Читать книгу "Случайные боги. О людях, невольно ставших божествами - Анна Делла Субин"

данное от природы, второе политическое. Елизавета представляла собой квинтэссенцию мечты Данте о священной империи, единого суверена, правившего как церковью, так и государством. Поэт воспевал ее кометой в глазу Испании (7); а когда Англию явилась завоевать Великая армада, она потопила до единого все их корабли. В 1590-х годах сей бессмертный феникс был уже в годах, но все еще «блистателен, все так же божественен, все так же неповторим», – писал Томас Деккер. В свое время Елизавета заперла Рэли в Тауэре, за то что он женился на одной из ее фрейлин, но этого факта первооткрыватель не упоминал. В своем «Открытии» Рэли описывал свой разговор через переводчика с аборигенами одного племени, в ходе которого представил Елизавету великим вождем Севера, на местном наречии касиком, а также «непорочной девой», во власти которой было столько же вождей, сколько на земле деревьев. Будучи злейшим врагом кастильской тирании, она уже освободила от их гнета весь северный мир, а теперь прислала Рэли, чтобы он и им дал волю. Когда он показал им портрет ее величества, они стали пожирать представшее их взорам зрелище с восхищением «идолопоклонников». Аналогичную лекцию мореплаватель повторял всем индейским племенам, которые встречал на своем пути, о чем писал в своих сообщениях королеве. В результате Елизавету узнали и прониклись к ней благоговением во всем бассейне Ориноко. Дабы увенчать список ее эпитетов, индейцы дали ей новое имя: Эзрабета Кассипуна Акеревана. Свое «Открытие» Рэли закончил так: «Я верю… что Король Королей и Повелитель Повелителей вложит в сердце Королевы Королей мысль обладать этой землей». Она уже завоевала «любовь и смирение народа Гвианы, – отмечал Рэли, – а испанцы постепенно утрачивали над этой территорией свой контроль».

Будто в доказательство того, что установление Англией власти в Гвиане было не только неизбежно, но и соответствовало Божьей воле, свой труд Рэли закончил пророчеством, которое, не исключено, слышал от своего заклятого кастильского врага Антонио де Беррио: «А еще я помню, как Беррео признавался мне и другим (и я перед Господом Богом заявляю – это чистая правда), что в соответствии с одним из перуанских пророчеств (в те времена, когда тамошнюю империю покорила Испания), которое можно найти в их главных храмах… из Инглатьерра вскоре опять придут Инга, дабы восстановить справедливость и избавить от рабства конкистадоров». Перуанское предсказание гласило, что в Гвиану вторгнутся обитатели Инглатьерра, чтобы избавить ее от испанского деспотизма, что ознаменует собой окончательную победу англичан в Северной и Южной Америке. Хотя Рэли, судя по всему, придумал это пророчество сам, в качестве литературного приема, в Гвиане оно зажило собственной жизнью. Год спустя голландская экспедиция в Ориноко сообщала, что некий индейский вождь, когда его собрались повесить испанцы, заявил, что говорил с оракулом по имени Ваттопа. И этот таинственный муж пообещал ему, что англичане освободят его от испанского гнета.

«Мое имя продолжало жить среди них (8), – писал Рэли в письме жене по возвращении в Гвиану в 1617 году. – Сказать тебе, что я мог бы быть здесь у индейцев королем, с моей стороны было бы тщеславием», но «меня кормят свежим мясом, весь край идет в услужение и предлагает свое повиновение». В следующем году, когда бессмертная королева Елизавета давно была мертва, Рэли, впав в немилость, возвратился домой и был казнен. Но имена, которыми его нарекли в Гвиане – Валтерали и Гуалтеро (9), – продолжали жить. Более того, по некоторым данным, на местных диалектах их еще более ста лет использовали в качестве почетных титулов. В 1769 году Эдвард Бэнкрофт, молодой доктор, работавший на сахарных плантациях, в своей работе «Очерк о естественной истории Гвианы в Южной Америке» писал, что почти через двести лет после первого похода Рэли аборигены «хранили в своих традициях английского вождя, который когда-то давно высадился на их берег, стал среди них жить и упорно призывал бороться с испанцами, а потом уехал, пообещав вернуться и поселиться среди них, чтобы оказывать помощь». Пророчество Валтерали победило время. Но еще более примечательным, по словам Бэнкрофта, было то, что они «по-прежнему хранили английский флаг (10), который он им оставил, чтобы они могли узнать его сограждан». На их счастье, особенно если учесть, что следующая глава его «Очерка» представляла собой пространный рассказ о том, как индейцы лакомились плотью своих врагов.

Это перуанское пророчество существовало вплоть до конца XIX века, когда почитатели совсем уж невероятного культа в лице британского правительства вспомнили о нем во времена территориальных споров между Британской Гвианой и Венесуэлой, только-только обретшей независимость. Во время юридического спора корона в качестве аргумента приложила перевод отчета голландской экспедиции 1597 года, в котором переводчик добавил к словам повешенного впоследствии вождя несколько от себя – в итоге получилось, что дух Ваттопы пообещал аборигенам «избавление благодаря англичанам и голландцам». На тот момент Британская Гвиана стремилась подкрепить свои притязания, ссылаясь на то, что власть над этой территорией ей передала голландская колония Эссекибо, основанная, как утверждалось, до появления там испанцев. И тот факт, что первыми там поселились голландцы, впоследствии уступившие в законном порядке колонию британцам, было «значимым правовым моментом в территориальных претензиях к Венесуэле», – писал антрополог Нил Уайтхед. И определение национальных границ как тогда, так и сейчас, опиралось на пророчества с обещаниями вернуться (11).

* * *

Если оглянуться назад, ошибка выглядит типично американской: увидев ружья, население посчитало их владельцев богами (12). В 1585 году Рэли послал Томаса Хэрриота, молодого оксфордского математика и астронома, на тот момент уже немного знакомого с алгонкинским языком, в экспедицию на остров Роанок на территории нынешнего штата Северная Каролина. В этой английской колонии Хэрриот провел год, записывая свои наблюдения за регионом, за его шелковичными червями и деревьями, известными как американский лавр, и за его народом, которые впоследствии легли в основу его труда «Краткое и достоверное описание земель Вирджинии». С собой он захватил много чего интересного – механических часов, компасов, магнитов, зеркал, ружей и книг, а потом в восторге глядел на изумление индейцев, когда им объясняли, для чего все это нужно. Взирая на эти заколдованные предметы, алгонкины «считали их творением не столько людей, сколько богов, или как минимум полагали, что боги подарили нам их и научили делать, – вспоминал Хэрриот. – Благодаря этому у многих из них о нас сложилось мнение, что если они еще не знали истины о Боге и религии, почерпнуть ее им было лучше у нас, столь любимых Господом, чем у какого-то простого народа, которым они считали себя по сравнению с нами». Глядя на часы и ружья, алгонкины пришли к