Читать книгу "Полночная библиотека - Мэтт Хейг"

– Да, – ответила Нора, чувствуя себя шпионом, близким к провалу. – Увидимся.

Спустя мгновение после того, как парень ушел, она услышала шаги, приближающиеся откуда-то снизу, по тем же плиткам, которые миновала она, когда зашла с бокового входа. И вот он здесь.

Он выглядел иначе.

Бородка исчезла, больше морщинок у глаз, темные круги. Он держал в руке почти допитый бокал темного пива. Все еще похож на ветеринара из телевизора, только несколько сезонов спустя.

– Дэн, – сказала она, словно нужно было его назвать. Как кролика у дороги. – Я только хотела сказать, что очень горжусь тобой. Очень горжусь нами.

Он взглянул на нее безучастно.

– Я выключал холодильные установки. Завтра нужно прибраться. Две недели этого не делали.

Нора понятия не имела, о чем он говорит. Она погладила кота.

– Верно. Да. Конечно. Прибраться.

Ее муж – вот кто он для нее в этой жизни – оглядел столы и перевернутые стулья. На нем была выцветшая футболка «Челюсти»[21].

– Блейк и Софи ушли домой?

Нора засомневалась. Она чувствовала, что он говорил о людях, которые работают на него. Молодой человек в мешковатой майке для регби, предположительно, был Блейком. Похоже, никого больше не было.

– Да, – ответила она, пытаясь говорить естественно, несмотря на глубочайшую странность обстоятельств. – Думаю, ушли. Они отлично справляются.

– Отлично.

Она помнила, как купила ему футболку с «Челюстями» на его двадцать шестой день рождения. Десять лет назад.

– Ответы сегодня были те еще. Одна из команд – с Питом и Джоли – заявила, что потолок Сикстинской капеллы расписал Марадона[22].

Нора кивнула и погладила Вольта номер два. Как будто она знала, кто такие Пит и Джоли.

– Если честно, сегодня было непросто. Может, в другой раз стоит взять вопросы с другого сайта. Кто вообще знает название высочайшей горы в гряде Кара-как-там?

– Каракорум? – спросила Нора. – Ка два.

– Ну конечно, ты знаешь, – сказал он с излишней резкостью. Как будто слегка перебрал. – Это вроде как твоя сфера. Пока большинство людей увлекались тяжелой музыкой, ты увлекалась настоящим тяжеляком вроде камней.

– Эй, – сказала она. – Я же пела в группе.

В группе, вспомнила она, которую Дэн ненавидел.

Он рассмеялся. Она узнала этот смех, и он ей не понравился. Она уже забыла, как часто за время их отношений юмор Дэна обрушивался на других людей, особенно на Нору. Когда они были вместе, она старалась не замечать этой грани его личности. У него было много других черт – он был мил с ее мамой, когда та болела, и мог легко поддержать любую беседу, он много мечтал о будущем, был симпатичным и легким в общении, страстно любил искусство и всегда останавливался поговорить с бездомными. Он заботился о мире. Человек – как город. Нельзя оценивать всю его территорию по отдельным непривлекательным районам. Возможно, тебе не понравятся некоторые места, попадется несколько сомнительных переулков и кварталов, но все хорошее, что в нем есть, того стоит.

Он слушал много дурацких подкастов, которые, по его мнению, должна слушать и Нора, смеялся так, что Нору это раздражало, и громко булькал жидкостью для полоскания рта. И да, он перетягивал на себя одеяло и временами бывал заносчив в своем мнении об искусстве, кино и музыке, но в нем не было ничего откровенно дурного. Ну – раз уж она об этом подумала, – он никогда не поддерживал ее музыкальную карьеру, утверждал, что ее участие в «Лабиринтах» и подписание контракта плохо отразятся на ее душевном здоровье и что ее брат слегка эгоистичен. Но в то же время она считала это не сигналом опасности, а скорее чем-то хорошим. Она думала так: он заботится о ней, а это хорошо, когда кто-то о тебе заботится, когда есть человек, кого не прельщают слава и верхоглядство, готовый помочь сориентироваться в жизни. И когда он предложил ей выйти за него, в коктейль-баре на верхнем этаже башни «Оксо»[23], она согласилась и, пожалуй, всегда правильно делала, что соглашалась.

Он вышел на середину зала, поставил на стол бокал с пивом и теперь уткнулся в телефон в поисках лучших вопросов для викторины.

Она гадала, сколько он сегодня выпил. Гадала, не стоит ли в действительности за мечтой стать владельцем паба желание иметь нескончаемые запасы алкоголя.

– Как называется двадцатисторонний многоугольник?

– Не знаю, – соврала Нора, не желая рисковать и получить ту же реакцию, что и мгновение назад.

Он положил телефон в карман.

– Все равно у нас неплохо получилось. Выпивки разошлось море. Неплохо для вторника. Все налаживается. Есть что сказать завтра банку. Может, нам дадут отсрочку по кредиту…

Он уставился на пиво в своем бокале, взболтнул его и допил до дна.

– Хотя нужно сказать Эй-Джею[24], чтобы пересмотрел меню для ланча. Никто в Литтлворте не хочет есть карамелизованную свеклу, салат из кормовых бобов и кукурузные оладьи. Наша задача – не пристыдить Фитцровию[25]. Знаю, там отлично идут дела, но, думаю, вина, которые ты выбрала, того не стоят. Особенно калифорнийские.

– Ладно.

Он оглянулся и посмотрел назад.

– А где доска?

– Что?

– Доска. Я думал, ты принесла ее.

Так вот зачем она была снаружи.

– Нет. Нет. Я сейчас принесу.

– Я вроде видел, как ты выходила.

Нора улыбнулась, отгоняя нервозность.

– Да, верно, выходила. Нужно было… я волновалась из-за кота. Вольта. Вольтера. Не могла его найти и вышла наружу поискать, но потом отыскала.

Дэн зашел за стойку бара и налил себе скотч.

Ему показалось, что она осуждает его.