Читать книгу "Женственность. О роли женского начала в нравственной жизни человека - Я. А. Мильнер-Иринин"

животным, растениям – ко всему живому) можно было бы определить женскую нежность, если бы не очевидность того, что нежные чувства проявляют также и женщины, не отличающиеся физическим изяществом, либо утратившие его с годами. Однако и в таких случаях нежная женщина отличается, если не внешним, то внутренним, духовным, изяществом, поскольку изящество, «хотя оно и воспринимается нами в первую голову со стороны его внешности, не есть одна только физическая красота, но одновременно и красота духовная». О внутренней близости изящества и нежности можно судить и в том случае, когда «нежность женщины нисколько не проявляется вовне сознательно, как это имеет место, например, когда женщина объята сном, она, нежность эта тем не менее изливается на нас невольно самим изяществом женского обнаженного тела» (Нежность).Нежность

Нежность женщины очень близка к ее же изяществу и составляет вторую черту женственности. Именно вторую, а не первую, потому, что «мы всегда отправляемся от внешнего к внутреннему и от него – к еще более внутреннему: ведь первое, что бросается в глаза нам в незнакомой еще женщине – это именно ее внешность, ее внешний облик. Оправляясь от него, мы, даже еще не зная ее сколько-нибудь близко, судим об ее нежности; узнав поближе – о ее же стыдливости; узнав еще ближе – о силе ее любви; еще ближе – об ее материнских чувствах и, наконец, о ее доброте – качествах ее души, в которой последовательно как бы отложились и сплавились все перечисленные внутренние черты женственности» (Нежность). Можно было бы нежность назвать оборотной стороной изящества, настолько они близки, если бы она не составляла самостоятельную черту женственности, не сводимую к ее изяществу, так как свойственна и женщинам, утратившим былую красоту или вовсе ею не отличавшимся. «И потому, если справедливо, что истинно изящная женщина нежна, то далеко не всегда справедливо обратное утверждение: истинно нежная женщина изящна» (Нежность).

Пленительной нежностью «дышит лицо женщины, ее фигура, ее кожа, тончайшие изгибы ее торса, волнующий рисунок ее груди», нежностью очаровывает голос женщины, ее взгляд, воздушное прикосновение ее руки – «сказывается уже непосредственно внутренняя нежность, нежность, присущая всему ее внутреннему облику, внутреннему существу. А чудесная женская улыбка, – именно, нежная улыбка? С чем только не сравнивали эту улыбку – и с утренней зарей, и с вечерней звездой. Но разве заря и звезда, как бы хороши они ни были сами по себе, отличаются хотя бы малой толикой той светлой одухотворенности, какой пронизана женская улыбка?» Ни с чем не сравнить нежность женской улыбки, «ее лучезарность, ее целительность, ее громаднейшее воздействие на людей, а ведь женщина расточает их много и много, одаривает ими многих и многих – по своей великой душевной, чисто женской доброте» (Нежность). Как дети, так и взрослые мужчины и женщины, с нежной же благодарностью воспринимают женскую нежность, исцеляюще действующую на душу человеческую. А через душу человеческую нежность женщины «снимает и физическую боль и излечивает также и физически. В этом секрет особой нравственной роли сестер милосердия (мне больше нравится это старинное их наименование, нежели “медицинская сестра”)» (Нежность).

От избытка нежности женщина ласкова и к животным, сострадательна и к их мучениям, что хотя и характеризует каждого нравственно образующего себя человека, но в наибольшей мере присуще именно мягкому и ласковому женскому нраву. А ласковость и нежность не отделимы друг от друга: ласковость «внутренне и необходимо» соединена с нежностью, «должна быть рассматриваема как сторона нежности». Особенность нежности в том, что она «охватывает собой как физический и душевный облик женщины, так и духовный, нравственный ее облик». Нежна фигура женщины, нежны душевные ее переживания, нежностью отличается и духовное, нравственное ее мироощущение – «специфически женственное восприятие окружающего», тот образ мыслей, который составит прочную основу для ее образа действий. Поэтому-то нежность и представляет собой «эстетически- психологически-этическую категорию в одно и то же время». Постижение же природы нежности «есть постижение ее именно в понятиях, а это последнее вещь до чрезвычайности трудная, когда речь идет о таких, казалось бы, вполне эмоциональных вещах. А ведь именно таково назначение нашего трактата – проникнуть в природу женственности и составляющих ее черт» (Нежность).

Нежность, присущая женщине на всем протяжении ее жизни, выражается по-разному в различные возрастные периоды, но неизменно действует облагораживающе на окружающих. Так, девочка-ребенок нежна бессознательно для себя самой. Но и бессознательно исходящее от девочек нежное очарование делает мальчиков в ее окружении намного лучше. «Нравственная поддержка и благословение женщины, к которому мужчина привыкает еще с самого нежного, детского возраста, когда он находился под неотразимым влиянием прелестной девочки, были могущественным фактором роста революционера, его революционного самосознания, во всех решительно революционных организациях мира» (Нежность). С ростом девочки-подростка и превращением ее в девушку растет и женская ее нежность, приобретая все более и более оттенок стыдливости от сознания того, что «нежность, которую она обнаруживает в себе и все больше и больше проявляет вовне, органично связана с особенностями ее пола и усиливается в ней, идет как бы об руку, именно с процессом ее полового созревания как женщины». Со стыдливостью же связана и сдержанность девушки в проявлениях нежности, сообщающая девической нежности «особую и совершенно неповторимую прелесть, неповторимую ни в каком другом возрасте женщины и неповторимую еще к тому же ни в какой другой девушке ее возраста». Сдержанная эта нежность отчетливо видна окружающим и «заметно же воздействует на нашу душу и наше сознание, сея в них семена добра, которые, можно не сомневаться, если и не тотчас же, не немедленно, то потом, рано или поздно, но созреют обязательно, дадут свои желанные плоды» (Нежность).

Проявляя нежность «в высшей степени стыдливо и сдержанно», девушка в расцвете своей невинной еще девической красоты уже в полной мере осознает свое высокое достоинство женщины, отдавая себе ясный (хотя и интуитивный еще) отчет в женственности и в важнейшем ее элементе – нежности: без нежности нет самой женственности. Идеал женственности она стремится в себе воплотить «со всей силой свойственного юности доверия к высоким нравственным ценностям» (Нежность). Благодаря этому она «определяющим образом действует на нравственное сознание неравнодушного к ней, к ее расцветшей нежной и стыдливой красоте, юноши… Он, испытывая могучее облагораживающее действие приглянувшейся ему девушки, в настоящем значении слова перерождается, обретает нравственный образ мысли и действий, не узнает самого себя, – даже в том случае, если девушка не разделяет его чувства».

По сравнению с пленительной нежностью девушки женщина – любимая и любящая – проявляет свою нежность по отношению к любимому намного щедрее и откровеннее, хотя тоже стыдливо. Исключительна и ее