Читать книгу "Библиотека географа - Джон Фасман"

«КРАСНЫЙ МЕДИК»

Некоторые мужчины, увидев свою кровь на поле боя, начинают вести себя как женщины — падают в обморок, стонут, закрывают глаза. Другие неожиданно обнаруживают в себе мужество, которого прежде не демонстрировали. Самураи клана Тояма, к примеру, имели обыкновение перед смертью писать своей кровью имя господина. Мужчины по-разному встречают свой конец, но и для трусов, и для смельчаков кровь предвещает одно — смерть.

Ямазаки Хидео. Знаменитые сражения

Предмет 14. «Красный медик». Большая (пять и три десятых сантиметра в диаметре), грубой округлой формы монета. Одна ее сторона из чистой меди, другая покрыта красной эмалью, на которую нанесено изображение женщины, прижимающей к себе двух детей. В другой руке она держит зеленый сосуд, чье горлышко слегка наклонено по направлению к детям.

Дата изготовления. Смотри главу «Белый медик».

Изготовитель. Смотри главу «Белый медик».

Место изготовления. Смотри главу «Белый медик».

Последний известный владелец. Смотри главу «Белый медик».

Ориентировочная стоимость. Смотри главу «Белый медик».

Я ЗНАЮ МЕТОД И ЗОВУСЬ ГЕРМЕС ТРИСМЕГИСТ, ПОСКОЛЬКУ СОЕДИНЯЮ В СЕБЕ ТРИ СОСТАВНЫЕ ЧАСТИ МУДРОСТИ МИРА

— Должно быть, вы очень устали. Нет, правда, вы устали?

В моем кресле у письменного стола сидел Тону и курил свою трубку. Его седая борода золотилась в янтарном свете настольной лампы.

— Как вы сюда попали? — спросил я, застыв в дверном проеме, который вел из коридора в гостиную.

— Пуф, — выдохнул он и помахал перед лицом рукой, словно заранее отметая мои возможные поздравления с успешным проникновением в квартиру. — Этот замок, — указал он тростью на входную дверь, — не стоит и ломаного гроша. Вам лучше его заменить.

— Вы не первый говорите мне об этом.

— С другой стороны, не похоже, чтобы у вас были какие-нибудь ценности. — Он пристально посмотрел на меня, словно ожидая ответа. Но его не последовало. — Я прав?

Я неопределенно пожал плечами.

— Что вы делаете в моей квартире?

— Может, присядете? — кивнул он на стоявший в гостиной стул, куда менее удобный, нежели мое любимое кресло.

— Нет. Я устал и хочу, чтобы вы ушли.

— Да, да, да… Я бы с удовольствием предоставил вам возможность отдохнуть, но мне, к сожалению, необходимо вас побранить. — Тут он снова жестом предложил мне присесть. Я, однако, продолжал стоять, хотя ноги от усталости занемели и подрагивали в коленях. — Побранить за то, что вы не прислушались к совету своей подруги.

Он говорил тихим проникновенным голосом, в котором, впрочем, прорывались повелительные нотки.

— Вам всего-навсего следовало внять советам красивой девушки. Неужели это было так трудно? — Он подкрепил свой вопрос взмахом руки, после чего сокрушенно покачал головой. — Жили бы потом себе спокойно до самой старости…

— Что вы такое…

Я запнулся, потер было резавшие от усталости глаза и, неожиданно для себя осознав, что он отозвался о моем существовании в прошедшем времени, почувствовал, как у меня словно стальной рукой сдавило желудок. Потом, когда Тону поднялся с места, я невольно шагнул назад на своих подгибающихся от слабости и страха конечностях и наступил на бейсбольный мяч, который, вне зависимости от того, куда я его клал, неизменно оказывался у меня под ногами в самый неподходящий момент. В результате я картинно, словно герой кинокомедии, упал навзничь, приземлившись на пятую точку, задрав ноги и широко разбросав в стороны руки. Тону хмыкнул, подошел к моему распластанному в дверном проеме телу и осведомился:

— Надеюсь, вы ничего себе не сломали?

Я, как таракан лапками, пошевелил руками и ногами. Все, кроме гордости, оставалось в норме. Покачав головой, я начал было подниматься, но тут незваный гость уперся мне в плечо концом своей трости.

— Очень медленно, — сказал он, перехватывая ее поудобнее.

И в этот момент я заметил, что из рукояти торчит зловещего вида крючок, подозрительно напоминающий пистолетный курок, а конец у нее полый, как ствол.

— Что это такое?

— Отличная вещь, не так ли? — Тону на мгновение поднес трость к глазам, словно любуясь. — Заполучил ее, когда служил в Оттоманской дворцовой гвардии.

— Где служили?..

— Не важно… Итак, поднимайтесь медленно, не делайте резких движений, потом пройдите в гостиную и сядьте на стул, как я вам уже предлагал. Поговорим цивилизованно. Напоследок…

— Вы собираетесь меня убить? — спросил я, надеясь, что голос звучит твердо.

— Не будем сейчас волноваться о будущем, хорошо? Присаживайтесь.

Я поднялся на ноги, прихватив с пола свой бейсбольный мяч, поскольку имел привычку его тискать, и уселся там, где он мне указал. Антиавторитарные тенденции имеют обыкновение испаряться, когда перед вами начинает маячить пистолетный ствол.

Продолжая тыкать в мою сторону тростью, Тону прошел к входной двери, натянул черные кожаные перчатки и надел свое темное пальто. Он явно собирался уходить, и, похоже, вместе со мной.

— Ну-с, — сказал он, поглядывая на меня со смесью любопытства и жалости во взоре. — Хотите о чем-нибудь узнать? Или, быть может, вам угодно передать через меня своей подруге какое-либо пожелание или сообщение?

Во рту у меня стало сухо, как внутри диванной подушки; сердце забилось, а в ушах зашумело. Потом, как у паралитика, затряслись руки, а по щеке скатилась холодная струйка пота. Когда в кино герой перед смертью произносит исполненные большого чувства и смысла речи, не верьте этому. Сомневаюсь, что смог бы выдавить хоть слово, даже если бы очень этого хотел.

Тону пожал плечами.

— Стало быть, предпочитаете уйти молча?

Я бессознательно вытер влажную от пота ладонь о джинсы, сжал покрепче в пальцах бейсбольный мяч и, размахнувшись, изо всех сил запустил его в Тону. Не знаю точно, чего намеревался этим добиться. Возможно, рефлекторно пытался выразить несогласие со сложившейся ситуацией, запротестовать, шумнуть напоследок, разбить окно, сокрушить стену, наконец, или просто привлечь внимание к происходящему. Но так уж вышло, что я произвел лучший в своей несостоявшейся карьере бейсбольного игрока бросок и угодил мячом прямо в нос Тону. Голова его запрокинулась, словно вращаясь на роликах, руки взлетели к лицу в запоздалой попытке прикрыться, а в следующую секунду из носа хлынула кровь. Трость-пистолет упала на пол. Если разобраться, мне следовало немедленно ею завладеть, но вместо этого я просто отфутболил ее ногой к стене — подальше от Тону. А потом во мне властно заговорил адреналин.