Читать книгу "Корабли времени - Стивен Бакстер"

И вот достойный конец — сидеть в четырех-пяти комнатах с механическим синтезатором и видеть из окна лишь краешек оледеневшей земли и беззвездного опустевшего неба. И в такой обстановке мне суждено покончить дни. Благодаря природному здоровью и крепости организма запасу энергии мне еще хватит на несколько десятков лет — а может и больше. К тому же эти друзья — Конструкторы умеют замещать молекулы и клетки, так тот поди, еще и приостановят процесс старения!

Великолепная перспектива!

И что дальше? Жизнь, растянутая на века, у коробки с песком и кормушки, как у старого коту, отправленного за выслугу лет на покой.

Навсегда лишенному человеческого общества, в компании с Морлоком, которому ничего не надо, кроме информации, которую он вампирически высасывает из Конструктора. И который скоро окончательно уплывет в свое информационное море.

Словом, передо мной распахнулась перспектива продолжительной и комфортной жизни в клетке. Жизни, лишенной тревог, но зато и достижений. Страшная, нелепая картина будущего. Так что неизвестно чего я боялся больше, если как следует поразмыслить.

Но, с другой стороны, путешествие в бездну, куда меня зазывали Конструкторы, могло окончательно лишить меня разума.

Я поделился своими сомнениями с Нево.

— Понимаю ваши опасения. Да, сейчас вы заметно выросли в моих глазах со времени нашей первой встречи.

— Избавьте меня от ваших комплиментов, Нево!

— Но вас никто не торопит с решением.

— То есть?

Нево принялся описывать проект Конструкторов в подробностях. Он был действительно грандиозен. На то, чтобы закачать емкости платтнеритом, требовалось время.

— Для них время движется по-другому, — пояснил Нево. — Это существа, медлительные как слоны и трудолюбивые как муравьи. Они не привыкли решать и строить с кондачка. Пройдет еще миллион лет, прежде чем корабли сойдут со стапелей.

— Миллион лет?

— Нам не придется ждать столько времени. У нас сохранились старые обломки машины, достаточно попросить у них немного платтнерита…

— И мы перепрыгнем туда, где корабли уже готовы!

— А как же. Иначе нам их никогда не дождаться. Ресурсов наших организмов просто не хватит, даже при стопроцентном клонировании клеток — мы устанем не физически, но духовно и уже не будем способны ни на какое путешествие.

— Еще бы! Миллионолетние старики! Да еще прибавить к этому миллиону мои законно прожитые во времени годы…

Мы переглянулись.

— Вообще-то с платтнеритом вы сможете вернуться и туда, где вам так понравилось…

— ?

— В палеоцен. — Морлок многозначительно посмотрел на меня единственным глазом. — Если вы пожелаете.

— Слушайте, Нево, а вы не боитесь, что ваш друг Конструктор может нас подслушать?

— И что с того? Мы же здесь не заключенные. Они просто находят нас занимательными в плане исследования — и все. Так что Конструкторы надеются на ваше добровольное согласие.

— А если его не будет? Не наступит ли тогда «добровольное принуждение»?

— Успокойтесь. Никто вас не насилует. Вы сами запутались во времени и запутали других. Неужели вы им — и себе не поможете?

— А как же вы, Нево? — осторожно поинтересовался я.

— Я еще не принял решения. Моя дорога в будущее пока не определена. Мой главный интерес — открыть как можно больше вариантов будущего.

Это был чрезвычайно важный совет — и я, после размышлений, согласился с Нево. Мы немедленно приступили к обсуждению, что понадобится для машины времени.

10. Сборы в дорогу

Машина была доставлена Конструктором. Она была вморожена в куб льда, выпиленный из Земли. Затем Конструктор разделился на четыре одинаковых пирамидки, которые встали по углам куба. На наших глазах, мерцающая в ледяной глыбе машина, собранная из останков проколотого деревом времямобиля образца 1938 года, а также разбомбленных джаггернаутов и Zeitmaschine, стала возникать из мерцающей глуби, обнажая примитивизм и несовершенство. Не знаю, как морлоку, но мне лично в этот момент стало стыдно за такую несовершенную технику перед лицом Конструкторов. Становилось ясно, что, помимо заправки платтнеритом, потребуется ремонт. Мы запросили у всемогущего Конструктора газовую горелку, ключи, набор молотков по металлу и массу прочих инструментов. Конструктор также изготавливал по нашему требованию детали нужного размера и диаметра.

В результат трудно было поверить. Я много видел цехов и мастерских. Я видел жидкий чугун, текущий в бессемеровские конвертерные печи, где он продувался кислородом, насыщаясь зеркальным чугуном и углеродом, превращаясь в высококачественную сталь… И многое другое. Но такого… казалось, передо мной доменная печь в миниатюре, производящая любые отливки, причем уже обработанные на станке! Только теперь я по достоинству оценил этот металлический муравейник.

— Субатомная трансмутация намного более тонкий процесс, чем переплавка.

Я взял гаечный ключ. Подобно другим инструментам, он был вылит Конструктором мгновенно, по первому требованию Нево. Совершенно гладкая, без заусенцев и шероховатостей рукоять, цепкий зев и контурные выступы. Рычажный, торцовый и раздвижной. Универсальный. И ни единого шва или трещинки, скола или малейшего металлического или конструктивного дефекта. Он был просто совершенен, этот ключ.

— Знаешь, когда берешь в руки такое… — я покачал инструментом перед лицом Нево. — просто мурашки по коже.

Нево покачал головой:

— Вот так сказал бы и пещерный человек, которому с неба свалилась отвертка.

Путешествие в миллион лет должно было отнять у нас тридцать минут. Если мы при этом заглянем в палеоцен — то тридцать часов. Поэтому на всякий случай я запасся водой и провизией, а также теплой одежонкой, взамен истрепавшейся армейской куртки Конструктор изготовил для меня какое-то серебристое одеяние: не то плащ не то пальто, увесистое как бронежилет.

— Я не стану, — заупрямился я.

— Что ты не станешь? — поинтересовался Нево.

— Носить это. Оно же… вылезло из него. Это противоестественно — носить продукты выделения организма.

Морлок похлопал меня по плечу длиннопалой рукой.

— Еще как станешь, — сказал он. — Ты же не знаешь, что ждет нас ТАМ.

— Да что бы ни…

— Помнишь, — мягко перебил он. — Как ты не хотел кушать наш… — и тут он произнес жидкое слово, от которого у меня подступил ком к горлу. Так назывался их «сыр» тошнотворного вида, которым мне приходилось питаться в Сфере.

— Думаю, — сказал я, — что о некоторых вещах лучше не упоминать, — и затопал в соседнюю комнату.