Читать книгу "S-T-I-K-S. Шесть дней свободы - Аля Холодова"

Куда угодно буду смотреть, лишь бы не сталкиваться взглядами с этими уродами.

Достав из кармана смятую пачку, рейдер вытащил из нее сигарету, поднес горящую зажигалку к кончику, вдохнул и выпустил мне в лицо струю омерзительно-вонючего дыма, после чего без эмоций произнес:

– Где остальные?

– Какие остальные? – с легким удивлением спросила я.

Сказала явно не то, что он хотел услышать, и расплата не заставила себя ждать. Грязная пятерня врезала по щеке с такой силой, что я завалилась на бок, больно приложившись о пол краешком лба. И замерла, уставившись в зрачок наставленного на меня автоматного ствола.

– Неправильный ответ, маленькая сучка. Я спросил, где остальные? Сколько вас здесь еще шастает?

Понимая, что, если промолчу, этот гад снова меня ударит, а возможно, и выстрелит, торопливо тараторя и презирая себя за эту малодушную поспешность, ответила:

– Все здесь, кроме Дока. По-моему, все. Никто не должен нигде ходить. Я правду говорю.

– Что, девочка, страшно? – криво усмехнулся урод. – Не надо меня бояться, я ведь добрый, а иногда даже ласковый.

С этими словами все та же рука легонько похлопала меня по горящей щеке.

– Спокойно, малышка, я тебя не обижу, мне такие глазастые нравятся. Да не дрожи ты так. Хочешь хлебнуть моего живчика? На ликере делаю, всем девочкам нравится. И я им тоже нравлюсь.

Сомневаюсь, что во всей Вселенной найдется хоть одна особа женского пола, которой понравится это омерзительное существо, но, разумеется, озвучивать свои сомнения не стала, вместо этого, постаравшись наполнить голос жалобными нотками, попросила:

– Я лучше воды попью. Воды мне можно?

– Воды? – слегка опешил автоматчик. – Ну воды нам для такой милой сучки не жалко. Она ведь ее отработает, так ведь? Тебя как звать, глазастая?

– Элли.

– Элли? Сама себя так окрестила?

– Нет.

– Ну так скажи спасибо крестному, нормальное имя, а не какая-нибудь Клеопатра, мать ее. Ты ведь будешь с нами ласковой, Элли? Со всеми нами?

– Я пас, – брезгливо процедил Зеленый Платок. – Там кости да кожа, всего лишь ребенок, неправильно это, да и не мое.

– Да у тебя все, кроме спека, давно уже не твое, – нехорошим тоном пробурчал автоматчик.

– Так ведь и ты вот-вот сторчишься, в день по два раза ширяясь.

– Я тоже пас, – сказал одноухий. – Это же малявка, не марайся.

– У нее глаза фиолетовые, – мечтательно произнес автоматчик.

У него в этот момент даже голос изменился, почти нормальным стал.

– Фиолетовые? – подобрался одноухий. – А ведь это тема, если дотащить ее до Голого. За такую интересную он вдесятеро больше нормы забашляет, и это если сбросить задешево. Да и остальные тоже не с помойки подобраны, все вместе хорошо потянет.

Автоматчик, поднимаясь, покачал головой:

– Где мы и где Голый? Это верная неделя пути, если по темноте, а по свету там умные вообще не ходят, все насквозь просматривается, публика известная. Тут бы самим добраться, а уж с таким грузом… Так что рванем наискось к Камышовому, дорога надежная, а от него до Берлоги пара дней хода останется, там всех и сдадим.

– Да ты в своем уме?! – поразился одноухий. – В Берлоге вариантов вообще не бывает, только разборка. Знаешь, как говорят, «резать курицу, несущую золотые яйца»? Так вот – это как раз такие курицы. Мы в Берлоге и рубля с десятки за них не получим, им ведь все равно, кого по запчастям разбирать. Не дело это, не для мясников такой товар, нельзя фарт за гроши продавать. Вот где ты еще на ровном месте таких цыпочек наловишь?

– А я тебе другое выражение напомню: «Лучше воробей в руке, чем лебедь в небе». Тема Голого – это лебединое небо, до него мы отсюда никак не допрыгнем, а вот Берлога и мясники внешних – надежный воробей. Плюс пулемет у девок зачетный, жаль только, что розовый, плюс стволов разных маленько. Гляди что ты принес: «Сако» на вид приличная и «Моссберг» вообще, будто вчера из магазина. Не очень-то на таком приподнимемся, но чуток перекантоваться хватит.

– Балбес, да мы у Голого до звезд поднимемся, он без кидалова такой товар забирает, это каждый знает, у него тяги по всем борделям, не говоря уже о любителях при хорошем бабле. Ты посмотри на девок – одна в одну, как будто из красивого журнала высыпались, таких у нас с руками оторвут, без базара. А в Берлоге что? Пойдешь в этот козлятник торговать розовыми пулеметами? А трусы кружевные под твой размер на сдачу не хочешь? Да ты тронулся, тебе фарт подвалил, а ты его в сортир спустить хочешь.

– Я к Голому не пойду, – поддержал автоматчика Зеленый Платок. – Довести – не вариант, там дорога – просто песня, но движухи нехорошие пошли, народ на той стороне без счета валят, такого беспредела никогда не было. Фарт – тема стоящая, но своя шкура подороже любого бабла будет.

– Да вы оба дебилы, – уже изменившимся, нехорошим голосом заявил одноухий.

– Может, и так, – спокойно ответил автоматчик. – Только ты такой же, как мы, в одном котле варимся. Я тоже согласен, что нам сейчас фарт попер, но поднять бабло на этой теме реально только в Берлоге, так что давай закроем базар. На вот, курни косяк дружбы и проехали.

Одноухий поймал брошенную пачку, протянул одну сигарету Зеленому платку, вторую сунул себе в рот и начал прикуривать.

Я почти не прислушивалась к их разговору, и без этого понятно, что ничего хорошего меня не ждет, все остальное – лишь детали. Нас расчленят мясники внешников? Ну так это еще не самый худший вариант, могут и похлеще что-нибудь придумать.

Но только в том случае, если мы как можно быстрее не избавимся от этой компании, над чем вот уже не одну минуту работаю.

И как же можно работать, сидя спиной к стене и вытянув ноги вперед? Ну пока что я просто смотрю на Киру. Внимательно смотрю. Сверлю ее взглядом, давлю, гипнотизирую.

Давай же, Кира! Ну, давай! Я прекрасно знаю, что ты звезды с небес не хватаешь, тебя даже можно назвать глупой, но нельзя же так упорно меня игнорировать, ты должна понять, чего я от тебя хочу.

Она смотрела в ответ, ее взгляд становился все более и более растерянным, но затем его озарило понимание, и она, не открывая рта, произнесла слова, громом прозвучавшие в голове, непостижимым образом минуя уши:

– Лиска, ты чего так смотришь?

Ура! Слава Улью и его великим дарам!

– Кира, если мы так и будем сидеть, нас для начала изнасилуют эти уроды, а потом продадут мурам, и те разрежут на кусочки, ты же их слышала.

– Но что мы…

– Помолчи. Давай быстрее спрашивай остальных, может, кто-то что-то придумал. Особенно Тину и Ханну спроси, их первыми. Только побыстрее, времени у нас мало.

В голове воцарилось молчание. Скосив взгляд, я увидела, что троица тесно сгрудилась у дверей. Утопая в табачном дыму, они, склоняя головы друг к другу, о чем-то шептались, иногда масляно поглядывая на нас и гнусно посмеиваясь.