Читать книгу "История франков - Григорий Турский"

Король Хильдеберт попросил разрешения поговорить с послом Феликсом наедине. «Я верю, что мой господин и отец не хочет причинить вред Теодору, – заявил он. – Если же он причинит вред ему, то между нами тотчас возникнут проблемы, вспыхнет ссора. И мы оба, у кого есть все основания любить друг друга и жить в мире, будем разобщены». Получив этот ответ и ответ на свой другой вопрос, посол удалился.

14. Сам же я оставался в течение некоторого времени вместе с королем Хильдебертом в Кобленце. Однажды вечером мне пришлось задержаться за его столом, пока совсем не стемнело. Когда трапеза закончилась, я поднялся со своего места и отправился вниз к реке. Там на берегу я обнаружил ожидавшее меня судно. Я взошел на борт, но пестрая толпа людей последовала за мной. Когда судно наполнилось людьми, оно наполнилось и водой.

Всемогущий Господь совершил чудо, хотя судно заполнилось водой до планшира, но не затонуло. С собой у нас были мощи святого Мартина и других святых. Свое спасение я приписываю их чудесной силе. Судно вернулось к берегу, от которого мы отплыли. Люди вышли, воду вычерпали. Никому из посторонних не позволили снова зайти на судно, и я пересек реку уже без происшествий. На следующее утро я простился с королем и отправился обратно.

15. Во время моего путешествия я прибыл в город Кариньян, где меня сердечно встретил дьякон Вульфолаик[205], он отвез меня в свой монастырь, расположенный примерно в восьми милях от города, на вершине горы. Вульфолаик выстроил большую церковь на склоне и прославил ее мощами святого Мартина и других святых.

Когда я находился там, я попросил его рассказать мне о счастливом событии, связанном с его обращением и о том, как он, лангобард по рождению, пришел служить церкви. Сначала он не хотел мне рассказывать свою историю, искренне стремясь избежать того, чтобы она стала всем известна. Я заклинал его самыми ужасными клятвами, умоляя его не утаивать ничего из того, что я просил его поведать мне, и обещая никогда не раскрыть того, что он поведает мне, ни одной живой душе. Какое-то время он никак не поддавался на мои уговоры, но в конце уступил моим мольбам и просьбам.

«Когда я был маленьким мальчиком, – начал он, – мне довелось услышать имя святого Мартина. Мне даже не было известно, был ли он мучеником или просто известным священником, совершавшим те добрые деяния, какие мог, в этом мире. Не знал я и о месте, где ему воздали почести, приняв его священное тело для погребения.

Тем не менее я славил его в молитвах, и когда мне в руки попадали деньги, то я подавал милостыню. Когда я немного подрос, я предпринял огромные усилия, чтобы научиться писать. Сначала я учился сам, просто копировал буквы, затем я обнаружил, что они означают, когда их разместить в правильном порядке.

Я стал учеником аббата Аредия (Лиможского (ум. в 591 г.)), по его наущению я посетил церковь Святого Мартина. Когда пришло время уезжать, он собрал немного пыли со священной гробницы в качестве священной реликвии. Аредий поместил ее в небольшую коробочку и повесил мне на шею. Когда мы вернулись в его монастырь, расположенный неподалеку от Лиможа, он поместил эту коробочку в свою часовню.

Пыли прибавилось, она не только заполнила коробочку, но была везде, куда могла проникнуть. Меня воодушевило это чудо, мое сердце наполнилось радостью, отчего мои надежды на будущее стали связываться с чудесной силой святого.

Тогда я переехал в окрестности Трира, и там, на склоне горы, как раз где вы теперь стоите, я выстроил своими руками то жилище, которое вы видите перед собой. Я обнаружил здесь статую Дианы, которой суеверные местные жители поклонялись как богине. Я сам установил здесь колонну, на которой продолжал стоять босыми ногами, не чувствуя никакого холода. Когда пришла зима мороз так сразил меня резким холодом, что сошли ногти на ногах, причем так происходило не один раз. Вода превращалась в лед и обвисала вокруг моей бороды, как воск, таявший со свеч. Этот район известен своими суровыми зимами».

Мне было очень интересно узнать, какую еду и питье употреблял Вульфолаик, а также как ему удалось уничтожить идолов на склоне.

«Все, что мне было нужно, – так это немного хлеба и зеленых овощей с небольшим количеством воды, – ответил он. – Ко мне из соседних поместий стали стекаться толпы людей, и я постоянно говорил им, что Диана не обладает силой, ее статуя не имеет никакого значения, а выполняемые ими ритуалы напрасны и бесплодны. Я также дал понять, что распеваемые ими заклинания совершенно недостойны их. Лучше бы они принесли жертву хваления всемогущему Господу, сотворившему небо и землю.

Ночью и днем я молился, чтобы Господь соизволил низвергнуть статую и освободил этих людей от идолопоклонничества. Своей милостью Господь сдвинул их примитивные умы. В результате люди стали прислушиваться к тому, что я им говорил, отрекались от своих идолов и следовали за Господом. Затем я собрал нескольких человек из их сообщества и с их помощью смог уничтожить изваяние. Мне доводилось сбрасывать небольших идолов, поэтому выполнение задачи не составило никакого труда.

Вокруг статуи Дианы собралась огромная толпа: они обвязали вокруг нее веревки и начали тянуть, но все их усилия оказались тщетными. Тогда я отправился в церковь, залился слезами и распростерся на земле, умоляя Господа о помощи. Я просил, чтобы Он явил Свою Божественную силу и уничтожил то, что не могли сделать люди.

Когда я закончил молиться, я снова вышел, отправился к рабочим и ухватился за веревку. После первого же рывка мы сбросили идола на землю. Я велел разбить его на куски с помощью стальных молотков и затем превратить в пыль.

Когда я отправился домой, чтобы взять немного еды, я обнаружил, что все мое тело от головы до кончиков ног покрыто болезненными нарывами, так что трудно было найти место, свободное от них. Я сам отправился в церковь и разделся перед святым алтарем. Именно там я хранил склянку, наполненную елеем, принесенную мной из церкви Святого Мартина.

Я сам натер все тело этим елеем и затем заснул. Когда я проснулся, было почти полночь. Когда я поднялся на ноги, чтобы произнести установленные молитвы, то обнаружил, что мое тело совершенно очистилось, как будто на нем никогда и не было язв. Тогда я понял, что эти нарывы были вызваны ненавистью дьявола. Он насколько преисполнился злобой, что сделал все, что мог, чтобы навредить людям, ищущим Господа.

Потом ко мне подошли несколько епископов, которые должны были посоветовать мне вести себя мудро при выполнении начатого мною дела. Вместо этого они обратились ко мне следующим образом: «Не прав твой путь! Такая неприметная личность, как ты, никогда не сравнится с Симеоном Столпником[206]. Природа нашей местности не позволяет тебе продолжать мучить себя подобным образом. Спускайся со своей колонны и живи с братством, собравшимся вокруг тебя».