Читать книгу "Семь сестер. Сестра жемчуга - Люсинда Райли"

– Ладно, – согласилась я, не раздумывая. – Только на чем я вернусь обратно в город? У меня же нет транспорта.

– Если потребуется, можете сегодня заночевать у меня. А потом я доставлю вас в город.

– Хорошо. Но мне еще нужно собраться в дорогу.

– Конечно. – Фил понимающе кивнул. – Ступайте. А у меня кое-какие дела в городе. Через полчаса я за вами заеду. Устроит?

– Устроит. Спасибо.

Мы расстались у стойки администратора, и я побежала к себе в номер. Сказать, что у меня голова кругом пошла от всех этих новостей, значит, ничего не сказать. Заталкивая свои пожитки в рюкзак, я испытывала такое чувство, будто попала в кинотеатр, где демонстрируется какой-то нескончаемый фильм. Вся моя жизнь до сегодняшнего утра промелькнула перед моим мысленным взором. Как все, однако, закрутилось, как завертелось. И все одновременно, все сразу. Воистину жизнь моя понеслась вскачь.

Австралия, Крисси, дедушка…

Я поднялась с кровати, и у меня тут же все поплыло перед глазами. Я даже была вынуждена прислониться к стене, чтобы не упасть. Тряхнула головой, но стало только хуже. Тогда я легла на постель, чувствуя себя самой последней тряпкой.

– Слишком много переживаний, – пробормотала я про себя, стараясь дышать глубоко, чтобы хоть как-то успокоиться. Увидев, что до назначенной встречи с Филом осталось всего лишь десять минут, я снова поднялась на ноги.

«Плыви по течению, Си, – приказала я себе, скрежеща зубами. Глянула на собственное отражение в зеркале и снова повторила: – Просто плыви по течению».

Администраторша на ресепшн сказала мне, что платить не надо. За номер уже заплачено. Я поняла, что Крисси рассчиталась за наше проживание, уплатив из тех скромных денег, что заработала. Я снова почувствовала себя хуже некуда. Ну почему мне первой не пришла в голову эта мысль? Почему я сама не додумалась рассчитаться за нас двоих? Впрочем, Крисси, она такая же гордая, как и я. Не хочет ни от кого никаких одолжений.

На улице рядом с гостиницей стоял покрытый пылью и изрядно помятый пикап, который я заприметила еще на стоянке в Хермансберге в свой первый приезд туда.

– Бросайте свои вещи на заднее сиденье и залезайте в кабину, – скомандовал Фил.

Мы тронулись в путь. Фил сосредоточился на дороге, а я незаметно разглядывала его. От самых кончиков своих огромных заляпанных грязью бутс до загорелых мускулистых рук и шляпы «австралийки» с высокой округлой тульей и широкими полями, слегка сдвинутой на затылок, он являл собой типичный образ австралийского бушмена.

– Вовремя вы, однако, приехали к нам, юная мисс, – сдержанно промолвил Фил.

– Да. Если только этот человек действительно приходится мне дедом… Ума не приложу, откуда он знает, что это точно я. Он же не видел меня и даже моих фотографий не видел. Да и имя мое… Я знаю, так меня назвал мой приемный отец.

– Что я могу сказать? Я знаю Френсиса добрую половину своей жизни. Но никогда раньше мне не приходилось видеть, чтобы он так реагировал на что-то, как вчера, когда увидел фотографию. Ведь каким-то образом она же попала к вам в руки. Не забывайте…

– Вы правы. Тогда получается, что он сам и послал мне эту фотографию. И наследство я тоже получила от него…

– Все может быть.

– А какой он? Я хочу сказать, что он за человек?

– Френсис? – Фил издал короткий смешок. – Его описать непросто. Он ни на кого не похож. Уникальная личность, одним словом. Конечно, за последние годы он сдал. Сейчас ему уже где-то под восемьдесят. Ведь он родился в самом начале тридцатых… И рисовать он стал меньше в последнее время…

– Так он художник?

