Читать книгу "Ничего не говори - Брэд Паркс"

– Да, он работал на меня.

– Вел частное расследование?

– Да.

Карри вытащил из нагрудного кармана небольшой блокнот.

– И в чем же оно заключалось?

– На то оно и частное, что никого это не касается, – ответил я.

– Ладно, когда в последний раз вы с ним виделись?

Я напряг память.

– Вероятно… в четверг. Да, в четверг две недели назад. Точнее, две недели и один день.

– Где?

– У него в офисе. Он назначил мне встречу. У него наверняка есть ежедневник, думаю, вы без труда можете проверить.

– Больше вы с ним не встречались?

– Нет, – ответил я, стараясь отогнать воспоминания о мертвом теле, от которых мне теперь не избавиться до конца жизни.

– Может быть, разговаривали по телефону?

– Да, несколько раз. Обсуждали работу, которую он для меня делал.

– Когда состоялся ваш последний разговор?

– Я точно не… Думаю, в понедельник. Нет, постойте, в субботу. Да, в первую субботу после того, как я его нанял. То есть тоже примерно две недели назад. Думаю, вы можете проверить его телефон и во всем убедиться.

Все эти сведения Карри заносил в свой блокнот. Помощник с детским лицом тоже ловил каждое мое слово.

Детектив небрежно задал следующий вопрос:

– В его офис вы после этого заезжали?

Меня охватила внезапная слабость. Записка. Они нашли записку, которую я засунул ему в дверь.

– Да, я… Он не выходил со мной на связь, поэтому я поехал к нему в офис, – отрицать это не было смысла, – и оставил ему записку.

– Где конкретно?

– На… В двери черного хода. Сунул в щель над ручкой.

– В двери черного хода. То есть у входа в его личную квартиру.

Когда он сделал ударение на словосочетании «личная квартира», я без труда представил себе, как детектив-сержант Харольд Карри дает показания в зале суда: Все свидетельствовало о том, что это был личный мотив.

– Совершенно верно.

– Что говорилось в записке?

– Я только… Я просил его мне позвонить.

– Он вас чем-то разозлил?

– Нет. Я был… немного расстроен, что не могу с ним связаться.

– Расстроены?

– Да.

– Но не злились?

– Злиться?.. Нет, это сильно сказано.

– Вы стучали в его дверь?

– Да, конечно, думаю, стучал.

– Долго?

– Не знаю… Наверное, несколько раз. А какое это имеет значение?

– Ругались при этом?

О господи. Они, должно быть, поговорили с соседкой, на которую я тогда рявкнул.

Теперь она тоже даст показания. Он орал, бушевал и ругался как сапожник. Я так испугалась, что спряталась в доме.

– Не помню, – сказал я.

– За услуги мистеру Трифту заплатили наличными?

– Э-э-э… да.

– Он сделал свою работу?

– Нет. Именно поэтому я и хотел с ним поговорить.

– То, что вы заплатили, но ничего не получили взамен, вас разозлило?

– Нет, как я уже говорил, только расстроило.

– После этого вы с мистером Трифтом разговаривали?

– Нет.

– Но звонили ему?

– Наверное. Сообщения оставлял наверняка. Это тоже можно проверить.

– Не буду от вас скрывать – уже проверили. У нас сложилось впечатление, что начиная с субботы вы перестали оставлять сообщения. И звонить тоже. Если раньше вы так хотели с ним поговорить, почему вдруг прекратили всякие попытки выйти с ним на связь?

Я почувствовал, что лицо помимо моей воли залилось краской. Такие детали просто обожают присяжные заседатели – они доказывают, что подсудимый лжец, и накрепко привязывают его к преступлению. Улика, конечно, косвенная – а в отсутствие тела прямых быть не может, – но сама по себе очень мощная.

– Я сдался и решил, что он не собирается перезванивать, – неубедительно сказал я.

– А домой к нему вы больше не приходили?

– Вы имеете в виду офис?

– Это одно и то же.

– Нет, – ответил я, – не приходил.

– Потому что больше не надеялись с ним поговорить?

– Да, наверное.

Карри записал еще несколько слов. Он никуда не торопился, и я его за это ненавидел. Мне нужно было, чтобы он уехал. Пока он сосредоточенно строчил в своем блокноте, я рискнул бросить взгляд на «Бьюик». Уиппл, казалось, сидел на том же самом месте. Элисон тоже. Я был уверен, что она по-прежнему держит его на мушке, но старается не поднимать пистолет высоко, чтобы его никто не заметил.

И в этот момент Карри, дождавшись, когда я собственноручно построю себе виселицу добровольным признанием, предложил заодно и затянуть петлю.

– Итак, – сказал он, – вы можете объяснить, каким образом труп Герберта Трифта оказался на принадлежащем вам участке?

От этих слов у меня внутри все перевернулось. Только что Карри при мне выстроил дело: я нанял Герберта Трифта, разозлился, что он не выполнил обещанную работу, оставил ему несколько сообщений, потом стал его разыскивать, явился домой, оставил записку. А в субботу вдруг отказался от всех попыток с ним связаться – потому что к этому моменту уже убил его и закопал у себя в лесу. Людей сажали за убийство и с меньшим набором доказательств.

Теперь мне стало ясно, зачем приехали судмедэксперты, – они собирали улики с того, что осталось от Герберта Трифта.

– Его вырыла стая бродячих собак, – сказал Карри, качая головой. – Представляете, какая-то дама едет мимо на машине и видит, что дворняга тащит в пасти человеческую руку.

Карри перестал писать и попытался встретиться со мной взглядом. А я старательно отводил глаза.

Эта маленькая драма до такой степени меня поглотила, что я не сразу услышал шум двигателя со стороны дороги. Наконец мое внимание привлек быстро движущийся объект.

Из леса вырвался белый минивэн, тот самый, что нам описывал Сэм, тот самый, который мы видели на записи Карен.

Приехали македонцы.

Глава 76

Все, что произошло потом, заняло не больше минуты, а то и вовсе тридцать секунд.

Я все так хорошо запомнил и могу теперь рассказать в мельчайших подробностях только потому, что потом прокручивал эту картину в голове не одну тысячу раз.

Македонцы проехали, не снижая скорости, еще ярдов десять. Именно столько им понадобилось, чтобы решить, что полиция устроила им засаду.