Читать книгу "Шепот страсти - Айрис Джоансен"

– Понимаю. – Джо как зачарованный наблюдал за сменой выражений на ее лице. В какие-то моменты за пролетающими, как облачка, эмоциями мелькала та Ева, какой она была до страшного потрясения, до того ужаса, который омрачил всю ее жизнь. – Удивительно только, что это случилось, когда вы были такой юной.

– Сама удивляюсь. Уверяю вас, я не была готова стать матерью. Все, чего я хотела, это выбраться из трущоб и построить для себя приличную жизнь.

– Но вы решили оставить ребенка.

– Она была моей, – просто ответила Ева. – Я не могла от нее отказаться. Вы бы поняли, если бы у вас был ребенок. – Она помолчала. – Или у вас есть дети?

Джо усмехнулся.

– Неужели не знаете? Должно быть, Рик Дональд кое-что упустил.

– Он сказал, что вы не женаты, но это ведь не значит, что у вас нет детей. – Ева расправилась с салатом и отложила вилку. – Там, где я жила, матерей-одиночек было столько, что и не сосчитать. В том, что касается детей, мужчины не обременяют себя большой ответственностью.

– Я бы о своих позаботился. – Джо чуть заметно улыбнулся. – Но детей у меня и вправду нет. Был слишком занят, чтобы брать на себя такого рода обязательство. А для меня это было бы обязательством. Я знаю, каково чувствовать себя сиротой.

– Ваши родители умерли? Сколько вам было тогда?

– Я уже служил. Они погибли, катаясь на яхте. Именно так, как им и хотелось бы.

– И вы почувствовали себя сиротой? Звучит немного странно, вам не кажется? Мне вас даже жаль. Не знаю почему. У вас ведь денег как у Богатенького Ричи.

– Богатенький Ричи? Это какой-то комедийный персонаж, да? Нет, слава богу, я совсем на него не похож.

– Бонни обожала комиксы. Ей так нравились все те игрушки и гаджеты, что были у Ричи.

– Странно, что вы поощряли столь откровенный материализм.

– А что тут странного? Мир комиксов веселый и забавный. Бонни вовсе не хотела иметь эти игрушки. Ей нравилось узнавать про них. Некоторые настолько необычные, что даже у вас их, наверное, не было. Или были?

– Время от времени родители дарили мне что-то, как вы сказали бы, необычное. Этими вещицами они как бы компенсировали то время, что не могли уделить мне. Или награждали за примерное поведение, когда меня не выбрасывали из очередной школы. – Джо состроил гримасу. – Такое случалось нечасто.

– Так вы не были пай-мальчиком?

– Я был тем еще хулиганом. Родители замечали меня только тогда, когда я путался у них под ногами. Это у меня обычно неплохо получалось. Я был упрямый, своевольный, безответственный и всегда лез драться за то, чего мне хотелось. В их упорядоченную жизнь такое поведение вписывалось плохо. Мой отец был брокером, мать не работала вообще и исполняла при отце роль хозяйки дома, компаньонки и любовницы. Требовалось от нее одно: хорошо выглядеть. Спокойная, приятная жизнь. Вечеринки, приемы, поездки в Хэмптон, прогулки на отцовской яхте. Ничего другого они не хотели, так что я им только мешал. – Он пожал плечами. – По большей части я держался от них подальше, и такое положение дел всех устраивало.

– Понимаю. Бедненький мальчик.

Джо усмехнулся.

– Смеетесь?

– Да. – Их взгляды встретились. – Вы смогли пережить то, что вас задевало, и теперь сами над этим посмеиваетесь, разве нет? Мне жаль мальчика, который чувствовал себя ненужным, но в самой истории для меня ничего нового нет. Я знаю десятки похожих, только звучат они мрачнее, потому что в них нет успокоительного звона монет. Извините, если я не слишком растрогалась.

– По крайней мере, вы откровенны.

Она кивнула.

– Думаю, вы и тогда были крепким орешком. В этом отношении мы схожи. Мы оба научились смотреть вперед, а не назад.

– Получается, мое буйное прошлое совсем вас не впечатлило?

– Нет. Обычное детство. – Ева нахмурилась. – Но если вас так часто выставляли из школы, как же вы попали в Гарвард?

– Может, словчил? – Джо покачал головой. – Нет. Просто я чертовски сообразительный. Мне все легко дается. Других это огорчает. Родители утверждали, что мне ни за что не поступить в Гарвард. Я поставил перед собой цель и поступил. Мало того, я его даже окончил.

– С отличием?

– Разумеется. Любой другой вариант меня бы разочаровал. – Он подождал, пока официант уберет одни тарелки и поставит другие – для сэндвича. – Родители хотели, чтобы я занялся политикой. Им представлялось, что сенатор был бы хорошим дополнением к их избранному кругу. Я побывал в Конгрессе, посмотрел и пришел к выводу, что если попаду туда, то к тридцати превращусь в зомби. Так что вместо Конгресса я пошел в спецназ.

– Насколько я знаю, там в зомби превратиться не дадут.

– Точно. Таким живым я больше нигде себя не чувствовал. Из меня сделали образцового солдата, полностью снаряженного для войны. Можно сказать, нашел свое место в жизни.

– Тогда почему ушли?

– Уж больно мне там нравилось. И, видимо, слишком хорошо у меня получалось. Поначалу я считал себя патриотом, и все было в порядке. Но в таком деле человек рано или поздно подходит к некоему рубежу, разделяющему войну за что-то и войну ради забавы, ради адреналина. Если не остановишься, если пересечешь линию, станешь тем, против чего сражался. Я балансировал на самом краю. Знал, что могу остаться и дать себе полную волю, выпустить весь пар, что есть во мне, и ни перед кем не отчитываться. Признаюсь, решение далось нелегко.

Некоторое время она внимательно, словно изучая, смотрела на него.

– Я могу это понять.

Да, она, наверно, почувствовала в нем эту необузданность, эту порывистость, эту неукротимость. Собственно, он и не пытался что-то скрывать. Эти его качества ее не испугали. А если бы испугали, он постарался бы уладить проблему по мере возникновения. Лгать ей, прятать не самую, может быть, приятную черту характера, он не собирался. Он ненавидел обман и слишком часто прибегал к нему, имея дело с Евой.

– А почему ФБР?

– Во-первых, работа не сидячая, а во-вторых, меня всегда интересовал технологический прогресс. У меня и в детстве это неплохо получалось, находить и уничтожать. Всюду совал нос, любил разгадывать загадки. – Джо кивнул официанту, который налил им кофе. – К тому же в ФБР работают только хорошие парни. – Он улыбнулся. – Вы хотели откровенности. Мои признания вас удовлетворили?

Ева покачала головой.

– А в чем таком вы признались? Что не святой? Меня другое восхищает. Зная себя, вы сумели стать таким, каким хотели себя видеть. Мне еще не встречались люди с такой самодисциплиной.

– Всего лишь умение подчиняться необходимости. Каждый сам выбирает, какой дорожкой следовать. – Он поднес чашку к губам. – Я, кстати, заметил, что вы тоже очень дисциплинированная.

– Вот и мне так казалось. – Ева отпила глоток. – Я и мать, и дочь. Я работала на двух работах и училась в колледже. При таком образе жизни без дисциплины никак нельзя, иначе быстро сломаешься и загремишь в психушку. – Она опустила глаза. – Особенно в такой ситуации.