Читать книгу "Вокруг Петербурга. Заметки наблюдателя - Сергей Глезеров"

– Географические название вокруг озера Самро могут ли как-то прояснить исторические обстоятельства, связанные с легендой?

– Для восприятия любой информации, кроме текста, нужно знать еще и контекст. Текст содержит информацию, состоящую из общеупотребительных слов, имеющих зачастую различное значение в зависимости от ситуации, в которой они применяются, именуемой контекстом. В карельских рунах, из которых Элиас Леннрот создал свою «Калевалу» в роли контекста выступают, в основном, названия населенных пунктов, озер, заливов, проливов, горушек. Именно совпадение этих названий в окрестностях озера Самро с упоминаемыми в рунах и является одним из доказательств выдвинутой мною гипотезы.

Еще важнее тот факт, описание в рунах поездки кузнеца Ильмаринена за невестой с последовательным перечислением проезжаемых им пролива Симо, залива Лемпи и Ольхового кряжа соответствуют нынешним топонимам и реалиям местности у озера Самро. Самое главное для ценителей эпоса «Калевала» – стали известны местоположения легендарных Вяйнолы и Похьелы. Последняя располагалась, как и записано в Калевале, на берегу моря, то есть озера Самро. На ее месте сегодня находится деревня Самро. А Вяйнола, в которой жил главный герой Калевалы Вяйнямейнен, находилась на месте нынешнего села Вейно Гдовского района Псковской области. В целом, именно сохранившиеся топонимы позволили произвести реконструкцию событий древности.

– Как состоялось Ваше личное знакомство с окрестностями озера Самро и какие открытия Вам удалось сделать?

– Летом 2010 года мы с моим сыном Никифором поехали на озеро Самро, чтобы уточнить детали: карты, по которым я делал свои открытия, не содержат всей полноты информации. На месте нам, возможно, удалось найти место кузницы, которую Ильмаринен развернул неподалеку от Похьелы. Кстати, старожилы деревни Самро уверены, что раньше уровень озера был выше – примерно на 2,5 метра.

– Было ли что-то неожиданное в Вашей экспедиции?

– В тот момент, когда я увидел подходящее под описание в рунах место установки кузницы, я закричал: «Эврика! Я все понял! Тайна Сампо больше не принадлежит этому лесу!». Тут стало происходить нечто странное: небо вдруг потемнело, откуда-то подул сильный ветер. Высоченные деревья стали сильно крениться, на нас посыпались сверху сухие ветки. Казалось, сейчас повалятся и деревья. Когда мы выехали из леса, ветер прекратился, и вышло солнце.

– Итак, разгадка калевальского Сампо найдена? Что же все-таки выковал кузнец Ильмаринен?

– Я считаю, что мне удалось найти объект, называвшийся Сампо и вошедший под этим именем в карельские руны. Этот объект – плотина! Ильмаринен сделал озеру Самро-Саамскому морю новое дно, сшив сваи, вбитые в месте стока из озера реки. Озеро Самро – большой, но мелкий водоем, глубины которого, в основном, мало превышают метровый уровень. В морозные зимы озеро сильно промерзает, что серьезно ограничивает его рыбность. Вбитые сваи позволяли поднять уровень озера на четыре с половиной метра, что сказочно повышало его рыбность.

– Как Вы считаете, какое значение для научного мира может иметь Ваше объяснение загадки Сампо? Как отнеслись маститые ученые к Вашей гипотезе?

– Древний фольклор собирался учеными и энтузиастами на протяжении веков. Сегодня в научных учреждениях многих стран лежат огромные собрания записей этих свидетельств древности. Крупицы из записей начали публиковать. Основной значимостью фольклора считается доказательство того, что и древние люди были культурными, придавали большое значение поэзии.

Между тем, в дописьменных обществах фольклор – зачастую единственный источник, донесший хоть какую-то информацию о событиях древности. Мое открытие домифического Сампо доказывает целесообразность аналитического подхода к древним текстам как к источнику исторической информации для получения знаний о прошлом. Само понимание и принятие научным миром этой возможности может поднять фольклористику как науку на следующий уровень – от систематизации собранных данных к появлению теорий, их объясняющих.

Моя гипотеза оказалась своеобразным магическим кристаллом. Мне уже довелось убедиться, что книга никого не оставляет равнодушным: она приобретает либо сторонников, либо противников. Причем противники, главным образом, защищают неприкосновенность мифов как таковых от попыток их расшифровки, апеллируя к принципиальной ее невозможности, подтверждаемой столетиями отсутствия результатов. Это своего рода момент истины – моя гипотеза, как рентген, высвечивает потенциал восприятия совершенно нового.

– И, наконец, кто помогал и вдохновлял Вас в исследованиях, в создании книги?

В первую очередь, моя жена Вероника. Благодаря ей я заинтересовался финно-угорской культурой и этнографией. Она поддерживала меня все годы моих исследований. Сын Никифор участвовал в экспедициях на озеро Самро. Его поддержка помогла мне дойти до цели. Старший научный сотрудник Института языка, литературы и истории Карельского филиала Российской Академии наук Евгений Иванович Клементьев совершенно бескорыстно помогал мне с поиском литературы по интересовавшей меня теме. Большой знаток карельского языка и культуры Геннадий Иванович Светлов два года безвозмездно вел уроки карельского языка в Санкт-Петербурге. Его уроки позволили мне переводить руны с карельского языка. Особо отмечу, что Геннадий живет под Выборгом и для проведения каждого занятия он приезжал в Петербург, затрачивая по несколько часов на дорогу. Эти люди внесли свой вклад в разгадку древней тайны, и я благодарен им за это.

Тайны священных камней

С Вячеславом Мизиным, неутомимым исследователем малоизвестных памятников природно-культурного наследия Северо-Запада, действительным членом Русского географического общества, мне довелось познакомиться на выставке «Почитаемые камни и культурный ландшафт Ленинградской области» в Российском Этнографическом Музее. Она была подготовлена в рамках проекта «Полевая автобиография» и построена на материалах экспедиций Вячеслава Мизина, проведенных им за последние десять лет.

Как рассказал он сам, интерес к камням у него выкристаллизовался из общего увлечения прошлым нашего края. «Древние почитаемые камни и урочища являются одним из базовых элементов культурного ландшафта Ленинградской области, – считает Вячеслав Мизин. – И в то же время камни – наименее известные из археологических объектов. Их обнаружение и изучение не только открывает тайны прошлого, но существенно дополняет современные представления об истории края».

Всего, по словам исследователя, ему удалось выявить около сотни культовых камней, артефактов и священных урочищ на территории нашего края. География почитаемых камней, представленных на фотовыставке, поражает, ведь их можно встретить в самых разных районах Ленинградской области – на севере и юге, западе и востоке. Они повсюду – в Выборгском и Приозерском, Волховском и Лужском, Всеволожском и Ломоносовском районах.

«Следовики, чашечники, алтарные камни, лабиринты, сейды, именитые и легендарные валуны, – перечисляет Вячеслав Мизин. – Вряд ли можно уверенно сказать точно, сколько объектов из этого ряда имеется в Ленинградской области… Причем это не просто камни, лежащие на земле, а объекты, вписывающиеся в определенные представления людей о мире. К подобным объектам относятся, в первую очередь, поминальные камни».