Читать книгу "Заступник. Твари третьего круга - Арина Свобода"

Он успел сделать лишь пару шагов. Мощный удар опрокинул его на прибрежную траву с острыми как бритва краями. Затем удары посыпались со всех сторон. Гудло перевернулся на бок, прикрывая голову руками, сворачиваясь в клубок. Что-то тяжелое навалилось сверху. Внутри противно хрустнуло. Воздух вдруг загустел и перестал заполнять легкие.

Помогите! Убивают!

Вместо крика выходило только сдавленное сипение. Он разевал рот, как выброшенная на берег рыба.

Тело взрывалось вспышками боли. В ушах звенело.

Тяжелый ботинок врезался в лицо. Во рту появился гадкий медный вкус. На секунду мир озарился яркой малиновой вспышкой и сразу же погас…

Старая лестница скрипела от каждого движения. Только бы мать не проснулась. За окном начинало светать.

Фолк пропустил Шолто в комнату и аккуратно прикрыл за собой дверь. Ники тихо посапывал в постели.

Фолк стащил с кровати тюфяк, кинул на пол:

– Выбирай, где ляжешь – тут или на кровати?

Шолто зевнул и ругнулся.

– Если бы знал, хоть бы днем выспался. – Его глаза лихорадочно блестели в утренних сумерках. – Черт меня дернул с тобой связаться, Фол! Это ж, как минимум, на месяц. Мы его так отделали, что мать родная не узнает. Может, лучше сразу сдаться в поселковый центр?

– Я же сказал, не понадобится. Не дрейфь, Шолт! Светлого Леса я тебе, конечно, не обещаю, но к обеду проснешься свеженький, как огурчик. И никаких проблем.

Шолто недоверчиво поджал губы, но спорить не стал. Снял пиджак, ботинки и растянулся на тюфяке.

– Как это у тебя получается? Какой-то энергетик?

– Секрет фирмы. Ты, главное, меня держись, а я все устрою, – улыбнулся Фолк. – Давай, дрыхни. Спи без сновидений!

Шолто провалился в сон, как только голова коснулась подушки.

Фолк потряс брата за плечо:

– Ники, просыпайся!

Братишка завозился на кровати, зевнул и широко распахнул глаза.

– Вставай, тебе говорят! Слушай, Ник! Мне нужна твоя помощь, оруженосец!

– Что? А…

– Тут дело такое…

– Ты опять подрался? – скривился Ники.

– Знаешь, как это бывает… Тут отдыхающие в клубе стали к девчонкам нашим приставать. Девчонок же нельзя обижать! Нам с Шолто пришлось их защищать.

– Я не могу! Два раза подряд… Ты же обещал, что завтра машину собирать будем.

– Соберем. Ник! Я же тебя никогда не подводил. Не мог я девчонок в беде оставить! Разве настоящие мужчины так поступают? Будь другом, выручи? А я тебе куплю новый велосипед! Красный, с блестящими колесами и звонком.

– Мне и старого хватает.

Никел покосился куда-то в потолок.

– Ты что-то видишь? Уже началось? – заволновался Фолк. – Слушай, Ник, что ты разнюнился, как девчонка? Ну, поваляешься еще денек в кровати. Зато потом я тебя на рыбалку возьму. Только вдвоем пойдем, с ночевкой. Хочешь? Палатку возьмем. Накопаем червей. Я тебя научу закидушки ставить. Будем жарить рыбу, выжимать на нее лимон, как ты любишь, и печь картошку. А ты мне будешь рассказывать разные истории.

– Правда? Только мы с тобой?

– Конечно, когда я тебе врал? Мы с тобой знаешь, как должны друг за друга держаться? Вот так! – он переплел пальцы. – Мы же братаны, и должны друг другу помогать. Ну как, согласен?

Ник серьезно посмотрел на него и кивнул.

– Мужик! Уважаю! – Фолк завалился на кровать, устроился поудобнее, прикрыл глаза. – Подрастешь немного, я тебя с собой в город заберу. Мы там знаешь, как жить будем… У нас все будет! И красивый дом, и крутые тачки, и телки самые красивые!

Вечером следующего дня, когда Фолк и Шолто, красные и распаренные, сидя на завалинке возле бани, попивали пиво, в доме послышались возня и женское кудахтанье. Задняя дверь распахнулась, и в огород выскочила Ивка. С красными глазами, распухшим от слез лицом, злая, как бешеная кошка. Увидев мирно сидящих парней, она остолбенела.

– Как? Ты же… Темный…

Шолто смутился. Фолк ткнул его локтем в бок.

– О, Ивка! – улыбнулся он. – Давай, пивка с нами! Ты чего хотела-то, Ив? Где этот, жених твой? Уехал? И тебя с собой не взял? Нехорошо! Дать бы ему за это по красной роже, но нельзя. Ибо «каждому, поднявшему руку на брата своего или сестру, наказание будет»…

Ивка подскочила к Фолку, словно хотела вцепиться в лицо. Потрясла пальцем перед его носом:

– Это ты! Не знаю, как у тебя получилось, но это ты!

– Что я? Мы тут мирно отдыхаем… Ты ручонками-то не **, не ровен час глаз мне выколешь. Ишь, когтищи красные отрастила.

У Ивки задрожал подбородок:

– Ты об этом еще пожалеешь! Ненавижу тебя!

Она схватила бутылку и швырнула в стенку. Жалобно звякнуло разбитое оконце. Мать Фолка, стоявшая у двери, охнула. Стремительно выбегая на улицу, Ивка едва не сбила ее с ног.

– Зря ты с ней так, Фол, – угрюмо сказал Шолто.

– Заткнись. Я ничего никому не прощаю.

Ивка бурей пронеслась по поселку и исчезла. Кто-то утверждал, что она подлечила жениха и все-таки вышла за него замуж. Кто-то уверял, что она торгует на рынке в городе, и даже купил у нее то ли копченого сазана, то ли трусики-носки-колготки. Кто-то клялся, что видел, как она на проспекте подсаживалась в машины клиентов.

Сама того не ведая, Ивка оказала последнюю услугу бывшему возлюбленному. В поселке на Фолка стали смотреть по-другому. Когда они с Шолто заходили в клуб или в магазин, разговоры стихали. В спину смотрели любопытные, испуганные глаза. Стоило достать сигарету, как появлялись несколько услужливо протянутых зажигалок. Девчонки стали улыбаться по-особому. Лысый в поселковом клубе наливал за счет заведения, да еще из припасов, которые берег для серьезных клиентов.

Шолт зуб давал, что никому не рассказывал о той ночи, но по селу ползли дикие слухи о Фолке. Говорили, что он знается с нечистью из Темного. То ли кому-то продал душу в городе, то ли овладел черной магией в таинственной секте. Теперь, мол, стоит ему посмотреть на человека, и достаточно – с тем обязательно что-нибудь нехорошее случится.

Когда через несколько дней Фолк и Ники вернулись домой с рыбалки, на кухне за чашкой чая сидел Бентам, поселковый Голова. Фолк отдал матери ведро с рыбой и уселся напротив. Голова, опуская усы в чашку, поинтересовался, чем там, в городе, Фолк занимается, не хочет ли устроиться на работу в поселке? Мялся, пыхтел, а потом неуклюже напрямую и вывалил: мол, давно ли Фолк попадал в Темный? Мать с особым рвением начала переставлять на столе чашки и ложки. Фолк долго рассказывал Голове, что после смерти отца остался единственным кормильцем у семьи. Что теперь и думать не может ни о каких глупостях. Если что с ним случится, они же пропадут совсем…