Читать книгу "Проект "Процветание" - Дикон Шерола"

— Говорил же, Киву злопамятный, — произнес Лось, встревоженно посмотрев на Лескова. — Я в машине подожду, можно?

— Как хочешь, — ответил Дмитрий. Он вышел на улицу и направился навстречу Киву. Мужчины обменялись приветствиями, и к заметному облегчению Георгия, вскоре скрылись в доме. Похоже, Лесков был прав: Бранн действительно забыл про ту историю с киви.

Тем временем хозяин дома и его гость расположились за обеденным столом. В помещении тихо играла классическая музыка, помогая немного расслабиться после тяжелого дня. Хорошенькая молоденькая служанка, прежде не встречавшаяся Дмитрию, наполнила бокалы мужчин вином и принялась подавать закуски. То и дело она бросала на своего работодателя осторожные, но при этом весьма заметные для посторонних нежные взгляды и нервно улыбалась, когда Бранн обращался к ней.

— Вчера вечером у меня гостил Феликс Антонович со своей супругой, — произнес Киву, когда девушка наконец-то оставила его с Дмитрием наедине.

— Порекомендовал мне заменить всю прислугу на роботов. Даже любезно предложил воспользоваться услугами знакомых поставщиков из Японии, которые могут сделать для меня хорошую скидку. По его мнению это слишком несовременно — держать на подобной работе людей. В Соединенных Штатах это и вовсе считается дурным тоном. Напоминает рабство… А я, напротив, не хочу, чтобы мне прислуживали машины. Они совершенно не вписываются в интерьер этого дома.

— И еще больше напоминают своим владельцам об их одиночестве, — закончил за него Дмитрий. — У меня есть один робот, и я его откровенно ненавижу. Говорят, с ним можно вести разговоры, но для меня это то же самое, что беседовать с пылесосом или блендером. Предпочитаю до последнего не увольнять людей.

Бранн едва заметно улыбнулся:

— Не говорите об этом в обществе, иначе вас сочтут снобом. А активисты по защите прав человека и вовсе могут подать на вас в суд за рабовладельческие замашки. Видимо, им приятнее видеть людей в очереди за пособием для безработных, нежели убирающими наши дома. А потом удивляются, что растет уровень преступности…

— Уж не мы ли повлияли на этот уровень, — усмехнулся Дмитрий. — Инвестиции «Процветания» в робототехнику повысились до тридцати пяти процентов. Скоро машины окончательно вытеснят людей. Не хотел бы я, чтобы робот брал у меня анализ крови…

— Вы намекаете на грядущие реформы в сфере здравоохранения? — спросил Бранн. — Я бы на вашем месте так сильно не беспокоился. Людям нужно радоваться, что больше не придется давать взятки. Наконец медицина станет хотя бы на нижних уровнях свободна от коррупции. Роботы одинаково хорошо будут ухаживать за пациентами, ничего не забывая, не путая и не срывая на них плохое настроение. Если вы вспомните, сколько раз вам хамили в поликлиниках, вы поймете, о чем я говорю.

— Тем не менее, в отличие от машин, люди сочувствуют друг другу. Для многих, в особенности для детей и пожилых, это немаловажный фактор. Будь моя воля, я бы повременил с этой реформой. Она всколыхнет новую волну безработицы.

— Государственную программу о повышении квалификации никто не отменял. Пусть переучиваются, благо, за это платят стипендию.

— Эта стипендия ниже прожиточного минимума, — заметил Дмитрий.

— Ничего страшного. Вы тоже жили на самом дне, и это не помешало вам подняться.

— У других нет моих способностей.

— У меня тоже нет. Не забывайте, я такой же, как вы, детдомовский. И жил я куда хуже современных детей. Однажды, быть может, я расскажу вам…

Отпив немного вина, Бранн продолжил уже более ироничным тоном:

— Кстати, недавно смотрел одну любопытную телевизионную программу, где некий Роман Суворов в компании политологов осуждал наш проект за то, что мы якобы разделили общество на избранных и… как же он выразился… второсортных.

— Он недалеко ушел от истины, — ответил Дмитрий. — За последние годы инвесторы «Процветания» все больше богатеют, а их корпорации практически полностью поглотили сегмент среднего бизнеса. Все ресурсы мира по сути разделены между ними.

— Между нами, вы хотели сказать, — мягко поправил его Бранн. — А чем это плохо? Мы делаем великое дело, создаем то, что не могли сделать ни Организация Объединенных Наций, ни бывший Евросоюз, ни остальные. Благодаря нам люди в странах третьего мира наконец-то получили доступ к чистой воде. А вода, как известно, жизнь. Следующим нашим шагом будет искоренить голод. По-настоящему, а не так, как это делали до сих пор.

— Бранн, вы всегда говорили мне, что вас заботит только собственное процветание, — Дмитрий нарочно выделил интонацией слово «собственное». — С чего вдруг в вас пробудился столь ярый филантроп? До этого дня я полагал, что ваш интерес к этому проекту заключается непосредственно в той выгоде, которую он приносит спонсорам.

Губы Бранна тронула холодная улыбка.

— Повторяю, я тоже рос в бедности и на своем опыте знаю, насколько тяжело приходится простым людям. Будь моя воля, все бы жили так, как живу я…

Однако его слова совершенно не вязались с тем тоном, которым он их произносил. Дмитрию на миг почудилось, что он уловил нотки презрения или даже ненависти.

— Допустим, что мы разделим между собой все деньги и ресурсы планеты… Что дальше? — этот вопрос Лесков хотел задать с того момента, когда понял, что означает на самом деле взаимная поддержка спонсоров.

Киву тихо рассмеялся:

— Я не могу отвечать за всех. Но, если вам интересно, что буду делать лично я, то охотно поделюсь с вами своими размышлениями. В первую очередь, в относительно ближайшем будущем я покину Россию. Я больше не чувствую себя здесь в безопасности. Мой дом уже пытались ограбить, у меня угнали две машины, были попытки взломать мой банковский счет. К тому же то покушение оставило свой неприятный след. А Призрака мне так и не сдали…

— Не сдали? Хотите сказать, что есть люди, которые знают о его местонахождении?

— Более того, они с ним нередко видятся, — с этими словами Бранн заметно помрачнел. — Вместо того, чтобы отомстить за меня, спонсоры посчитали, что Призрак будет куда более полезен живым. Он продажный, словно девица из эскорта, и поразительно безжалостный для своего возраста. Этим он их и подкупил.

— Таким образом, он вам больше не угрожает? Во всяком случае, до тех пор, пока кто-то из спонсоров не пожелает вас заказать…

— Можно и так выразиться, — голос Киву по-прежнему звучал недовольно. Дмитрий хорошо знал этот тон: так бывало всегда, когда что-то шло не по плану. Рано или поздно Бранн все равно доберется до ненавистного наемника, вот только ожидание давалось ему с трудом. Мысль о том, что его враг жив и здоров, да еще и находится под покровительством, чертовски бесила его. Успокаивали только размышления о том, что можно сотворить с этим проклятым наемником. Раз Призрак так любил исчезать, Бранн подумывал заживо растворить его в кислоте.

Когда тема наемника себя исчерпала, Дмитрий решил вернуться к разговору о переезде. Ему не нужно было спрашивать, куда собирается переселяться Киву — все и так было очевидно. Австралийцев действительно отправляли в Европу и Штаты именно потому, что спонсоры сами планировали перебраться на «Золотой Континент». В Австралии вовсю сносились высотные дома, которые постепенно сменялись особняками, подобными тем, что украшали собой Рублевку.