Читать книгу "Истинные приключения французских мушкетеров в Речи Посполитой - Виктор Авдеенко"

Трое друзей повернулись к д’Артаньяну. Его глаза блестели, ноздри раздувались, желваки на скулах ходили ходуном.

— Я француз. И я бывший мушкетер, как и вы. Если вы позволите мне, я буду биться с вами плечом к плечу, и, уверяю, вы не пожалеете.

Исаак де Порто и Анри д’Арамиц вопросительно посмотрели на Атоса.

— У нас нет особого выбора, — голос Атоса звучал ровно. Дайте слово дворянина, что не сбежите от нас, если мы выйдем из этой переделки живыми. Если же мы погибнем или будем ранены, вам придется самостоятельно разбираться с немцами. Впрочем, я в этом сильно сомневаюсь.

— Обещаю. Вот вам моя рука, — воскликнул д’Артаньян. Он снова чувствовал себя мушкетером, предвкушение сражения пьянило его.

Атос пожал протянутую руку д’Артаньяна, двое других мушкетеров положили свои правые руки сверху.

— Местным жителям сложно произносить наши имена, — продолжал Атос, — поэтому в польской армии мы известны как Атос, Портос и Арамис. Не знаю, как сложится дальше, но пока: Атос, Портос, Арамис, д’Артаньян! Вперед! — негромко сказал он.

— Ну, что же, вы будете благоразумными? — нетерпеливо крикнул главный немец.

— О, да, мы — само благоразумие! — насмешливо ответил Арамис.

— Тогда почему шпаги до сих пор в ваших руках?

— Потому что мы атакуем. Защищайтесь, господа! — алчно произнес Портос.

— Scheiвe [6], — воскликнул немец. — Вы об этом пожалеете!

Ответом ему был беззаботный смех мушкетеров.

Французы и немцы ринулись навстречу друг другу.

У Портоса и Атоса оказалось по два противника, у Арамиса и д’Артаньяна — по одному.

Впрочем, Арамис довольно быстро расправился со своим немцем — он его ранил в бедро, и тот прекратил сопротивление.

Мушкетер оглядел поле брани и принял решение помочь Атосу, которого один из немцев уже успел ранить в руку. Помощь подоспела вовремя, так как раненому, даже такому мужественному человеку как Атос, было сложно справиться сразу с двумя.

Арамис, несмотря на некоторую женственность облика, проявлял истинные чудеса фехтовальной техники. Он довольно быстро победил и второго своего противника, также ранив его.

Теперь он решил помочь Портосу, который из-за грузности начал понемногу уставать. Его лицо покраснело и стало мокрым от пота, дыхание стало чаще. Однако, оставшись один на один с немецким гвардейцем, Портос, к которому, похоже, быстро вернулись силы, сделал резкий выпад и отправил его на землю.

Оставались теперь только Атос с д’Артаньяном и их противники. Гасконец дрался с командиром. Тот был неплохим фехтовальщиком, но д’Артаньяну он не мог доставить больших хлопот. Гасконец чувствовал это, а потому сбавил темп, навязав противнику свою манеру фехтования и наслаждаясь теперь этой игрой. Атос, чья рана не была серьезной, уверенно теснил своего соперника, который, однако, хладнокровно оборонялся.

— Сдавайтесь, господа, — прорычал, отдуваясь, Портос.

— Да, господа, будет лучше, если вы прекратите сопротивление, — пропел Арамис.

Немцы фехтовали грамотно, но все же им было далеко до французских мушкетеров, хоть и бывших, но, как известно, бывших мушкетеров не бывает. Кроме того, немцы известны своим благоразумием, а потому они согласились сдаться, предотвратив таким образом бессмысленное кровопролитие.

Французы не стали забирать у них шпаги — все же они были из одной армии, хотя немцы состояли при князе Владиславе Доминике Заславском, а Атос, Портос и Арамис, как они стали себя именовать вслед за поляками, входили в личную свиту князя Александра Конецпольского.

Глава четвертая. В замке князя Конецпольского

Немцы ретировались с поля битвы подавленные и угрюмые. С ними было заключено соглашение о неразглашении всего, что произошло на лесной опушке, при этом пленник оставался у французов.

— Несмотря на то, что вы оказали нам неоценимую услугу, мы будем вынуждены доставить вас в расположение польских войск, — сказал Атос, когда все четверо французов ехали по лесной просеке.

— И все-таки, если вы назвались чужим именем, значит, вам есть что скрывать. Что же это? — непринужденно поинтересовался Арамис.

— Друзья, я надеюсь, я могу вас теперь так называть. Я с огромным удовольствием рассказал бы вам все. Все, что знаю. Но это — не мой секрет, — твердо сказал д’Артаньян.

— Это секрет Мазарини, не так ли? — вновь спросил Арамис.

— Это государственный секрет, а, значит, — секрет Его Величества и Ее Величества, — уклончиво ответил гасконец.

Атос лишь печально вздохнул.

— Вы не инженер, мой друг. Значит вы шпион — другого объяснения просто не находится, — присоединился к беседе Портос.

— Поверьте, — сказал Атос, — нам абсолютно все равно, что вы делаете в этой Богом забытой стране, но вот князю Заславскому это вряд ли будет безразлично.

— И князю Конецпольскому тоже, — добавил Портос.

Некоторое время всадники ехали молча.

— Да, у меня действительно есть задание от кардинала Мазарини, первого министра Франции. Мне необходимо тщательнейшим образом изучить ситуацию в Речи Посполитой и с подробным донесением вернуться назад. Если, конечно, к тому времени я буду еще жив, — д’Артаньян попытался пошутить.

— Предполагает ли ваша миссия посещение ставки Хмельницкого и его козаков? — спросил Арамис.

— Это не исключается, — вновь уклончиво ответил д’Артаньян.

— А вот об этом я не стал бы распространяться, когда мы прибудем в замок, — захохотал Портос.

Остальные охотно разделили его веселье.

— Мы поручимся за вас, но обещайте, что не сбежите. Уверяю, скоро вы узнаете всю обстановку, что называется, из первых рук, — сказал Атос, когда смех утих.

— Хотя бы неделю-другую, — подмигнул д’Артаньяну Портос. — Скоро возобновится война, и тогда… Надеюсь, вы меня понимаете? — он хитро посмотрел на нового друга и пришпорил коня. Остальные мушкетеры поспешили за ним.

— Обещаю, — крикнул д’Артаньян, подстегнув свою лошадь, пытаясь не отставать.

* * *

Польская армия расположилась в Глинянах, многие военные еще оставались во Львове, который служил неким перевалочным пунктом для прибывающих полков. Князь Доминик Заславский большую часть времени находился в своем замке, где постоянно устраивал пиры, но иногда наведывался и в расположение войск.

Князь Александр Конецпольский также в основном жил в своих имениях — в Бродах или, как в последнее время, в Подгорцах, где пару лет назад имел честь принимать покойного короля с супругой (которая, к счастью, здравствовала и поныне).