Читать книгу "#Щастьематеринства. Пособие по выживанию для мамы - Юлия Демакова"

Я прохожу терапию антидепрессантами, поэтому сейчас чувствую себя хорошо, но, когда возвращаюсь мыслями туда, начинается тремор, встает ком в горле, накатывает слабость и пробивает холодный пот.

Я серьезно заболела в самом начале беременности из-за снижения иммунитета, попала на сохранение и там испытала первый в жизни гинекологический осмотр. Боль была настолько сильной, что я кричала, не узнавая своего голоса, умоляла, чтобы это прекратилось, что я сделаю все, что угодно. Тогда я впервые столкнулась с насилием, таким наглым и самоуверенным, и – собственным бессилием. Надо ли говорить, что моя болезнь никак не была связана с гинекологией.

Потом я полгода читала отзывы и выбрала врача, который не сделает мне больно. Для ведения беременности мне повезло выбрать хорошую гинекологиню, а вот для родов – нет. Ее зовут Ада. Ума не приложу, почему меня это не смутило. Возможно, потому, что она отнеслась ко мне вполне нормально: теплыми руками держала мою руку, когда я тряслась и плакала, объясняя, что мне нужен врач и что я панически боюсь осмотров. И уж слишком хороши были отзывы, ни одного плохого.

Узнав, что она ведет курсы будущих родителей, мы с мужем записались на них и ходили. Беременность я наблюдала и у нее, и у приятной докторки в ЖК. Судя по обследованиям, все шло нормально для плода. Однако мучительно для меня. Таблетки по 12–16 штук в день, какие-то крохи еды, которые мне удавалось в себя впихнуть максимум один раз в день. Так плохо я не чувствовала себя никогда. Кожа стала сухой и шелушилась, подташнивало от всего, ребенок брыкался очень больно, и от осознания, что он там плавает в продуктах своей жизнедеятельности, мне становилось еще хуже.

Меня все успокаивали: как только рожу, все пройдет. Я верила в это и в то, что роды – это терпимо. Все рожают и я рожу, я умею терпеть боль. У меня мигрени и дисменорея. Я думала, это – боль. И на полном серьезе боялась, как бы мигрень не началась во время родов. Я знала о «правильном дыхании» и о том, что не нужно нервничать, а нужно расслабляться, и не боялась особенно. Старалась решать проблемы по мере их поступления, в чем меня активно поддерживала семья.

Конечно, я боялась, но действительно верила в то, что у меня все будет хорошо. Ведь не должно же быть так, что и беременность тяжелая, и роды. Так не бывает.

13 октября усилилась боль в спине и в районе лонного сочленения. Спина и сочленение болели всю беременность, поэтому я ни о чем не догадалась, просто морщилась и мазала детской мазью. Тем более срок был только 37 недель. Боль была то сильнее, то чуть отступала, и к 3 часам ночи стала такой сильной, что я уже не могла больше пытаться уснуть. Я стояла на четвереньках и услышала, как внутри что-то лопнуло. Воды отошли быстро и в большом количестве.

Меня так затрясло, что я не могла говорить и совершать осознанные движения. Страх был настолько всеобъемлющим, что не осталось ничего, даже осознания себя как человека, только этот кошмар. Мы позвонили врачу, она сонно сказала ехать в роддом, обещала приехать тоже. Я не сомневалась, что она приедет, ведь так написано в договоре. Приехала «скорая», и мы поехали в роддом. Схватки были раз в 3–5 минут.

В приемном отделении меня осмотрел мужчина и с вердиктом «вы не рожаете» сообщил, что меня положат в патологию и что мужа туда не пустят – наши партнерские роды начнутся только в родблоке. Я позвонила врачу, она сказала, что надо ложиться одной. Я была в панике, собралась ехать домой, но приемный доктор заверил меня, что плод погибнет без вод, надо остаться. Мужа не пускали даже в здание роддома до 9 часов утра. Родители провели под окнами роддома весь день моих родов.

Я пыталась делать самомассаж, падала с кровати, из-под меня постоянно выпадал матрас. Никто мне не помогал, лишь говорили, что врач вот-вот приедет.

Врач появилась только в 9 утра, накричала на меня и очень болезненно осмотрела, хотя была в курсе, что мне больно, и сама же подозревала вагинизм.

Удалось спуститься на первый этаж к мужу. Мы устроились на лавке перед кабинетом УЗИ, он делал мне массаж поясницы, который значительно облегчал боль. Так мы провели следующие 4 часа. Единственное, что по этому поводу сказала врач: «Ты сидишь у него на голове!» Понять смысл сказанного мне удалось только спустя несколько дней. Мне сделали УЗИ, мужа не пустили в кабинет, УЗИстка вылила на меня ушат ругательств и не заметила обвития у ребенка.

К 13 часам мы с мужем наконец были в родблоке. Я прислонилась животом к батарее – это было восхитительное мгновение, когда боль стала терпимой, по крайней мере спереди, но меня прогнали, прикрикнув, что от тепла будет кровотечение и мы с ребенком умрем. Следили, чтобы я не подошла к батарее снова. Впрочем, «свободное поведение в родах» мне не подошло. Меня заставляли вставать и ходить – я не могла. Я либо лежала на боку, либо стояла, опираясь на кровать. Мужа с его чудодейственным массажем не отпускала ни на секунду с 9 утра до начала потуг. Массаж поясницы действительно очень помогал.

Естественно, мы просили обезболить, сделать кесарево, сделать хоть что-нибудь. Анестезиолог несколько раз заходила, по лицу было видно, что ей меня жаль, но «врача нет, без нее не можем ничего делать, у вас с ней контракт», а врач мало того, что не появлялась, но и необходимости в обезболивании так и не увидела.

Врач не появлялась в палате, даже когда ее звали. Зато вместо анестезии мне зачем-то сделали капельницу с но-шпой, от которой легче не стало. Схватки шли очень часто, и между ними боль не отступала полностью, при этом специальный аппарат схваток у меня не фиксировал. Стимуляции я боялась – понимала, что усиления боли не переживу, – но согласилась. Раскрытие не шло. Вопреки тому, что говорили, окситоциновые схватки для меня ничем не отличались от предшествующих. Больнее не стало. Может быть, потому, что просто было некуда? Я выдыхала со стоном и пугалась звука своего голоса (и потом долго еще пугалась, услышав подобные звуки), кусала до синяков руки. Это почему-то пытались запретить, отбирали у меня руку, ругали.

Потуги длились 40 минут и по ощущениям ничем не отличались от схваток. Мужа прогнали. Руководила потугами заведующая, «моя» врач только говорила гадости: «Ты не готова к родам!», «Ты не умеешь рожать!», «Нужно заниматься делом, а ты тут умираешь!».

Плод шел с рукой и туго обвитой пуповиной шеей. «Моя» врач махнула рукой и отошла. В 17:45 у меня были разрывы второй степени, кричащий ребенок весом 2750 г, кровь на локтях, момент облегчения оттого, что больше не будет больно, и… куча швов без наркоза. Какой-то укол был, и спрей с лидокаином, но эффекта от них не было. Мне положили младенца на грудь, видимо, чтобы я не орала, но я орала, потому что это, хоть и не так больно, как схватки, но очень остро больно и очень долго.

Потом поставили катетер. Примерно так же больно, как прокалывание иглой слизистой, но еще и бесполезно – я была обезвожена. Положили лед, от него позже начался цистит.

Оказалось, что семейная палата, которую мы оплатили, занята и меня положат в двухместную, и мужу опять придется уехать. Он смог побыть только пару часов, уже была ночь.