Читать книгу "Иван Грозный. Конец крымской орды - Александр Тамоников"

– Тебе тоже, Николай. Скажи, ладья из Москвы приходила?

– А как же, пришла.

– С кем?

– Там и прислуга твоя, и, само собой, кормчий. Еще боярыня на сносях с мальчонкой и прислугой.

– Боярыня? Где она, ключник? – спросил боярин.

– Кто именно, воевода?

Ключник угадал в Бордаке вельможу. Вместе с княжичем мог приехать только человек, равный ему по чину или даже превосходящий его.

– Боярыня с сыном.

– Так они тут? – прохрипел Бордак и увидел своего ключника Герасима, бегущего по улице.

Он соскочил с коня и сквозь толпу, с недоумением глядящую на происходящее, бросился ему навстречу.

Они сошлись.

– Михайло Лексеич, родной ты наш, живой!

– Герасим! Где Алена, Петруша?

– Да тут они. Уже, наверное, знают, что ты приехал.

– Веди быстрее.

– Так ты давай на коне. Дом княжича на другом конце, прямо у реки стоит.

– Я покажу. Едем, Михайло! – сказал Парфенов.

Всадники буквально пролетели по улице и резко осадили коней у ворот, за которыми красовался терем.

Михайло соскочил с коня и увидел Алену.

Та без сил опустилась на лавку, поддерживаемая Марфой. К матери подбежал Петруша.

Бордак бросился к жене, рухнул на колени, припал к ее ногам.

– Родная моя, ты жива! Счастье-то какое!

– Михайло…

Она хотела так много ему сказать, но не смогла.

Парфенов как родных обнял своего городского ключника Андрея Серьгу, стряпуху Варвару, кормчего Демида Глухова.

– Как вам удалось уйти из Москвы? – спросил он.

– Бог милостив, все обошлось, – сказал Серьга. – Забрал я семью Михайла Лексеича с челядью да повел на ладью. В то время огонь был уже совсем рядом. Люди бежали от него, старались спастись в реке. Отошли мы от берега, и тут началось. Лодки налетали друг на друга, тонули. Кормчему Демиду Глухову да ребятам-гребцам спасибо сказать надо. Вывели они ладью ближе к другому берегу и пошли. Признаюсь, я очень уж беспокоился за боярыню Алену. Она же должна родить скоро, а тут такое! Ей Марфа помогала, Герасим оберегал. Я и не помню, как вышли на свободную воду. Но выбрались. А потом уже шли спокойно. Одного боялись. Придем в Стешино, а там татары. Или они уже были, разорили село да ушли. Как только вспыхнули посады, Демид перенес в ладью кое-какие пожитки, припасы. Того хватило бы дня на два, не более. Но и тут, слава Богу, обошлось. Село не занято татарами оказалось и не разоренным. Встретил нас ключник Николай, на подворье провел. Народ набежал, расспрашивал, что да как на Москве. А там!.. Боже упаси еще раз такое увидеть. В общем, сгорело все. С реки видно было, как огонь пожирает дома. Вот так мы и ушли. А ты, княжич? Как удалось выжить?

– Это длинная история. Потом как-нибудь расскажу. О подворье не кручинься. Новое возведем и дом больше прежнего поставим. А пока и тут всем хорошо.

– Татар боимся, Василий Игнатьевич.

– Не придут сюда крымчаки. Они на Рязань всей ордой пошли. Как разорят тамошние земли, двинутся на юг, к себе в Крым. Мы за ними шли, оттого и знаю. В полуверсте отсюда в роще дружина стоит. Пошли туда мужичка любого, пусть передаст наказ мой идти сюда. Припасов-то у нас хватит?

– Да, хватит. Стадо большое, хлеба, молока и мяса в достатке. А гонца я сейчас пошлю.

– Давай! Накажи селянам разместить ратников по своим домам.

– Сделаю, Василий Игнатьевич, – сказал ключник и убежал.

– Вот и вторая, самая главная хорошая новость, Михайло, – проговорил княжич.

– Да, Василь, у меня словно камень с плеч свалился.

– Сколько пробудем здесь, воевода?

– Отдохнем малость и в обрат пойдем, бить татар.

– Долго ли гнаться за ними будем?

– Покуда не уйдут с земель наших.

Парфенов вздохнул.

– Значит, долго. Ну что ж, на то мы и воины.

В село вошла дружина. Крестьяне тут же разобрали воинов по избам. Стешино – село большое, шестьдесят дворов. Места всем хватило.

Вроде самое время праздник устроить. Да слишком уж сильное горе навалилось на Русь, не до того было. Посему гости и хозяева обошлись баней, молитвой и ужином, после которого отправились на отдых.

Только Бордак с Аленой до позднего вечера сидели, обнявшись, на высоком берегу реки. Спать они пошли за полночь.

Село уснуло. Тут было спокойно.

Девлет-Гирей завел свою орду на рязанские земли. Противостоять ему было некому. Крымчаков преследовали только отдельные небольшие дружины. Они наносили им урон, освобождали полонян, но большего сделать не могли. Хан вернулся в Крым с огромным ясырем и вошел в Бахчисарай с триумфом. Он уже думал, как на следующий год покорит Русь, строил грандиозные планы, видел себя правителем всех земель от Крыма до Новгорода, Казани и Астрахани.

Глава 2

Каждый день в село Стешино прибывал народ с земель, разоренных крымчаками.

Ранним утром к Парфенову заявился ключник Белан и доложил:

– Княжич, это уже невозможно! Вчера пять семей пришло, а сегодня с рассвета уже три. Что за день-то будет? У нас опричники по дворам стоят, беженцам места нет.

Парфенов посмотрел на ключника.

– Доброго утра тебе, Николай.

– Господи, извиняй, княжич, совсем я завертелся. Ни днем, ни ночью покоя нет. И приваживать людей некуда, и гнать не по-божески будет.

– Харч у нас в достатке. Пусть люди берут у тебя еду на дорогу и идут прямо в Москву. Там сейчас рабочие руки на вес золота.

Ключник вздохнул и проговорил:

– Это я знаю. Поздно вечером прошел обоз большой с мастеровыми мужиками и лесом. Их из северных земель царь на Москву послал. Они говорили, что еще возы собираются.

– Вот и тех людей, которые к нам из разграбленных земель приходят, на Москву отправляй.

– Так многие из них желают тут поселиться. Просят хоть какой землицы, избы желают ставить. А где же мы земель-то наберем? Не отдавать же поля, уже засеянные.

– Я сказал, Николай, всех направлять на Москву. Тут оставлять только хворых да немощных, пострадавших от набега проклятого Девлета, оказывать им всяческую помощь. Ты понял меня?

– Как не понять, только тяжко с народом говорить. Ты ему одно, он в ответ другое.

– Тогда передай, что идти на Москву – это строжайший наказ самого государя Ивана Васильевича. Против него никто ни единого слова не скажет.

– Ну если так. Ладно, пойду.

– В помощники возьми Андрея Серьгу, мужиков, которые пользуются уважением среди селян.