Читать книгу "Ложь во имя любви - Розмари Роджерс"

Она не стала продолжать этот разговор. На противоположном конце зала Доминик наклонил свою темноволосую голову к светлой головке молоденькой и смазливой невесты. С ней он, несомненно, был обходителен. Ведь она находилась под защитой родителей и собственной невинности. Разве он позволит себе утащить глупышку Дженни из зала и овладеть ею силой? Нет, ее он собирается взять в жены честь по чести – по доброй воле и без малейшего принуждения.

Мариса совершенно не запомнила остаток нескончаемого вечера. К счастью, ей удалось сохранить самообладание, и никто из наблюдавших за ней никогда не догадался бы о смятении чувств у нее в душе. Она выпила немного вина, чтобы развеселиться, улыбалась, смеялась и кокетничала с Педро, окончательно околдованного ею. Друзья Педро поздравляли ее с помолвкой и приглашали танцевать. Она краем глаза заметила, как Доминик выходит на тот же самый балкончик вместе со своей хихикающей и порозовевшей от смущения невестой, но осталась невозмутимой. Они наверняка прибегли к уединению, чтобы целоваться, но Марисе не было до этого дела: она ненавидела и презирала его. Как он очутился именно здесь? Впрочем, это ее тоже не беспокоило. Она решила отныне не пускать его в свои воспоминания.

Веселящуюся Марису представили Джексонам – Эндрю и его очаровательной Рейчел, печальное лицо которой преображалось, стоило ей улыбнуться или посмотреть на мужа; загадочному генералу Уилкинсону, о котором она столько слышала; даже Джону Балтимору и его красивой благожелательной жене.

В ее памяти остался лишь один неприятный момент, связанный с лихорадочным завершением бала. Она танцевала с генералом Уилкинсоном, довольно проворным для своего возраста джентльменом; когда он отводил ее на место, Педро оживленно беседовал с Балтимором о сбыте хлопка и индиго, а также о разбойниках на дороге в Нэтчез. Джексоны вальсировали, Инес сплетничала с миссис Балтимор. Мачеха почти не обращала внимания на Марису, разве что бросила на нее злорадный взгляд, обещающий новые козни.

– Мисс Джейн! – Генерал галантно поклонился. – Я уже боялся, что наш молодой друг украдет вас на весь вечер! Вы еще не оказали мне честь и не позволили пригласить вас на танец. Вы знакомы с несравненной сеньоритой де Кастельянос, Доминик? Вы оба недавно возвратились из Европы; возможно, у вас есть там общие знакомые. Вы позволите мне пригласить на танец вашу невесту?

Марису предупреждали, что генерал – опасный хитрец, умеющий всех посрамить и остаться в выигрыше. Видя, как ловко он их свел, Мариса подумала, что слухи не оказались преувеличением. Однако в чем цель его игры? Какая часть правды ему ведома?

Оставшись нос к носу с Домиником, наблюдавшим за ней из-под насупленных бровей, Мариса уже не имела времени на размышление, поскольку он немедленно пригласил ее на вальс, который начали наигрывать музыканты. Не дожидаясь ответа, он схватил ее за руку, и она, не желая устраивать скандал, была вынуждена подчиниться.

Как только он обнял ее за талию, у нее все поплыло перед глазами. Никто вокруг не догадывался, что он не просто сжимает ей пальцы, а вот-вот раздробит их в порошок.

– Нам надо внести кое во что ясность, – процедил он сквозь зубы. – Не знаю, зачем ты сюда пожаловала и чего хочешь на сей раз, но предупреждаю тебя, дорогуша, что больше не играю в твои игры. Понятно? Держись подальше от Джейн. Она чиста душой и не испорчена. Я не позволю ее ранить.

Его слова прозвучали для Марисы таким оскорблением, что она оступилась и упала бы, если бы он на мгновение не оторвал ее от пола. Откинув голову, она посмотрела ему прямо в глаза и увидела, какого труда ему стоит сдерживать ярость. Если бы он не сжимал ее так крепко, она отвесила бы ему пощечину, а то и выцарапала глаза.

