Читать книгу "Этюд на холме - Сьюзен Хилл"

До этого момента ментальный портрет Анджелы Рэндалл в голове у детектива Грэффхам выглядел как чистый лист – как будто ее заставили собирать пазл, но не дали от него ни одного кусочка. Теперь у нее уже была парочка, и из них можно было что-то сложить. Одинокая женщина пятидесяти с лишним лет, среднего роста и веса, предпочитающая носить нейтральные цвета и фасоны, которые не способны привлечь ничье внимание, стала серьезной бегуньей, которая тратила сто пятьдесят фунтов стерлингов на пару обуви. Она представила себе, как отреагирует инспектор, если она представит этот факт как единственную полученную информацию.

Она уже собиралась закрыть дверь гардероба и спуститься вниз, чтобы встретиться с констеблем Коутсом, когда ее взгляд что-то зацепило, блеснув в самой глубине шкафа. Она протянула руку.

Это была маленькая коробочка, упакованная в золотую бумагу, с золотой ленточкой, завязанной сверху в сложный бант. К ней прилагался золотой конвертик. Фрея открыла его.

Для тебя, со всей возможной любовью и преданностью, от Меня.

Фрея взвесила упаковку в руке. Она была нетяжелая, ничем не пахла и в ней ничего не копошилось.

Но был этот подарок для Анджелы Рэндалл или от нее?

Она спустилась вниз и вышла из парадной двери на свежий воздух, когда констебль уже поднимался вверх по дорожке.

– Чем-нибудь порадуешь?

– Не особо. Соседи, которые оказались дома, сказали, что она всегда была любезной, предпочитала проводить время одна и что никаких гостей они у нее не припомнят… Единственное, леди из дома на углу, миссис Сэведж, сказала, что полгода назад или около того Анджела Рэндалл начала бегать.

– Да, у нее в гардеробе есть спортивные костюмы и пара новеньких дорогих кроссовок для бега… отличная экипировка.

– Она выходила из дома каждое утро в одно и то же время вне зависимости от того, вернулась ли она с ночной смены или только проснулась.

– И куда же она направлялась?

– Обычно она поднималась на Холм, только если было не слишком влажно, тогда она бегала внизу, по дороге.

– И когда миссис Сэведж последний раз ее видела?

– Она почти уверена, что в то самое утро, когда Анджела вернулась с последней смены, на которой, по словам миссис Эштон, она появлялась… Миссис Сэведж с тех пор не видела ни ее, ни каких-либо признаков активности в доме. Она думала, что та уехала.

– Она видела, как Рэндалл вернулась с пробежки тем утром?

– Она не помнит, но говорит, что не сидит дома безвылазно… Миссис Сэведж три раза в неделю уходит из дома утром, чтобы сесть на ранний автобус и навестить дочь или сходить на ярмарку выходного дня… так что Рэндалл могла вернуться домой незамеченной.

– Или не вернуться. Еще что-то?

– Нет.

– Ладно, давай возвращаться. Мне нужно открыть подарок.

Час спустя золотая коробочка лежала на столе Фреи Грэффхам, сияя, будто дар от трех волхвов из рождественской постановки.

После возвращения она проверила последние отчеты. Данные Анджелы Рэндалл занесли в базу данных пропавших людей, а ее описание уже распространили по госпиталям.

Помимо всего прочего, Фрея рассчитывала найти в доме хотя бы сравнительно недавнюю фотографию для незамедлительного размещения на официальном сайте Полицейских сил графства. Таковой там не оказалось, как и никаких новых сведений.

– И тела нет, – сказал инспектор, проходя мимо ее кабинета.

– Будет.

– У тебя предчувствие?

– Кажется, у нее была довольно одинокая жизнь… Если бы я жила в таком стерильном ящике, как этот, и, что очевидно, не имела бы ни одного друга или любимого человека на всем белом свете, я бы бросилась под поезд.

– Из-под которого ее бы вытащили уже несколько дней назад.

Фрея снова придвинула к себе посылку.

Для тебя, со всей возможной любовью и преданностью, от Меня.

– Так что я оставлю тебя, чтобы ты ее открыла.

Фрея колебалась. Прийти в дом Анджелы Рэндалл, даже рыться в ее ящиках и шкафах – это была работа; она не чувствовала, что вторглась в чью-то частную жизнь, потому что в этом доме не было ничего настолько личного или интимного, чтобы заставить ее почувствовать, будто она что-то вынюхивает. Поиск контактного лица, или адреса, или какой-то другой подсказки для ответа на вопрос, куда могла отправиться женщина, был рутиной. Но открыть эту так помпезно запакованную посылку казалось нарушением приватности: чем-то, против чего Рэндалл стала бы сильно возражать.

Фрея все еще сомневалась, поглаживая большим пальцем металлизированную бумагу, когда взяла в руку канцелярский нож и поднесла его к тщательно закрепленным уголкам упаковки. Края золотой бумаги развернулись, обнажая золотую коробку. Внутри нее, под прозрачным пергаментом, в глубокой подложке из синего бархата лежала пара золотых запонок, инкрустированных ляпис-лазурью.

Значит, не для Анджелы Рэндалл, а от нее: «Для тебя», для неизвестного мужчины, «со всей возможной любовью».

Фрея посмотрела на запонки, на коробочку, на крышку, отделанную шелком, на пергамент… на ее столе лежала раскрытая сокровенная тайна. К тому же печальная тайна – экстравагантный подарок от одинокой женщины на излете среднего возраста… кому? Не родственнику. Любовнику? Очевидно. Но если так, то почему больше ничто не указывало на присутствие мужчины в жизни Анджелы Рэндалл?

Она пошла за кофе из автомата. Не имея ни зацепок по поводу местонахождения или передвижений женщины, ни свидетельских показаний, ни предсмертной записки, ни тела, она, как и сама прекрасно понимала, никак не могла оправдать дальнейшую трату времени на это дело… вероятно, она уже и так потратила на него слишком много времени. Анджела Рэндалл исчезла, и, пока она не объявится где-нибудь в том или ином виде, она будет оставаться всего лишь числом, которое ей присвоили… Пропавший человек BH140076/CT.

Шесть

Последняя неделя перед Рождеством, ночи холодные и ясные, и перед рассветом склоны Холма покрыты тонкой корочкой льда, а Камни Верна блестят от инея, будто полоски слизи, оставленные улитками. В это время земля еще слишком скользкая, и бегунов нет, но молодые люди на горных велосипедах уже преодолевают склон за склоном, и пар от их дыхания клубится в морозном воздухе.

Женщина с доберманами пока не на Холме, но Джим Уильямс с йоркширом здесь, потому что ему не спится. Последнюю неделю или две он начал приходить сюда все раньше и раньше, иногда задолго до рассвета, закутанный, как и его собака, в теплую одежду. Джим обещал своей сестре заботиться о Скиппи, хотя понимал, что никогда не полюбит эту собаку, у которой неприятно пахнет изо рта и которая тявкает на него, когда он надевает ошейник. Но Фил не могла спокойно умереть, пока не была полностью уверена, что Скиппи не отдадут незнакомцам или не усыпят.