– Да. И очень известный в наших краях художник. Он с самого раннего детства обитал в миссии. Недаром вчера над ним подшучивали другие старики. Ребенком он бегал за Наматжирой повсюду, словно собачонка.

– Я тоже художница, – выпалила я и больно прикусила губу, чтобы не расплакаться от нахлынувших чувств.

– Само собой. Талант, он ведь передается по наследству, разве не так? К сожалению, мне мой дед смог передать немногое. Разве что от него у меня неприязнь и к городам, и к людям… Не обижайтесь на мои слова, мисс, но я чувствую себя гораздо вольготнее в обществе своих старых клуш и собак, чем среди людей.

– Получается, что с Наматжирой я не связана никакими родственными узами, – промолвила я и подумала, как расстроится Крисси, когда узнает эту новость.

– Похоже, так. Но Френсис Абрахам тоже очень достойный родственник, поверьте мне на слово.

– Абрахам? – переспросила я.

– Да. В миссии ему дали фамилию, чтобы все как у людей. Фамилии давали всем сиротам, поступавшим в приют, организованный при миссии.

– А он был сиротой?

– Он сам вам все расскажет. Я же знаю про его жизнь лишь в общих чертах. Но могу заверить вас, это очень достойный и порядочный человек. Не то что всякое отребье, которое иногда путается под ногами. Мне его будет очень не хватать, когда он уйдет из комитета. Он умеет всех держать в узде. Словом, может навести порядок во всем, если вы понимаете, что я имею в виду. Люди его уважают.

Сердце мое учащенно забилось, когда мы наконец припарковались на уже знакомой мне стоянке в Хермансберге. Какая жалость, что сейчас рядом со мной нет Крисси. С ней мне было бы гораздо спокойнее.

– Ну, вот и приехали, – сказал Фил, выпрыгивая из машины. – Идемте в дом. Выпьем чего-нибудь холодненького, пока будем ждать его. Вещи лучше взять с собой. Вы же не захотите, думаю, чтобы какой-нибудь досужий посторонний начал копаться в вашем рюкзаке. Или какой-нибудь паук забрался бы… Так?

Я невольно содрогнулась при этих словах. Посторонний… Пауки… Сердце забилось еще сильнее. Я почувствовала, как внутри нарастает паника. Неужели мне придется тут заночевать? В этой глуши, в пустыне… Самый настоящий аутбэк… Да еще наедине со своими кошмарами в виде всяких восьминогих тварей.

«Вперед, Си! Будь мужественной! Ты должна перебороть свои страхи», – мысленно приказала я себе, шагая вслед за Филом по твердой красной земле.

– Колу будете? – Он направился к холодильной камере.

– Спасибо. – Я сорвала с бутылки пробку, а Фил между тем подошел к стеллажу с книгами и стал рыться в них, что-то отыскивая.

– Ну вот! – наконец удовлетворенно воскликнул он.

Он принялся перелистывать большой фолиант в твердой обложке, озаглавленный «Искусство аборигенов ХХ столетия». Неужели он сейчас сунет эту книженцию мне, испугалась я не на шутку. Еще, чего доброго, заставит читать.

– Я знал, что в этой книжке он должен быть обязательно. – Фил ткнул пальцем в одну из страниц и оставил ее открытой. – Вот одна из картин Френсиса. Сейчас она хранится в Национальной галерее в Канберре.

Я глянула на глянцевую репродукцию и не смогла сдержать улыбку. С учетом того, что мой потенциальный дедушка учился живописи у Наматжиры, можно было ожидать какой-нибудь акварельный пейзаж. Однако моему взору предстал ослепительно яркий рисунок, выполненный в уже знакомой мне технике пуантилизма. Что-то по форме похожее на огненное колесо с преобладанием ярко-красных, оранжевых и желтых тонов. Очень напоминает шутиху, которую Па Солт запустил в нашем саду в Атлантисе на день моего восемнадцатилетия.