– Как ты смеешь? – Ее голос сорвался. Воздух между ними словно раскалился от взаимной ненависти. – С каких это пор ты превратился в стража добродетели? Тебе не было дела до моей, когда ты…

– Не надо было изображать из себя распутную цыганку, если тебе так хотелось сохранить невинность, menina. К тому же ты, кажется, забыла, что я расплатился за свое прегрешение, женившись на тебе, – к несчастью для нас обоих! Но с тех пор ты проделала длинный путь, как и я – только на сей раз вопреки твоим подлым замыслам! А ты всегда найдешь, в чьих объятиях найти успокоение. Одно непонятно – зачем тебе было расставаться с Европой и ее повелителем. Или он устал от тебя и отправил подальше?

– Ах ты…

– Мои достоинства не должны вас более тревожить, сеньорита де Кастельянос. Дон Педро Ортега далеко не Наполеон Бонапарт, но он по крайней мере принимает за чистую монету твою игру в невинность, так что я бы тебе советовал им и довольствоваться. Главное, держись подальше от меня и от тех, кто мне дорог. В знак признательности я постараюсь не попадаться тебе на глаза. Это единственная сделка, которую мы с тобой можем заключить.

Ее пальцы были окончательно раздавлены, и только боль помогала ей не лишаться чувств и продолжать танцевать под знакомую мелодию вальса.

– Никаких сделок. Мне совершенно все равно, что ты делаешь и на ком женишься, понятно? Если бы я знала, что ты появишься, ноги бы моей здесь не было. Но в любом случае я скоро отправлюсь в Луизиану и избавлю тебя от своего присутствия. А ты в следующий раз поостерегись красть коней на той стороне реки, иначе твоя Джейн останется вдовушкой, как Инес!

Она уже не отдавала себе отчета в своих словах. От боли, злости и унижения она почти что лишилась рассудка. Он все сказал, почему бы ему не оставить ее в покое?

– Что я слышу? – Его голос прорезал ватную пелену у нее в голове, как стальной клинок, рука у нее на талии стала еще тяжелее. Она двигалась все более неуклюже, горько сожалея о своих последних словах.

– Это не я, а Педро! Какая разница? Пожалуйста!.. Ты делаешь мне больно! Не хочу больше танцевать! Что подумает твоя Джейн, если я упаду в обморок у тебя в объятиях?

Он присмотрелся к ней, впервые по-настоящему рассмотрев сквозь багровый туман ненависти, затмивший его взор в ту самую минуту, когда он увидел ее в обществе Педро Ортеги, держащего ее за обе руки, – самоуверенную, беззаботную, улыбающуюся… Мерзавка! Шлюха! Он подстегивал свою ненависть ругательствами, однако его встревожила ее внезапная бледность, то, как длинные ресницы завесили ее золотистые глаза, как стали заплетаться ее волшебные ножки. Ему показалось, что она невольно оперлась о него, и он так же невольно вспомнил, как она, обнаженная, сопротивлялась ему в те, первые дни, еще до того, как они узнали друг друга по-настоящему. Он знал, как она умеет ненавидеть и отдаваться; но способна ли она на любовь? И почему, черт побери, он задумывается об этом именно сейчас, посреди многолюдного бального зала, в окружении стольких любопытных глаз? Все это ровно ничего не значит: она бессердечная тварь, у него есть неопровержимые доказательства ее греховности. Знает ли она об участи своего ребенка, есть ли ей до него дело? Доминик решил ничего ей не рассказывать.

– Пожалуйста!.. – снова прошептала она настолько ослабевшим голосом, что Доминик выругался про себя и оглянулся. В зале яблоку было негде упасть. Она была способна вызвать скандал, лишившись чувств или разыграв обморок, а ему пришлось бы выкручиваться. Инес, не простившая ему помолвку с Джейн Балтимор, поможет обоим на свой гнусный манер. Чтобы избежать неприятностей, он двинулся с ней в танце к злополучному балкончику.