Читать книгу "Расеянство - Братья Швальнеры"

бы в своих собственных глазах, найти в книге опровержение этому.

Велико же было его удивление, когда, наискосок вновь перечитав книгу от корки до корки, он не отыскал там этого. Пляхтер был прав. Откуда же тогда все его познания о культуре самураев? Возможно, для их формирования Мисиме достаточно было лишь предисловия да замечаний составителя в конце книги. Да еще междустрочного перевода, где так или иначе – как описание мизансцены – скользят упоминания о тех великих временах, когда самураи управляли всем жизненным укладом в Стране Восходящего Солнца, казавшейся ее жителям (как и ему самому) даже большей, чем сама планета Земля…

«Как же так? – подумал Мисима. – Неужели я сам все это выдумал? Это было напускное? Не может быть…»

Он удивился силе собственного самовнушения. А вернее, силе самообмана.

За разъяснениями он отправился к директору школы.

–Поговорить хочешь?

–Ага.

–Ну? Как твои представления о мире-то? Не изменились?

–Изменились.

–И что же? Что ты понял?

–Сложно сказать…

–Тогда почему изменились?

–Знаний маловато.

–Ну так читать надо.

–Понимаю…

–Вот только… Разреши спросить тебя – зачем?

–Что – зачем?

–Зачем читать об этом? Зачем это познавать? Как ты думаешь, почему культура самураев умерла и не прижилась в современной Японии, несмотря на многочисленные попытки ее возрождения как со стороны Мисимы, так и со стороны многих его последователей?

–Так Вы же сами говорили… Капитуляция…

–Брось. Капитуляция – сиюминутный шаг правительства, который не способен повлиять на ментальность людей. Вон немцы тоже капитулировали, а фашистских партий во всей Европе хоть отбавляй. Так почему же?

–Тогда не знаю.

–А все потому, что изжила себя эта культура. Понимаешь, было средневековье, эпоха японского феодализма. И такой образ жизни, такой образ мыслей и порядок существования были наиболее приемлемыми для тогдашней касты феодалов. Времена изменились, -а, как известно, бытие определяет сознание – и изменилось все вокруг. И неприемлемо это стало даже для тех, кто еще вчера носил катану и соблюдал бусидо. Ушло. Умерло, понимаешь?

–Умерло… – пробормотал в ответ Мисима. Он всегда имел обыкновение повторять себе под нос слова, кажущиеся ему особенно важными в данных конкретных обстоятельствах.

–Именно умерло. Да. И вот еще что. Кто, по-твоему, были такие самураи?

–В смысле?

–К какому социальному классу они принадлежали?

–Не знаю.

–А я знаю. Они были феодалами, зажиточными землевладельцами. А ты кто? Разве у тебя есть надел? Ты богат?

–Вовсе нет.

–Ну так вот. Чего ж ты лезешь, как говорится, со свиным рылом в калашный ряд?

–В смысле?

–Да в том смысле, что самурай, встретив тебя на улице, с тобой разговаривать бы не стал, а если бы ты первый заговорил с ним, отвесил бы тебе тысячу плетей! Они были абсолютно наглые и зажравшиеся сливки общества, к коим ты, по счастью, не имеешь никакого отношения!..

Мисима замолчал. В тишине собеседники провели несколько минут, после чего гость нарушил ее.

–Как же жить, Анатолий Петрович? Где научиться жизни-то?

–В книгах. Но не в тех, которые забывают в туалете и которые ты по случайности находишь.

–А в каких?

–Вот.

С этими словами Анатолий Петрович встал с места, подошел к огромному книжному стеллажу, давно олицетворявшему собой украшение его кабинета и снял с полок несколько изданий.

–Куприн… Чехов… Лесков… Толстой… – читал Мисима фамилии авторов, ни о чем не говорившие ему еще со школьной скамьи. – Что это?

–Самые лучшие учебники жизни, какие только есть в природе. В русской природе. Написанные специально о России и для России.

–Так это ж из школьной программы! – возмутился Мисима.

–А ты внимательно ее в школе изучал?

–Да занудство это все… – отмахнулся Мисима.

–Чтобы так утверждать, надо хотя бы прочитать. А то знаешь как в анекдоте получается…

–В каком? – заулыбался Мисима. Анекдоты он любил.

–Один еврей звонит другому и говорит: «Послушай, Моня, сегодня Паваротти будет у нас в ДК петь. Ты пойдешь?» Второй ему отвечает: «Не, он хреновенько поет». Тот спрашивает: «Ты уже слышал?» А этот отвечает: «Нет, мне Рабинович напел».

Посмеялись. Анатолий Петрович тихим, вкрадчивым, участливым голосом продолжил.

–Ты все же прочитай. Поверь мне, многое поймешь… Видишь ли, страна наша в последние годы как бы это сказать… заблудилась что ли. Многие, такие как ты и даже люди намного умнее ищут свой путь. И зачастую не могут отыскать. И тогда стараются увернуться от того, что предначертано свыше, подменив дорогу, идут по ложному пути, обманывая себя и окружающих. А вот Бога-то не обманешь. Судил он русскому человеку его, русский, крест нести, и все тут… Знаешь, в одной из священных книг сказано: «И не будет взято ни у одной души ни грамма ее ноши, сколько бы она ни просила об этом, пусть даже рядом пойдет близкий родственник». Это значит, что каждому свое. Русский человек привязан корнями, умом и памятью к русской земле. И значит в ней должен черпать вдохновение, радость и смысл жизни. А она говорит с тобой посредством великой русской культуры, великой русской классики. И только тот, кто может открыть ее для себя по-настоящему, будет в России счастлив…

Он говорил просто и доступно. Так ясно. Такими легкими для понимания словами и с такой теплотой в душе. Лицо его во время произнесения этих простых фраз словно бы светилось. И свет этот передался Николаю. Сберегая его в душе, пошел он домой, то и дело повторяя надолго засевшие в памяти слова этого – пожалуй, самого умного из встреченных им за всю жизнь – человека.

На секунду Мисиме даже показалось, что вот оно, нашлось наконец то недостающее звено, которое сможет сделать его жизнь полноценной. Но тут, как это часто бывает, в развитие событий снова вмешался злой рок и все испортил.

Жена изменила Мисиме с Нигицу. Он простил ее, за что был признан в деревне сумасшедшим. Его перестали понимать. И тогда, вместо того, чтобы углубиться, по совету Анатолия Петровича, в понимание истинного смысла жизни, он решил доказать всем. Самое последнее дело в жизни – доказывать. Не доказывать надо, а свою жизнь устраивать с таких идеологических и нравственных позиций, чтобы, как писал классик, «не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы». Он же решил доказать. Делом доказать свою мужскую и деловую состоятельность.

Однажды Мисима был диктатором. Он вернулся к изучению биографии своего героя и обнаружил важнейшую в ней деталь – 25 ноября 1970 года, под предлогом официального визита, посетив вместе с Моритой, своим товарищем, и ещё