Читать книгу "Сердцевинум - Ирис Эрлинг"

На прикроватном столике больше не тикали часы, зато там лежала вещь, которая могла доказать реальность произошедшего еще около двадцати восьми раз, судя по числу, указанному на коробке.

И примерно треть из этого числа обещала самые что ни на есть вещие сны.

Рина решилась. Она сдвинула крышку, достала из коробка волшебную спичку, ловко зажгла ее – и ладони озарило нежное розоватое сияние. Язычок пламени, похожий на лепесток цветка, трепетал и выпускал в воздух крошечные блестящие искры. Веки резко отяжелели; очень вдруг захотелось сладко зевнуть и отвернуться к стенке. Рина успела только загасить огонь и шепнуть: «Жених». Просто чтобы добить уже эту жениховую тему.

Перед глазами пронеслась скучная комната, промелькнули сонные крыши домов с кривыми трубами и антеннами. Звезды взмыли вверх и обернулись пузырьками в бокале нарядной дамы. Дама прикоснулась к висящему на груди крупному рубину, и искристый камень вдруг раскрылся, становясь многогранной залой с насыщенно-красным убранством. В ее центре, как объемная иллюстрация меж книжных страниц, распахнулась сцена.

Луч прожектора выхватил симпатичного мальчишку, загримированного в живой скелет: черные круги вокруг глаз, черное пятно на носу, черточки-зубы. Даже на пальцах у него были нарисованы костяшки, а на голове кривовато сидел черный цилиндр. Мальчишка открыл глаза и вкрадчиво запел, прохаживаясь по сцене, как конферансье. Вслед за ним из темноты проступали замершие актеры, которые оживали и присоединялись к солисту, как только свет касался их.

Наконец мальчик остановился у края сцены, замолчал, но тут же всё вокруг взорвалось голосами и красками ярких костюмов. И вот мальчик уже закружил в танце девчонку, похожую на куклу, и в кукле Рина с восторгом и ужасом узнала… себя.

Важного вида люди смотрели представление со своих мест. Это был мюзикл.

Рина изо всех сил старалась увидеть все своими – кукольными – глазами, но все равно оставалась бестелесным наблюдателем. И чем настойчивее она рвалась вперед, тем сильнее ее затягивало обратно, во внекаменное пространство, а потом – мимо бокалов, звезд и крыш с антеннами – в собственную постель.

Оставшиеся в полусне вопросы долгим эхом бродили в ее голове и к утру совершенно заблудились.

За завтраком Рина попыталась подвести маму к правде о жутких звуках. Это оказалось неожиданно сложно – обычно чуткая ко всем опасностям мама вдруг сделалась как будто глухой.

– Я много домов повидала в своей жизни. Тебе ли не знать, – сказала она. – В них есть водомерные узлы, элеваторы… Масса других очень сложных устройств. Но совершенно точно, моя дорогая, у домов нет никаких, как ты говоришь, сер д е ц .

– Но ведь ты и сама утверждала, что дом может рухнуть… Так вот это правда! Нельзя ли нам на время перебраться куда-нибудь еще?

– Во-первых, утверждала это не я, а наши соседи, – размеренно ответила мама. – Во-вторых, тебе о таком волноваться совсем ни к чему. Это наша с папой забота, а не твоя. Ты бы лучше думала о театре.

Вот и все. Сказала как отрезала.

И на что Рина надеялась? Неужели думала услышать в ответ что-то вроде: «Регина, мы с отцом не хотели тебе говорить, но вот пришла пора… На самом деле мы семья путешественников между мирами»?..

В тот же день, несмотря на неважное настроение, Рине пришлось ехать на занятие. Уроки в театральной студии не прекращались даже летом, хотя в это время года группа учеников уменьшалась как минимум вдвое. Тем более странным выглядело ее неожиданное пополнение.

В раздевалке студии Рину встретил привычный пыльно-деревянный, лаковый и даже немного спортзальный запах. В кои-то веки можно было занять своими вещами всю скамейку – никакой душной толкотни. Рина уже сняла сандалии и как раз натягивала вместо них носки, когда в раздевалку зашла какая-то черноволосая девочка.

Незнакомка поздоровалась, и в ее ушах сверкнули алые сережки в форме сердец. Выбрав себе шкафчик, она сняла розовый жакет, под которым оказалась блузка – тоже целиком в орнаменте из сердечек. Никогда прежде Рина не видела таких «девочек-валентинок», и это напомнило о недавнем путешествии в Сердцевинум. Почти получилось себя убедить: наверняка раньше просто не обращала внимание, а теперь вот обратила. Чтобы отделаться от неприятного ощущения, Рина взяла коврик для занятий и вышла в зал.

Перед разминкой преподавательница Изабелла Зиновьевна, высокая и худощавая женщина с весьма эффектной внешностью, попросила новенькую представиться и рассказать о себе.

– Меня зовут Дарьяна Снежина, – сказала та. – Я люблю журналы и собираю все выпуски…

Ох и зря она про это начала, подумала Рина. Изабелла Зиновьевна даже книги не все одобряла, не то что журналы.

– Славно, славно, Дарьяночка, – перебила преподавательница. – Только ты серьги сними, у нас запрещено по технике безопасности. Кто-нибудь хочет провести разминку?

Разминка Рине не нравилась – отнимала драгоценное время у этюдов. Но каждое занятие в студии начиналось с нее «для разогрева тела и устранения зажимов». Зато потом переходили к активным упражнениям, и иногда было очень весело погонять с остальными ребятами по огромному залу. Правда, сейчас кроме Рины и новенькой занимались только четыре человека – особенно не разыграешься.

Наконец наступал момент, когда все усаживались в круг и переходили к актерским этюдам. На этот раз преподавательница попросила изобразить жизнь предметов.

Рине после недавних событий такое задание было – раз плюнуть. За несколько оборотов круга она показала чашку, зубную щетку и рыбий скелет. А вот Дарьяна все никак не могла включиться.

Первый круг Изабелла Зиновьевна разрешила ей просто понаблюдать, а со второго пора было участвовать. И ведь ничего, если бы вышло плохо – у всех иногда выходило. От новенькой и не ждали ничего особенного. Но девочка-валентинка вдруг жутко порозовела, сравнявшись цветом с собственной повязкой для волос. Видимо, ее зажимы разминка так и не устранила.

После занятия Дарьяна забрала из шкафчика вещи и пулей выбежала в холл дворца культуры. Не обулась, прямо в носках и выбежала, сверкнув в дверях черным хвостом.

К тому времени Рина уже прониклась к новенькой сочувствием. Быстрым шагом она направилась по следам беглянки – утешить, а может, даже и подружиться.

В холле, как всегда, было темно и прохладно. Над головой нависал балкон второго этажа, и Рина заметила там розовую фигурку, спешащую вдоль резных столбиков деревянной балюстрады. Куда вел этот путь, Рина толком не знала, но твердо решила новенькую догнать и, повторив ее маршрут, осторожно выглянула из-за большой колонны. Ожидала застать Дарьяну заплаканной, но…

Она сидела, распотрошив перед собой вещевую сумку любимого цвета. Сверху на сумке лежал раскрытый мешочек, и новенькая сосредоточенно доставала оттуда то ли крупные бусины, то ли камушки, внимательно их изучала и вынимала следующие. Вот ей попалось что-то особенное: девочка прищурилась, разглядывая вещичку со всех сторон, а затем съела ее и довольно улыбнулась.