Читать книгу "Давай никому не скажем - Агата Лель"

Да я куплю ей десять домов, пусть только будет рядом и просто поверит!

Скрепя сердце, и собрав волю в кулак, юркнул под одеяло. Рассматривая узоры на темном потолке, принялся ждать наступление следующего дня.

Собранный чемодан дожидался своего часа под кроватью, карман грел украденный паспорт и сэкономленная наличность. Я смотрел на часы и поторапливал время: хотелось скорее поехать к ней, помочь собрать вещи, поговорить в конце концов, убедить в серьёзности своих намерений.

В то, что всё мною задуманное у меня непременно получится — я даже не сомневался. Я обязательно закончу школу в Новороссийске и там же поступлю в институт. Я знал, чем хочу заниматься, и знал, как этого достичь. Но всё это не имело никакого смысла, если её не будет рядом. Мне хотелось стать кем-то в этой жизни ради неё, чтобы она ни в чём не нуждалась.

В пять часов вечера снова запер изнутри комнату и врубил музыку — пусть думают, что я там маюсь бездельем под ненавистное всеми The Prodigy.

Перепрыгнув через забор, зашагал к остановке. Как же хотелось её снова увидеть и перестать уже накручивать себя всякой ерундой. Если всё пойдёт по плану, то завтра, в это же самое время, мы будем по пути в Новороссийск.

Волнительно, и в то же время так круто менять свою жизнь вместе с кем-то и ради кого-то.

Надавил на кнопку звонка, прислушиваясь к приглушённым трелям за дверью. Она долго не открывала, и я уже начал было беспокоиться, когда наконец раздался скрежет ключа.

— Ну наконец-то! Я уже собирался ломать дверь. Давно хотел попробовать вот этот трюк Джеки Чана, когда он с ноги вышибает… Ого, ты куда-то собралась?

— Пойдём погуляем? — уже полностью одетая, в высоких сапогах и наглухо застёгнутом пальто, она вышла на лестничную клетку и захлопнула дверь.

— Ну давай. Там как раз дождь собирается — самое время для вечерней прогулки, — пошутил, но улыбки в ответ не удостоился. — Подожди, а поцелуй? — наклонился к лицу, но она резко увернулась. В итоге мазнул губами по щеке и, обломавшись, поспешил следом вниз по лестнице. — Ты такая серьёзная, что я начинаю тебя опасаться. Что-то случилось?

— Давай не здесь, — кинула она выходя из подъезда, минуя обсыпанную старушками лавочку. Те, сбившись в кучку, как воробьи на ветке, проводили нас любопытными взглядами.

Шёл рядом как дурак, абсолютно не понимая, что за чертовщина происходит. Она другая. Совсем. Словно посторонний человек.

Зайдя в парк, зашагали по пустынной аллее. Молча, на расстоянии, как два незнакомых друг другу случайных попутчика. То и дело бросал на неё косые взгляды, силясь уловить знакомые тёплые эмоции, но она чеканила шаг, смотря куда угодно, но только не на меня.

Лицо словно вылито из воска — равнодушное, не живое.

— Короче, мне всё это надоело, — остановился и, взяв её за руку, повернул к себе. — Что происходит? Почему ты такая… такая…

— Какая?

— Холодная, блин. Как ледышка. Бегу за тобой верной собачкой, жду чего-то. Что с тобой такое творится? Я в чём-то провинился? У тебя снова проблемы? Мать? Сосед? Деньги? Что случилось? Не молчи! Я не понимаю тебя сейчас, ты — это будто не ты, — обхватив ладонями её лицо, заглянул в бездонные, но такие пустые глаза.

— Ян, мы не можем быть вместе, — твёрдо произнесла она.

Плещущуюся через край синеву заволокло плотным маревом непроглядного тумана.

— В каком смысле — не можем? Это шутка такая?

— Нет, это не шутка.

— Н-да, вечер обещает быть томным, — нашарив в кармане пачку сигарет, сел на влажную, засыпанную кленовыми листьями лавочку. С третьей попытки высек пламя, нервно затянулся. Она стояла напротив и молчала. Такая невыносимо красивая, и такая холодная… — А теперь давай по порядку, женщина. Что на тебя нашло?

— Ты вообще когда-нибудь можешь быть серьезным?

— Я серьёзен. Как никогда!

— А я вижу, что ты ёрничаешь!

— А я вижу, что ты чокнутая девчонка, с чего-то вдруг возомнившая себе, что с какого-то хрена может играть чужими чувствами!

— Я не играла твоими чувствами, ты мне правда… нравился.

— Нравился? Нравился?! — пнул горку листьев, и те разлетелись ей под ноги жёлто-оранжевым конфетти. — А в постели ты говорила другое!

— Но я не признавалась тебе в любви!

— Да кому нужны эти слова? Я чувствовал тебя и твои эмоции. Вот этим, — ударил кулаком по грудной клетке. — Я не безразличен тебе, почему, зачем нам расставаться? Что за блажь?!

— Потому что у нас нет будущего, Ян! — с надрывом выдохнула она. — Потому что ты молод, потому что ты из уважаемой семьи, потому что тебе нужна не я. Тебе нужна совсем другая!

— Откуда ты знаешь, кто мне нужен? — не выдержав, повысил голос. Стайка сонных грачей взлетели с мокрой ветки, осыпав нас мелкими холодными каплями. — И почему-то раньше ты не считала ни возраст, ни грёбанное положение в обществе какой-то непреодолимой преградой!

— Я и раньше так считала, но уговаривала себя, что, может, всё-таки получится. Но нет, глупо даже думать, что там, в чужом городе, без благословения твоих родителей у нас выйдет что-то путное. Спустись уже с небес на землю!

— Благословение родителей? Что? Я не ослышался? Кто из нас ещё из высшего общества! Какие помпезные речи, прости, что не во фраке!

— Ну вот видишь! Ты ещё мальчишка, не серьезный! Заводишься с пол оборота!

— А по-твоему только унылое чмо в начищенных ботинках и причёсочкой на пробор может быть серьёзным? — вскочил с лавочки, и подошёл к ней вплотную. — Короче так, мне надоело это слушать. Похоже ты рехнулась, но я люблю тебя любую. Идём, — взял её за руку и потянул к выходу из парка.

— Куда ты меня тащишь?

— Куда надо. Если ты боишься принимать решения, я буду делать это за тебя.

— Я выхожу замуж за Тимура, — на одном дыхании проговорила она, и я резко остановился. Сделав по инерции следующий шаг, врезалась в мою окаменевшую фигуру. Выдернула руку и отошла.

— Что ты несёшь? — скорчил кривую мину.

— Я выхожу за Тимура. Мы встретились вчера… и провели вместе ночь! — выпалила она, отступив ещё на один шаг.

— Врёшь!

— Не вру!

— Врёшь!!! — прорычал в ответ и, довольно грубо обхватив ладонями её лицо, поцеловал.

Вложил в поцелуй всю злость, всю агрессию, всю боль. Она остервенело кусала мои губы, цепляясь тонкими пальцами за стриженный затылок.

Царапины на шее, едва слышный полувсхлип-полустон…

Отпрянув, с пылающими губами и лихорадочным блеском в глазах, снова отошла на несколько шагов.

Будто спасаясь бегством, будто боясь снова поддаться…

— Не вру! Он был у меня! Поэтому я не брала трубку! Я была с ним! Спала! И он хочет, чтобы я стала его женой. И я согласилась. У нас нет с тобой будущего, понятно?! — практически кричала она.