Читать книгу "Каждому своё - Сергей Тармашев"

– Вам же больно двигаться… – Ингеборга осторожно осматривала внутримышечные гематомы, делая подкожные инъекции общеукрепляющего препарата. – Если бы у меня был биорегенератор, я бы смогла свести последствия облучения к минимуму… Надо осмотреть рёбра…

– Третье снизу справа сломано, – отмахнулся Порфирьев. – Остальные уцелели. Само заживёт. В первые сутки совсем хреново было, а теперь уже болит не так сильно.

– Вы получили большую дозу облучения, – возразила Кристина, делая томные глаза. – В таких условиях само может заживать очень долго! Мне придётся вас понаблюдать!

– У нас Петрович получил сильную дозу облучения, – Порфирьев нахмурился. – И генерал выглядит хреново. Вот им бы медицинская помощь была кстати, так что лучше их понаблюдай. – Он поднялся, отворачиваясь от прячущей недовольство Кристины: – Где у вас передатчик? Надо связаться с базой и обсудить дальнейшие действия. Сейчас самое время. Пока все отходят от антирада, никто сюда не бросится, едва услышав. Сможем всё обдумать.

Добравшись до передатчика, Порфирьев выставил нужную частоту и вышел в эфир. Ответили ему не сразу, видимо, люди наверху ещё спали после тяжёлой интоксикации.

– Олег? – голос говорившего звучал слабо. – Ты где? Мы думали, ты умер снаружи!

– Я нашёл самодельное укрытие, – ответил Порфирьев. – Володя, разбуди генерала! Есть разговор.

– Генерал умер, – прозвучал ответ. – И Петрович тоже.

– Петрович?! – Порфирьев болезненно поморщился. – Как?

– Не пережил интоксикацию, – ответил собеседник. – Генерала, похоже, добила радиация. Он вроде оклемался, а потом заснул и не проснулся.

– Что с остальными?

– Остальные живы. Сейчас все спят. Ты там как?

– Лучше всех, – негромко буркнул Порфирьев, с лица которого не сходило выражение искренней печали. – Как все проснутся, вызови меня на этой частоте. Там всё и обсудим.

День двенадцатый

Новгородская область, 80 километров от места расположения входа в «Подземстрой-1», самодельный семейный бункер, 10:00, время московское

– Итак, повторим ещё раз, – облаченный в своё снаряжение Порфирьев обвёл взглядом сидящих в креслах девушек. – Через пятнадцать минут наш отряд сворачивает базу. Трёх женщин и ребёнка мы перемещаем к вам. Вездеход подойдет вплотную к люку, и они спустятся сюда. Им точно не нужно принимать антирад?

– За две минуты без антирада в условиях местной радиации они получат такие же повреждения, как от интоксикации, – ответила Ингеборга. – Нет смысла менять шило на мыло.

– Понятно, – продолжил Порфирьев. – Итого вас здесь получится семеро. Запасов у вас грубо на трое суток, до «Подземстроя» восемьдесят километров. Это часа три на нашем вездеходе. За один цикл успеем добраться дотуда и выяснить, что там. Даже хватит времени вернуться. Тащить туда всех сразу не имеет смысла. В вездеходе нет места, движок еле тянет. Если «Подземстрой» уцелел, то мы за вами вернёмся. Вряд ли медики сейчас валяются на дороге пачками. Думаю, в «Подземстрое» все будут только «за». Особенно если там мужиков окажется больше, чем баб, хотя бы на три человека. Ну, а если «Подземстрой» уничтожен… – Он развел руками: – Делать нечего… Мы всё равно сюда вернёмся, один черт больше некуда. Тогда и будем думать, как быть дальше. Устраивает?

– Как уже было сказано, – произнесла Кристина, многозначительно глядя на Порфирьева, – особого выбора у нас нет.

– Его сейчас ни у кого нет, – лениво отмахнулся от неё здоровяк. – Наш механик рад уже только тому, что мы можем оставить у вас четверых пассажиров. Так больше шансов не угробить движок где-нибудь на полпути к цели. Если всем всё понятно, то готовьтесь к приёму пациентов, так ведь у вас говорят? У них дозы облучения побольше моей будут.

Всё необходимое было приготовлено ещё вчера, осталось только надеть скафандры. В бункере их было три, но скафандр отца был всем велик, и потому решили, что встречать и отмывать гостей будут Ингеборга со Светланой, которой скафандр матери подошёл по размеру. Кристина станет принимать тех, с кого снимут снаряжение и находящееся под ним радиоактивное тряпьё, и размещать в лечебном стационаре. Его, как могли, организовали в помещении тамбура, который до обрушения дома являлся главным входом в самодельный бункер. Пока Кристина помогала Светлане надевать скафандр, Порфирьев подозвал к себе Ингеборгу.

– Пойдем, покажешь мне ваш самодельный лазарет, – прорычал он. – Я не уверен, что там хватит места для всех.

Он направился в основной тамбур, и она поспешила следом:

– Если вы верно описали антропометрические данные пациентов, то места хватит. Я же говорила!

Они зашли в тамбур, и Порфирьев, нахмурившись, обвёл скептическим взглядом крохотное помещение, застеленное импровизированными лежанками.

– А люк закрывать как будешь? – грубо поинтересовался он. – Вдруг у кого-то инфекция?

– Но… – Ингеборга попыталась возразить, мол, при чём тут инфекция, да и вообще, разве это имеет отношение к люку, но увидела суровый взгляд Порфирьева, буравящий её в упор, и не стала спорить. – Люк закроется, если надо, постели ему не мешают.

– Да? – Порфирьев покосился на стальную створку. – Покажи!

Ингеборга вздохнула и принялась закрывать люк. Задраив запорный механизм, она обернулась к Порфирьеву и увидела в его руке пистолет.

– Что у тебя под спортивным костюмом? – он шагнул к ней, оказываясь чуть ли не вплотную.

– Бельё… – она испуганно попятилась, но наткнулась спиной на стену. – Почему вы спрашиваете…

– Возьми! – Порфирьев протянул ей пистолет. – Надень что-нибудь под костюм или сделай повязку. Спрячь его на себе и носи всегда. Никому не говори и не показывай. Особенно своим верным подругам. Пользоваться умеешь?

– Папа учил стрелять… – Ингеборга взяла из рук Порфирьева оружие. – По банкам…

– Не бойся, он не излучает. Я носил его под снаряжением. Прячь. И никогда не выкладывай. Спи тоже с ним. Здесь двадцать патронов, патрон в патроннике, осталось только снять с предохранителя. Повторяю, никто не должен про это знать! Ты всё поняла?

– Да… – Она посмотрела на капитана: – Что-то пошло не так?

– Посмотрим, – уклончиво ответил он. – И запомни главное: доставай его только тогда, когда соберешься в кого-то стрелять. Не пугать, не угрожать, не стрелять в воздух, а именно в конкретного противника. Если не станешь выполнять это правило, пистолет для тебя окажется в лучшем случае бесполезен, в худшем – тебя же из него и убьют. Вопросы?

– Я всё поняла, – Ингеборга спрятала пистолет под спортивный костюм. – А вы…

– Открывай! – потребовал Порфирьев. – Пока твои преданные подруги не подумали, что ты тут высасываешь из меня гарантии своего персонального спасения.

Она открыла люк, и капитан вышел из тамбура, недовольно рыча на ходу: