Читать книгу "Становление Европы. Экспансия, колонизация, изменения в сфере культуры. 950-1350 гг. - Роберт Бартлетт"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Главными агентами этой экспансии методом воссоздания известной модели были не могущественные монархии (устоим перед искушением назвать их государствами), а консорциумы, «предпринимательские» союзы франкского рыцарства, католического духовенства, купечества, горожан и — без права голоса — крестьянства. Много говорилось о том, что соратниками по таким колониальным начинаниям, как англо-нормандское вторжение в кельтские земли или расселение немцев по Восточной Европе, становились чаще всего случайно, на один раз. В результате образовалось множество независимых или фактически независимых государственных образований на окраинах Европы — княжества Виллардуэнов в Морее, первых нормандских княжеств на юге Италии, автономной Валенсии под властью Сида, Лейнстера под властью Стронгбоу, Ольстера под властью де Курси или Бранденбурга под властью маркграфов. Только в нескольких случаях экспансия принимала форму расширения королевств — так было, прежде всего, на Пиренейском полуострове. При том, что для испанской Реконкисты вопрос расширения границ монархии имел первостепенную важность, даже здесь оставалось место для значительных, автономных городских общин, со своими фуэрос, отрядами ополчения и систематическими приграничными боевыми действиями локального характера.
Ситуация на восточных границах Германского королевства ясно показывает, что и в отсутствие централизованного руководства экспансия вполне могла быть успешной. В XII–XIII веках завоевание и колонизация практически удвоили сферу немецкого присутствия и политического влияния. Участие германских королей в этом процессе было минимальным. В X веке наоборот, успех территориальной экспансии на восточных границах обеспечило полновесное участие со стороны правящей династии Отгонов. В этот, более ранний, период главным залогом успеха рискованного завоевательного похода становилась концентрация ресурсов под монаршим руководством. В Высокое Средневековье продвижение немецких феодалов и поселенцев в глубь Восточной Европы проходило под водительством сразу нескольких лидеров.
В действительности усиление некоторых ведущих королевств Западной Европы, наблюдавшееся на рубеже XIV века, фактически несколько затормозило экспансию католической Европы. В XI–XII веках аморфные вооруженные стычки локального значения сохраняли массу энергии, то есть людской силы, ресурсов и политической воли, для кампаний, направленных вовне франкского мира. К XIII столетию крупные державы уже стремились к монопольному осуществлению своих агрессивных замыслов и подчас главные свои усилия направляли друг на друга, нежели на внешнюю территориальную экспансию, хотя их могущество намного превосходило мощь королевств предшествующего периода. Карл Анжуйский, чьи далеко идущие притязания на господство реализовались в Сицилии, Морее и Иерусалимском королевстве, оказался по сути чересчур занят борьбой со своими западными соперниками, чтобы стать опорой католическим государствам восточного Средиземноморья. Когда в 1291 году Утремер окончательно пал под ударами мусульман, две великие державы, Франция и Арагон, схватились в смертельной битве за господство. Французский король Филипп Красивый был самым могущественным правителем христианского мира, однако он никак не стремился к экспансии этого мира. Пример его современника Эдуарда I Английского, чье завоевание Уэльса и включение его в состав королевства можно рассматривать как заключительный аккорд англо-нормандской экспансии в этой части кельтского мира, показывает, что в тех случаях, когда крупные унитарные государства XII–XIV столетия действительно концентрировали усилия на экспансии, они могли добиваться сокрушительных по своей эффективности результатов. Однако более типичной для того периода оказалась нескончаемая борьба между западноевропейскими державами, получившая название Столетней войны.
Таким образом, не аппарат королевской власти, а консорциум рыцарства, духовенства и купечества стал главным инструментом экспансионистского движения XI–XII веков в его наиболее типичных формах. Классическим случаем предприятия, осуществленного таким консорциумом, был крестовый поход в Восточном Средиземноморье. Политическая карта Леванта в XII–XIII веках претерпела изменения не в силу искусства государственного управления, явленного королем или императором, а благодаря своеобразному объединению усилий западных феодалов и рыцарей, независимого и послушного Риму духовенства и итальянского купечества, различавшихся не только происхождением и положением в обществе, но и своими побудительными мотивами. Современники рисовали армии первого крестового похода как воинство «без господина и без князя», сражавшееся «без короля и без императора». Однако создание Утремера явилось самым поразительным примером того, как воины-аристократы, клерикальная элита и городское купечество латинского Запада умели объединять свои силы, подчас безо всякого монаршего руководства, в деле создания новых государственных образований и новых поселений. Колонизация Восточной Прибалтики дает пример рождения совершенно новой общественно-политической модели — так называемого Орденштата (то есть «Орденского государства») — в результате деятельности немецких купцов и миссионеров, жадных до земли феодалов и крестьян, руководимой и направляемой властью одного из международных военных орденов.
Интересы рыцарства, купечества, крестьянства и духовенства, которые могли входить или не входить в состав таких союзов, конечно, не всегда совпадали. В языческой Восточной Европе миссионерское духовенство поднимало свой голос против чрезмерной алчности и беспощадности светских завоевателей, чья неуемная жадность и жестокость вызывали у коренного населения лишь протест против обращения в христианство, не оставляя шанса для мирного совершения крещения. Тевтонские рыцари могли торжественно сообщать немецким купцам, как они «сражались за расширение нашей веры и вашей торговли», однако соотношение коммерческих интересов крестоносцев с общими задачами их движения в каждом конкретном случае принимало иную форму, так что эта взаимосвязь могла быть не только взаимовыгодной, но и взаиморазрушающей. Недвусмысленным примером служат неоднократные и тщетные попытки папы римского запретить итальянским купцам продавать военное снаряжение в исламские страны. К примеру, Александрия была не только крупным мусульманским центром, но и одним из крупнейших торговых городов Средиземноморья. И венецианский, генуэзский или пизанский торговец едва ли стал бы участвовать в ее разграблении заодно с франкскими рыцарями — скорее он предпочел бы вести там торговлю под защитой мусульманского правителя. Зачастую франкские рыцари восточного Средиземноморья не могли похвастать независимостью или каким-то влиянием в отношении итальянских купцов, контролировавших их морские перевозки. В 1298 году в ответ на жалобу одного венецианского купца, что он был ограблен каким-то генуэзцем, кипрский король возразил, что «не вмешивается в отношения генуэзцев и венецианцев». Со стороны этого франка-крестоносца было весьма дальновидно держаться в стороне от каких бы то ни было конфликтов между итальянскими купцами.
Отсутствие идейно-политического руководства в колониальных предприятиях подтверждается не только выдающейся ролью названных нами эклектичных союзов, ставших по сути агентами экспансии, но также явственной природой тех форм, в каких эта экспансия осуществлялась. За исключением Ирландии — которую, пожалуй, можно было бы назвать колонией в современном смысле — центробежное движение эпохи Средних веков никогда не имело своим следствием долговременное политическое подчинение одного региона другому. Королевство Валенсия, Иерусалимское королевство и владения Тевтонских рыцарей в Пруссии и Ливонии были не зависимыми территориями под властью западных или центральноевропейских держав, а их самостоятельными копиями. Легкость, с какой рождались, не будучи им подчинены, слепки с существующих государств в виде «новых колоний святого христианства», проистекала прежде всего из самого факта существования на латинском Западе интернациональных клише, матриц, которые могли тиражироваться совершенно независимо от базовой политической модели.
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Становление Европы. Экспансия, колонизация, изменения в сфере культуры. 950-1350 гг. - Роберт Бартлетт», после закрытия браузера.