые надлежит изучить начинающим магам для обретения кое-какого опыта и расширения кругозора. Правда, поначалу ученики осваивают кантрипы — мелкие, маломощные, но очень эффектные заклинания, которые можно творить даже мысленно. Некоторые из них освоил и я. И иногда применяю… когда мне прикажут. Ты же знаешь, я могу усыплять людей. А также проделывать разные фокусы с документами. В последний раз я очень неплохо использовал это умение по… по указанию мастера Танаквиля».

— Точнее, якобы по указанию мастера Танаквиля, — заметил язвительно Лайам. — Ты попросту всех надул. Расскажи о кантрипах подробнее.

Нимало не обескураженный таким заявлением дракончик продолжил свои пояснения.

«Кантрипы — скорее шутки, мистификации, не требующие от мага серьезных усилий или каких-то материальных затрат. Высшим достижением в этой области может считаться дублирование каких-либо текстов — с последующим долговременным их закреплением на бумаге. Дублирование — удобная и полезная вещь. Мастер Танаквиль таким образом еще во времена ученичества скопировал эту „Демонологию“. Но пользоваться ею он начал гораздо позже. И даже не начал, а просто просматривал… иногда. — Тут в мыслях дракончика возникла ощутимая пауза. — Насколько я знаю, капитул торквейской гильдии магов вменяет в обязанность своим начинающим почаще практиковаться в этом искусстве».

Лайам кивнул. В годы студенчества он сам частенько прибегал к помощи пареньков в красных рясах. На площади Памфлетов, где те обычно толклись, всегда можно было скопировать нужный учебник, приобрести нашумевшую книгу или достать сборничек модных куплетов. Любой заказ выполнялся в течение четверти часа.

— Да, помню-помню, — сказал он вслух, — однако… зачем это им?

«Хорошая практика и… денежное подспорье. Гильдия скуповата и рада, когда ученики сами добывают свой хлеб. Демонология тоже может приносить хорошие деньги, если не зарываться. А под присмотром опытного наставника всегда можно взять в оборот какого-нибудь захудалого лорда тьмы».

«Ну, а если зарабатывать с помощью демонов захочет простой человек? Он может, например, пойти на базар и купить подобное наставление?»

«Нет. Гильдия категорически запрещает размножать свои тексты. Ее библиотеки тщательно охраняются, и ученикам ничего не разрешается из них выносить».

«Тогда как же все эти сведения доходят до обывателей?»

Дракончик некоторое время думал, формулируя мысль.

«Тексты можно… украсть. Или выменять на что-то у не слишком-то щепетильного чародея. Гильдия неспособна за всем уследить».

Беседа становилась все более интересной, но начинала уводить в отвлеченные дали. Лайам, осознав это, решил ее прекратить. Мысли его уже обратились к другому делу. С Хандуитами вскоре все разъяснится, а тайну оскала умершего на постоялом дворе чародея следовало еще разгадать. Он молча кивнул и придвинул к себе вторую связку бумаг.

Впрочем, вчитаться в них ему не пришлось. Дверь трапезной резко и широко распахнулась, и на пороге возник Проун. Он высокомерно покосился на Лайама и, обогнув стол, прошествовал к своему креслу.