Читать книгу "Американский принц - Сьерра Симоне"

это происходило лишь потому, что Колчестер был таким красивым, таким суровым, потому что его тело было таким крепким, а в Праге будут сотни мальчиков таких же, как он, не говоря уже о горячих милых девушках. Мне не нужно было западать на кого-то, кто заметил, что я существую, лишь для того, чтобы в меня выстрелить. Я мог усмирить это чувство раз и навсегда и точно знал, как это сделать.

Я подошел к Колчестеру, перекинув сумку через плечо.

— Нам лучше поторапливаться, — сказал я, проходя мимо, в то время как он хватал свою сумку. — Поезд не будет ждать.

И после того, как мы в молчании покинули базу, я глубоко вздохнул и заставил себя спросить.

— В какой гостинице ты останавливаешься?

— Я еще ни в одной не бронировал номер, — признался он.

— Ты должен остановиться с нами, — предложил я, ненавидя себя за щемящую боль в груди. — Морган будет очень рада получше тебя узнать.

ГЛАВА 5

Эмбри

Прошлое

В этой поездке произошли две вещи. Ну, в ретроспективе более двух, но в то время, я отметил лишь только две. Первая произошла в самом начале, когда поезд трясся и качался по холмистым нагорьям южной Польши. Колчестер сидел за столом напротив нас с Морган, вставляя реплики низким очаровательным голосом, пока они играли в карты. Он был исключительно честным, обходительным и слегка смешным, и, несмотря на то, что Морган выросла среди самых искушенных мужчин страны, его прямая открытость и отсутствие застенчивости совершенно ее обезоружили. Я тогда впервые видел, чтобы Морган краснела, да еще и за игрой в карты с Колчестером. Я видел, как она сидела в окружении бесчисленного количества мужчин и женщин, пила, фыркала, курила, видел, как ее изобличали во лжи, которая привела бы в бешенство и монахиню, и всегда ее щеки цвета слоновой кости оставались нетронутыми румянцем.

Но сейчас, полностью одетая, трезвая и прилично себя ведущая, она покраснела под его вниманием.

«Именно этого ты и хотел, — напомнил я себе и своему хрупкому сердцу. — Видеть их вместе, наблюдать за ними вместе. Убедиться в том, что понимаю, что это маленькое увлечение Колчестером должно прекратиться».

Но это было слишком, даже учитывая это напоминание, и я, откинув голову назад, притворился спящим, чтобы не приходилось на них смотреть. И, как это обычно со мной и бывает, притворный сон превратился в настоящий, движение поезда привело меня в бессознательное состояние, хотя через равные промежутки времени рука Морган задевала мою, когда она раздавала карты. Я не был уверен в том, как долго спал, но просыпался в смутном регрессивном смысле, что происходит только в машинах, на самолетах и в поездах, мое сознание пробуждалось, затем отдыхало, а затем снова пробуждалось. В конечном итоге, я проснулся, когда почувствовал острую боль в руке, холодное, твердое окно у лба, грохот тележки с напитками, проезжавшей по проходу, тихие храпы Морган рядом с моим ухом. Я открыл глаза и обнаружил, что Колчестер пересел, он больше не сидел напротив Морган, теперь он устроился напротив меня, и я чувствовал то место, где под столом касались друг друга наши ботинки.

И он трогал меня.

О Колчестер н потянулся через стол и прижался кончиками пальцев к неприкрытому синяку на моем бицепсе, и они там задержались, грубые и теплые. За ночь синяк потемнел, из темно-красного превратился в темно-фиолетовый, и, словно это изменение цвета завораживало его.

— Рассматриваешь свою работу? — сухо спросил я. Сон сделал мой голос ниже и напряженнее, чем обычно, и, когда Колчестер поднял свой взгляд от моей руки к моему лицу, я увидел, какими широкими и яркими стали его зрачки, какой ярко-красной была его нижняя губа, — он явно зажимал ее между зубами.

— Тебе больно? — спросил он.

— Только когда всякие придурки тыкают в него пальцем.

Колчестер снова нажал на него, и я втянул в себя воздух, но я не оттолкнул его руку. Не знаю, почему не сделал этого, ведь синяк болел, я злился Колчестера и ненавидел то ощущения, которое, царапая, поднималось вверх по позвоночнику.

— Тебе нравится причинять людям боль? — спросил я, пытаясь скрыть чувства, пробивающиеся сквозь мою кожу.

Он провел пальцами по краям синяка, двигаясь маленькими и большими кругами, иногда одним пальцем, а иногда и всеми. Мягкие, скользящие прикосновения. Ласка. Я вздохнул, вопреки себе. Было приятно, когда такой мягкой плоти касались так нежно.

— Так хорошо? — спросил Колчестер с каким-то благоговением в голосе.

Мне стоило солгать. Но я этого не сделал.

— Да.

— Я никогда не думал причинять людям такую же боль, какую мне хочется причинить тебе, — медленно сказал он.

— Потому что ты меня ненавидишь?

Он выглядел сильно удивленным.

— Ненавижу? С чего мне тебя ненавидеть?

Я моргнул.

Колчестер наклонил голову, все еще прикасаясь моей руки.

— Ты меня ненавидишь?

И, возможно, сейчас мне тоже следовало бы солгать, но я этого не сделал.

— Да.

Он кивнул, словно ожидал этого ответа, а затем откинулся назад. Его пальцы отдалились от моей руки. Я почувствовал укол сожаления, почувствовал нехватку его прикосновения, словно ожог. И я отвел глаза, мне нужно было посмотреть на что-то еще, на что угодно, и тут заметил трепет ресниц Морган. Я понял, что она наблюдала за нами, притворяясь, что спит. Она все это видела.

«Ну, хорошо», — подумал я.

Так же хорошо было и то, что она знала о моей ненависти к Колчестеру — возможно, это побудит ее продолжить флиртовать с ним, и мой глупый, мазохистский план смог бы продолжиться. В конце концов, невозможно что-то почувствовать к тому, кто трахает твою сестру, не так ли?

* * *

Вторая вещь произошла три дня спустя. В то утром я рано проснулся в своей комнате (трудно отказаться от армейских привычек, даже в отпуске), и мое тело было переплетено с телом чешской девушки. После того, как Катька забралась сверху и в последний раз меня объездила, она ушла, и я доставил себе удовольствие длительным душем. Вытираясь полотенцем, услышал удар в стену, которая разделяла наши с Морган комнаты, а затем второй удар, за которым последовал крик женщины и очень мужской стон.

— Опять? — возмущенно сказал я. Вслух. Хотя и был один.

С того момента, как мы заселились в гостиницу, Морган и Колчестер занимались сексом, словно снимались в очередном порно-фильме Логана О'Тула. Я, конечно же, все это время не спал один, но по крайней мере, периодически выходил из своей комнаты. Съел несколько калачей. Осмотрел замок и