Читать книгу "Обратная сторона вечности - Виктория Угрюмова"

– Теперь вы можете жениться на мне, сир, – произносит прекрасная Бендигейда. – Королева Лая мертва.

– Как она умерла? – потрясение шепчет Фалер.

– Что-то произошло в храме Тики-утешительницы. – Королева не пережила этой катастрофы.

– Я хочу прочитать письмо верховной жрицы. – Голос короля звучит непривычно твердо. – Это ведь жрица Агунда написала тебе о смерти моей жены?

Слово «жена», употребленное королем впервые за многие годы, неприятно поражает Бендигейду. Но сейчас ей нужен этот трясущийся, опротивевший вконец старик, чтобы по праву занять трон Аллаэллы и не заиметь врагов в лице повелителей соседних государств. Сейчас главное – заставить Фалера сделать ее королевой и официально лишить принцев права наследования. А для этого нужно быть терпеливой и последовательной. И неважно, что скажут потом.

Графиня Бран-Тайгир боится признаться даже себе самой, что она выпустила из-под контроля всю ту нечисть, которую призвала себе на помощь. Опустевший, обезлюдевший Аккарон, брошенный жителями, пугает ее самое не меньше, чем любого другого человека. Но ей поздно отступать. Да и не даст грозный повелитель Мелькарт, не простит малодушия, жестоко покарает за предательство. И, взяв себя в руки, Бендигейда находит в себе силы ответить небрежно и почти весело:

– Нет, это письмо барона Кана, сир. Он пишет, что обитель Тики-утешительницы подверглась разбойному нападению со стороны неизвестных лиц. Наш доблестный барон, к сожалению, слишком поздно узнал о том несчастье, которое произошло в его владениях. И когда он прибыл на место со своей конницей, все было кончено. Храм сгорел, никого в живых не осталось. Верховная жрица погибла. А на развалинах был найден труп известного убийцы и грабителя – некоего Аграва...

– Я помню, – убитым голосом произносит король, – я подписывал несколько приказов о его поимке и немедленной казни. Последний раз мы предлагали тысячу золотых за его голову.

– Мне жаль, сир. Но давайте не будем грустить попусту, а лучше поговорим о нашем с вами бракосочетании. Или вы не любите меня больше?

– Люблю. Люблю, моя нимфа. Но я ужасно устал и расстроен вашим сообщением, – говорит Фалер. – Я пойду к себе, прилягу. А после ужина мы решим с вами все наши дела.

Он тяжело поднимается с кресла, целует возлюбленную в лоб и шаркает к себе в опочивальню. Графиня смотрит ему вслед с нескрываемым отвращением.

* * *

– Мне кажется, Шахар, он не поверил мне.

Спустя несколько минут после разговора с королем графиня Бран-Тайгир спустилась в апартаменты Шахара. Здесь горят светильники, сиреневыми шарами висящие в черноте, полыхает зеленый огонь на золотом треножнике, пахнет мускусом, травами, чем-то пряным. Маг возится над высокими хрустальными колбами, переливая из одной в другую рубиновую жидкость. Его единственный глаз покрыт сетью красных прожилок – свидетельство безмерной усталости и истощения. Щеки ввалились, как у голодающего много дней, волосы засеребрились на висках.

Он тоже допустил ошибку и тоже боится признать это, потому что, в сущности, уже поздно. Только теперь Шахар понял, с какими безмерными силами он имеет дело. И теперь ему абсолютно ясно, что любое его сопротивление будет смешным и жалким. Повелитель раздавит его, как мелкое насекомое, а затем найдет нового слугу, более расторопного и не такого пугливого. А Шахара безмерно пугает то, что случилось в Аллаэлле. Вымерший Аккарон так страшит его, что он старается не высовываться из дворца. К тому же он не чувствует себя в безопасности, подозревая, что жуткие твари, занявшие город, могут и на него напасть. Свое состояние он тщательно скрывает от графини, стараясь казаться уверенным и твердым.

– Какая разница, поверил или нет, – отвечает он. – Главное, что мы вынудим его жениться на вас. И подписать все бумаги.

– Шахар, я чувствую, что господин наш гневается с каждым днем все больше. Давай попытаемся еще раз выяснить, что это за женщина.

– Я не представляю как.

– Я знаю.

Шахар с удивлением смотрит на графиню.

– Я еще раз попытаюсь вызвать господина в наш мир и, когда он услышит меня, попрошу его показать мне эту дрянь поближе, чтобы я заметила какие-нибудь особенные приметы. Тогда нам легче будет ее отыскать.

– Но это опасно, – предупреждает маг. – Противодействие довольно сильное. Вспомните, графиня, что было с вами в прошлый раз.

– Я помню, – сурово говорит красавица. – И не думай, что я забыла эту боль и чувство ужаса перед гневом нашего повелителя. Но у нас нет другого выхода.

Бендигейда несколько секунд колеблется, продолжать ли ей говорить, или это становится уже смертным приговором, но наконец решается. В конечном итоге все равно, кроме Шахара, у нее нет больше союзников. Она надеялась на то, что одержимые жаждой власти и золота придворные вельможи примут ее сторону, но что-то пошло не так. Кошмарные твари, заполонившие Аккарон, погубили все ее планы. Все покинули столицу, и она вынуждена хвататься, как утопающий за соломинку, за того, кто остался с ней.

– Если мы сейчас не выполним волю повелителя Мелькарта, он просто уничтожит нас и найдет себе других слуг, – говорит она.

Шахар думает так же. Но он опасается говорить что-либо по этому поводу. Он кивает и начинает готовиться к обряду вызывания...

* * *

Глубокой ночью выходит из дворца, с черного хода, немощный старик в пышной мантии, подбитой мехом и расшитой драгоценными камнями. На голове у него зубчатый обруч – Малая корона Аллаэллы, которую монарх носит ежедневно. Официальная Большая корона, предназначенная для торжественных случаев, кажется Фалеру неподъемной теперь. Но и в годы молодости он с трудом выносил ее тяжесть в течение нескольких часов. Старик вооружен кинжалом. Он идет тяжело, кривясь от боли в разбитых подагрой ногах.

Король Фалер решил лично удостовериться в том, что происходит в его многострадальном государстве.

С первых же шагов ему становится страшно.

Аккарон был пышным и богатым городом, в котором всегда, в любую погоду кипела жизнь. Ночами здесь спали мало, во всяком случае существовало множество заведений, открытых круглые сутки. И после полуночи стучали по мостовым копыта лошадей и колеса экипажей. Кричали на нерадивых слуг подвыпившие вельможи, возвращавшиеся домой под утро. А мясники, зеленщики и пекари как раз торопились в свои лавки. Поэтому Аккарон был многолюдным городом как днем, так и ночью.

Улицы его были освещены светом окон многочисленных домов, неслись звуки музыки. Хоры жрецов возносили в храмах молитвы грозным своим богам. А со стороны порта всегда неслось столько звуков, что с непривычки в близлежащих кварталах невозможно было заснуть.

Поэтому король ушам своим не верит, когда на улице его встречает мертвая тишина.

Одинокий ветер гоняет опавшие листья по мокрой и блестящей от недавнего дождя мостовой. Хрипло кричат ночные птицы, мечась невидимо в черной пустоте беззвездной ночи. Громко хлопает незапертая дверь под порывами сквозняка, и надсадно скрипит оконная рама. Но все эти многочисленные звуки скорее подчеркивают нелепую тишину вымершего города, нежели нарушают ее.