Читать книгу "Косяк авторитета - Михаил Серегин"

«Надену сиреневое платье и посмотрю, как с ним!» – восторгу Катерины не было предела.

Переодеться девушка не успела. Из спальни она услышала, что на кухне что-то грохнулось, и дядины непечатные комментарии по этому поводу:

– …твою мать, паскудина, прости господи! Чтоб тебя, зараза, трижды подняло и ахнуло!

Девушка поспешила на кухню, понимая, что причина беспокойства может быть только одна.

Навстречу ей молнией пронесся белый комок и скрылся под кроватью.

– Что случилось? – оглядев кухню, юная хозяйка и сама уже увидела следы преступной Муркиной деятельности: разбитый горшок с фикусом и кувшин.

– Воробей за стеклом, видите ли, ей не понравился! – в голосе дяди Катерина не обнаружила и намека на злость, скорее веселое удивление. – Зараза, сиганула аж чуть не под потолок!

– Сейчас уберу, – засуетилась Катерина, отправившись в ванную.

Сережки и колечко, зажатые в руке, были положены на полочку у умывальника. Там девушка их и забыла.

* * *

После обеда облака побежали гуще. Ветер трепал листву. Олег Борисович Мещеркин гнал свою личную машину, боясь опоздать на встречу с Блондином.

Настроение было под стать погоде – переменчивое. И рука вроде откровенно чесалась к деньгам, но при этом опять почему-то проснулась в высоком, худощавом полковнике питерского ГУВД какая-то злость. Просыпалась она каждый раз в нем, когда он вот так вот встречался с господином Ганиным и ему подобными субъектами. Злость эта была равномерно распределена в трех направлениях: на себя самого, поскольку приходилось стелиться перед всякой мразью, которой самое место за решеткой, на государство – за те гроши, что платило оно ему ежемесячно в виде зарплаты, и – то, что оставалось, – просто на всех окружающих людей.

Желваки поиграли на острых скулах, и Мещеркин сильнее выжал акселератор. Молодой гаишник неуверенно взмахнул жезлом. Красная «Ауди» резко затормозила.

– Лейтенант, глаза протри! – рыкнул на него Мещеркин, тыча в лицо своим удостоверением. – Ты пьян, что ли, с утра?

– Простите, господин полковник, – пролепетал тот, держа руку под козырек.

«Ауди» взяла резкий старт и покатила дальше. Выпустив пар, Олег Борисович немного успокоился. На ум пришли житейские заботы – младшему в этом году в институт поступать, и Мещеркин сразу прикидывал, с кем нужно будет решать этот вопрос.

«Старостина побеспокоить нужно, – выруливая на мост, размышлял он. – У Марины через неделю день рождения. Устрою сабантуй на даче – вот их и приглашу с женой!»

До места встречи – кладбища на Васильевском острове – Мещеркин добрался меньше чем за полчаса. Приехал он раньше оговоренного времени на целых пятнадцать минут.

Народу было немного, что неудивительно само по себе. На кладбищах вообще редко бывает много людей. На похоронах и в Родительскую субботу в основном.

Полковника это устраивало больше всего. Да и вероятность встретить кого-то из знакомых тут минимальная. А если, не дай бог, служба внутренней безопасности захочет накрыть, то им трудновато будет на местности, просматриваемой со всех сторон.

Нетерпеливо бросив взгляд на часы, Олег Борисович не спеша пошел вдоль оградок. Пожилая женщина в черном платке проковыляла мимо. Больше никто полковнику навстречу не попался.

«Оставь надежду, всяк сюда входящий!» – неожиданно пришло ему на ум.

«Где ж это было написано? – попытался вспомнить милицейский чин. Он подобрал прутик и вертел теперь его в руках. Не помогло, так он этого и не вспомнил. – Сколько народищу здесь лежит. Тоже, поди, суетились, спешили куда-нибудь. А теперь что? Два метра земли и – никаких забот!»

Но как человек приземленный долго о высших материях полковник рассуждать не мог, и посему все размышления растаяли, уступив место одному вопросу: зачем он так экстренно понадобился авторитету по кличке Блондин?

Полковник был уже в курсе, что утром тот встречался с Боксером, но также знал, что встреча закончилась мирно, без стрельбы.

От размышлений отвлек негромкий звук подъезжающего автомобиля, и Олег Борисович увидел «Лендкрузер».

Тот припарковался рядом с «Ауди», и Блондин вместе с двумя бойцами покинул салон импортного внедорожника. Бойцы остались топтаться у машины, а Ганин заспешил к Мещеркину.

Без всякого «здрасьте» он протянул полковнику руку, которую тот пожал без удовольствия.

– Срочное дело к вам. Давайте-ка пройдемся, – показал Пал Саныч рукой вперед по дорожке. Полковник послушно потопал рядом.

Разговор начался с пухлой пачки баксов, которую Блондин вручил Мещеркину.

– Это за прошлое. Молодец, – похвалил бандит полковника.

Тот отвернулся, чтобы скрыть невольную гримасу. Комментарий авторитета здорово напоминал поощрение хозяином кобеля, принесшего брошенную палку. Однако от ответа Мещеркин воздержался, что-то буркнув под нос. Баксы он сунул в задний карман брюк.

– Срочное дело есть, – перешел к главному Блондин.

Мент хмыкнул про себя: «У тебя все дела срочные!»

– Слушаю вас.

– Есть, Борисыч, такой человек – Григорий Крытый. Никогда с ним не сталкивался? – прищурился бандит на собеседника.

– Лично нет, но наслышан. Он из воров, скоро должен на законника короноваться. Стоит смотрящим в Веселогорске. А что с ним?

– Пока – ничего, но нужно, как бы точнее выразиться, дискредитировать его. Сейчас я тебе подробно объясню одну идейку.

Под заунывное карканье ворон они не спеша шли по дорожке еще минут пять, обсуждая технические стороны вопроса. Как только все было решено, полковник быстро распрощался с Блондином и заспешил к своей машине. На этот раз он не испытывал душевного дискомфорта.

«Один подонок грызет второго и платит за это нам, ментам!» – весело думал он, разворачивая машину под хмурыми взглядами бойцов Блондина.

* * *

Пал Саныч поглядел вслед удаляющейся машине.

– Давай тоже отчаливать, – прокряхтел он, усаживаясь на переднее сиденье рядом с водителем.

Рассказывая свою задумку, он не счел нужным объяснять карманному «полкану», зачем ему это нужно. Не рассказал ни про третейское судейство, ни тем более про тендер в Балтийском пароходстве.

«Зачем человеку знать лишнее?» – такого принципа Блондин придерживался всю жизнь.

* * *

Убрав последствия кошкиного буйства, девушка убежала на занятия – после обеда у нее была репетиция. Крытый в квартире остался один. Лысый из Питера пока не вернулся, и у Григория образовался промежуток в делах.

Некоторое время он размышлял об утреннем своем третействе.

Он еще раз все проанализировал и лишь утвердился во мнении, что вынес верное решение относительно Блондина.