Читать книгу "Квиллифер - Уолтер Йон Уильямс"

лодке на остров, – сказал я. – И тяжелая работа вызвала у меня жажду.

Она посмотрела на кувшин в моей руке.

– И вы уже опустошили свой кувшин? – спросила она.

– Я ищу разнообразия, – ответил я. – Ну, и с радостью поболтаю с прелестной девушкой вроде тебя.

«Если я немного поговорю с приятной молодой особой, – подумал я, – это никому не причинит вреда».

Аннабель Грейсон стала для меня недоступной, и, возможно, навсегда. Конечно, я имел право поискать бальзам для своего раненого сердца.

Руки доярки продолжали работу, и две струи молока с журчанием заполняли небольшое ведерко. Я прошел между овцами и оперся о деревянные ворота загона.

– И я готов поделиться с тобой сидром, если захочешь, – предложил я. – Полагаю, у вас здесь полно молока.

– Мне платят главным образом пивом и сидром, – ответила девушка из сыроварни. – Сидр мне ни к чему.

– Будь у меня вино, я бы тебе предложил. – Тут возникла пауза. – Я мог бы привезти его вечером, если ты захочешь со мной встретиться.

Она бросила на меня быстрый взгляд из-под шапочки.

– Ты готов проделать путь из города, чтобы привезти мне вина? – спросила она.

– Ну, у меня есть лодка, так что почему бы и нет? Я мог бы угостить тебя москатто из далекого Варселлоса. Вино сладкое, как персик, сладкое, как твои губы и твоя улыбка. – В ответ на мой комплимент на ее губах появилась улыбка, и я показал на нее. – Вот! – продолжал я. – Истинная сладость.

Я не считаю себя красивым, однако уверен, что у меня достаточно дружелюбное лицо. Если бы я был таким же привлекательным, как мой школьный приятель Теофраст Хастингс, к примеру, мне бы вообще не пришлось говорить с женщинами; они просто падали бы в мои объятия – как падают к нему в руки.

И поскольку я знаю, что не являюсь красавцем, мне приходится использовать другие ресурсы, и главный из них – беседа. Я стремлюсь развлекать девушек.

И еще я слушаю. Я заметил, что многие из тех, кто умеет красиво и с пафосом произносить речи, точно величайшие актеры, не обладают умением слушать других людей.

Девушка из сыроварни закончила возиться с овцой и столкнула ее с доильного места. И тут же рядом с ней оказалась другая нетерпеливая овца, опередившая других. Девушка взяла маленькое ведерко и собралась перелить молоко в большое, стоявшее у ее ног.

– О, – сказал я, – так могу я выпить молока, добытого твоими умелыми руками?

– Если тебя интересует именно молоко, то пей. – Она протянула мне ведерко.

Я взял его и выпил несколько глотков сладкой, теплой и пенной жидкости. Я специально оставил молочные усы и вернул ведерко. Она рассмеялась, увидев пену на моих губах.

Использовать язык было бы вульгарно, решил я, поэтому вытер губы рукавом. Она вылила оставшееся молоко в большое ведро и начала поворачиваться к ждавшей своей очереди овце.

– Могу я узнать твое имя? – спросил я.

– Элла, – ответила она.

– А я Квиллифер.

На лице у Эллы появилось задумчивое выражение.

– Я уже слышала это имя, – проговорила она.

Я наклонился к ней:

– Так ты разделишь со мной москатто сегодня вечером? Я его принесу, но только в том случае, если мне не придется пить в одиночестве.

Элла искоса посмотрела на меня из-под темных бровей.

– Я не сомневаюсь, что ты найдешь с кем выпить в городе, – заявила она.

– Но они не будут такими же прелестными, – сказал я. – И у них не будет таких чудесных роз на щеках, таких умелых рук или сладких губ.

Розы на ее щеках стали пунцовыми.

– Если ты принесешь вино, – сказала она, и ее голос стал немного хриплым, – я помогу тебе его выпить.

– Ты получишь удовольствие от москатто. Где мы встретимся и когда?

Она посмотрела на меня, продолжая доить вторую овцу.

– Здесь, – ответила она. – Сегодня вечером сыроварня будет пустовать.

– Часы до наступления сумерек покажутся мне годом. – Я наклонился к ней и сделал лицо умоляющего любовника. – Могу получить поцелуй, чтобы закрепить наш договор?

– Только не при этом джентльмене, – ответила Элла, кивнув в сторону Кевина. – Он будет сплетничать.

– Если не в губы, как любовник, и не в щеку, как брат, могу ли я поцеловать твою руку, как поклонник?

Элла вытащила руку из-под вымени, вытерла ее о голубое шерстяное платье и протянула мне. Я коснулся упругих пальцев губами.

– Тогда до вечера, – сказал я и посмотрел на Кевина, продолжавшего смущенно стоять у двери. – У моего джентльмена есть послание для сэра Стенли. Он дома?

Элла снова принялась доить овцу:

– Нет. Он отправился на охоту и не вернется до отлива.

– Но это будет скоро, верно? – спросил я.

Губы Эллы дрогнули.

– Я ничего не знаю о приливах и отливах; я работаю в сыроварне. Но мне известно, что мой хозяин мастер Голдинг скоро будет здесь, закончив готовить творог, и вам следует уйти до его появления.

– Я вернусь сегодня вечером, – обещал я, – с вином и без этого юного джентльмена. – Я поцеловал ее в щеку – она вскрикнула от удивления и удовольствия – после чего я вернулся к Кевину.

Мы обошли сыроварню и зашагали в сторону брода.

– Он вернется, когда закончится отлив, – сказал я. – И еще, брат, сегодня вечером мне снова потребуется твоя лодка.

Кевин обернулся через плечо на сыроварню.

– Как ты думаешь, может быть, мне стоит спросить у Эллы: нет ли у нее подруги?

– Иногда наступает время, – ответил я, – когда мужчина должен стрелять по собственной дичи.

– В таком случае, – ответил он, – иногда наступает время, когда мужчина должен иметь собственную лодку.

– Когда я вернусь, принесу тебе сыра, – заверил его я. – Или овцу. Твой выбор.

Кевин вздохнул:

– Мне придется удовлетвориться сыром. Но теперь я спрашиваю у себя: зачем я сюда приплыл?

– Приятный солнечный день на воде, а ты жалуешься, – ответил я. – Тебе бы следовало самому поговорить с девушкой, если она тебе понравилась.

Мы устроились под кленом, возле тропы, которая вела к броду, и достали из сумки хлеб, мясо и сыр.

Ветер шумел в кронах деревьев. Овцы бродили по траве, как пена по воде. Я почувствовал, что начал постепенно засыпать, но меня вернул к действительности звук охотничьего рога.

– Сигнал сбора собак! – сказал Кевин.

Он лучше знал сигналы охоты, чем я.

Я приложил ладонь к уху. Сладкий зов, густой, как сливки, донесся с севера. Я поднялся на ноги, а потом запрыгнул на одну из нижних веток рябины. И увидел отряд всадников, появившийся на фоне северного горизонта.

– Да, они возвращаются, – сказал я. – Тебе лучше