Читать книгу "Ключ Хирама - Роберт Ломас"

Может быть, это неназванная жертва все-таки была названа по имени, поскольку говорится о «Муже», а это одно из первых масонских имен Хирама Абифа и имя Бога-творца, которому поклонялись в Фивах? Является ли совпадением то, что христиане говорят амен (аминь!) в конце каждой молитвы с тем, чтобы их просьба, обращенная к Богу, была услышана?

Другое имя — Беннейм — доставляет исследователям масонства изрядные трудности. Отмечено, что окончание «-ейм» на еврейском языке означает множественность, а первая часть означает «строитель». Мы пошли дальше и предположили, что это имя основано на древнеегипетском обозначении священной колонны, которая венчала пирамиду и называлась камнем бенбен. Следовательно, это слово является очень древним наименованием, означающим «строитель священных колонн». Это имя вполне применимо в качестве буквального описания Хирама Абифа и метафорического — Иисуса.

Нам кажется, что к тому времени, когда франкмасонство было формализовано командой короля Якова I на основе объединения рабочих и мыслительных подразделений тамплиеров, происхождение термина было искажено и частично забыто. Франкмасоны XVII века относились к линии, прямо восходящей почти к началу истории человечества, но на каждой стадии развития этой линии имели место искажения, которые затемняли многое в истории. Однако, не имея ясности в вопросах происхождения Братства, они отчетливо сознавали воздействие мудрости, которая содержалась в этих легендах и была усилена стремлением к знанию, свойственным XVII веку. Франкмасоны были готовы к победе концепции научного познания.

Во время церемонии посвящения во Вторую Ступень кандидата спрашивают: «Каковы особые предметы исследования в этой Ступени?» Кандидат должен ответить: «Скрытые тайны природы и науки». По завершении церемонии новому Товарищу по Ремеслу говорят: «Ожидается, что теперь ты сделаешь передовые искусства и науки предметом твоей дальнейшей учебы». Таково было предложение великих франкмасонов середины XVII века, от которого нельзя было отказаться. Подвергнув анализу развитие франкмасонства в XVII веке, мы поставили перед собой последнюю задачу: определить, как франкмасонство продолжало далее оказывать влияние на современный мир.

В 1625 году франкмасон король Яков I умер, и трон унаследовал его второй сын Карл (старший сын Якова принц Анри умер в 1612 году). Мы уверены, что новый король последовал по стопам отца и стал франкмасоном. Знаменательно, что есть несколько гробниц с надгробной масонской символикой, которые были встроены в стену аббатства Холирод в Эдинбурге, перестроенного Карлом для своей коронации на шотландский трон в 1633 году. Но начало его правления было неблагоприятным, с точки зрения протестантского большинства народа, из-за того, что он женился на Генриетте Марии, католической принцессе, дочери короля Франции Анри IV. Как и Яков, Карл твердо верил в божественное право короля, что и демонстрировал вызывающим образом. Он рассорился с парламентом, и в конечном итоге началась Гражданская война. На молодого короля сильное влияние оказывал его друг Джордж Вилльерс, первый герцог Букингемский, которого он назначил своим главным министром, несмотря на всеобщее неодобрение.

Карл пребывал в состоянии постоянной конфронтации с парламентом, распустив три парламента за четыре года, поскольку все они отказывались соглашаться с его деспотичными требованиями. Когда в 1628 году собрался третий парламент, то он представил «Петицию Права», заявление, в котором от короля в обмен на финансирование потребовали определенных реформ. Карл был вынужден принять эту петицию, но, сделав эту уступку, он вновь распустил парламент и заключил в тюрьму нескольких парламентских лидеров. У Карла не было таланта политического деятеля, которым обладал его отец, и его постоянная конфронтация с парламентом привела к тому, что одиннадцать лет он правил вообще без парламента. В этот период он ввел экстраординарные финансовые сборы для того, чтобы компенсировать расходы правительства, которые углубили его непопулярность. При аристократическом правлении Карла королевство начало утрачивать стабильность. Хотя в любое другое время такие социальные волнения вещь, безусловно плохая, особые обстоятельства времени парадоксально сделали это время периодом больших возможностей. Новое мышление и разрыв с прошлым, устоявшимся порядком вещей сошлись вместе, что привело к появлению многих возможностей.

На первый взгляд вам может показаться странным, но мы все в большей степени ощущали, что в данном случае уместно сопоставить этот период в Англии XVII века и обстоятельства, сложившиеся в Израиле во времена Иисуса и назорейского движения. Имеющееся подобие общей обстановки сделало учение франкмасонства подходящим для всех главных групп, принявших участие в Английской гражданской войне. Первое подобие связано с конфликтом, касающимся отношений с Богом. Как и для евреев тысяча шестьсот лет назад, практически каждый человек в стране считал, что Бог есть центр всего, но повсеместно распространились совершенно разные взгляды на характер взаимоотношений с ним. Во времена Иисуса имелся Синедрион, который представлял собой назначенную власть Храма — единственный официальный путь к Яхве, и были саддукеи, признававшие власть римского императора. Даже предположительно правые фарисеи обвинили Иисуса в потере основ их веры, и Иисус открыто противостоял их власти. По нашему мнению, сам Иисус был фактически республиканцем, пытавшимся установить правление «правильных» людей во главе с ним, законным лидером, придерживающимся законов Бога. Он выступал против «бюрократов», преисполненных сознания своей значимости эгоистов, которые претендовали на то, что только через них можно общаться с Богом. Он, безусловно, выступал против истеблишмента, и мы можем назвать его пуританином своего времени: человеком, который стремился к простоте, религиозной строгости и свободе — и не побоялся вступить в бой за это. В XVI и XVII веках католическая церковь управлялась удобно устроившимися консерваторами, потерявшими из виду суть божественности, которая была заслонена собственным раздутым эго. К этому времени люди самостоятельного мышления сильно потрепали тезис о том, что лишь папа имеет право на прямое общение с Богом.

Критика фарисеев, которую можно найти в восстановленном первом Евангелии «Q», очень похожа на те обвинения, которые пуритане XVII века выдвинули против Римской католической церкви. Некоторые слова, приписываемые Иисусу в OS34 (в восстановленном Евангелии «Q»), поразили нас своей уместностью применительно ко времени Гражданской войны в Англии:

«Позор вам, фарисеи! Вы тщательно отмываете внешнюю поверхность чашки и миски, но внутри они полны алчности и невоздержности. Глупые фарисеи! Вычистите внутри, и снаружи все будет чисто.

Позор вам, фарисеи! Вы любите передние места на собраниях и приветствия на рынке. Позор вам! Вы подобны гробницам, прекрасным внешне, но полным грязи внутри…

Позор вам, законники! Вы спрятали ключ знаний от людей. Вы сами не войдете в Царство Божие и не пускаете туда тех, кто вошел бы».

Если заменить слова «фарисеи» и «законники» на слово «кардиналы», то получится фраза, которую смело можно назвать чисто пуританской!

Второе подобие между двумя указанными периодами связано с концом папской власти в Англии и воплощении мирской и религиозной власти в единой фигуре короля. Впервые со времен основания церкви стремление Иисуса объединить царственную и религиозную колонны в одно целое было осуществлено. Работая над этим приложением, мы решили про смотреть собранные нами материалы о Гражданской войне. Мы нашли среди них иллюстрацию, которая подтвердила все, что мы выявили о связях с Иерусалимской церковью. В нашем исследовании и раньше случалось так, что мы обнаруживали некий артефакт или особо ценную крупицу информации совсем в иной части складывающейся общей картины. На этой стадии, однако, мы уверились, что доказательства сами придут к нам, поскольку основной тезис был правильным и мы раскапываем непрерывную, бесконечную жилу исторической правды. В этот момент мы нашли гравюру XVII века, на которой были изображены царская и религиозная колонны «мишпат» и «цедек», в точности такие, какими мы восприняли их из иудейских текстов. Они не были простым подобием того, что мы считали главной символикой, они были идентичны или почти идентичны.