Читать книгу "Загадка Эдгара По - Эндрю Тэйлор"

— Но если на Веллингтон-террас был убит не мистер Франт, тогда кто?

Ноак пожал плечами:

— А разве это важно? В Лондоне каждый день пропадают дюжины людей. Не сомневаюсь, Франт нашел какого-нибудь беднягу примерно тех же лет, одного с ним телосложения, обманул и убил. Подозреваю, миссис Джонсон сыграла роль леди Макбет. Она произвела на меня впечатление упрямой и безжалостной женщины. Эта дама не остановилась бы ни перед чем, чтобы получить желаемое.

Очень правдоподобно, но Ноак не знал всего того, что было известно мне.

— Вернемся в день сегодняшний, — сказал Ноак. — Его писклявый голос сел от усталости. — Один из пропавших векселей сменил владельца. Можно сделать вывод, что Франт сейчас почти наверняка за границей, живет под чужим именем, переезжает с места на место. Но Карсуолл-то тут, и я считаю его в равной мере ответственным за смерть моего сына, как и Франта, и непосредственного исполнителя, того, кто держал моего мальчика, пока тот захлебывался в канаве. Если я не смогу доказать его соучастие в убийстве сына, то найду иные его злодеяния, которые не удастся так легко скрыть, как и в случае с Франтом. Сейчас, накануне свадьбы дочери, Карсуолл особо уязвим, — Ноак замолчал, его челюсти беззвучно и ритмично двигались, словно разжевывали проблему. — Но есть и еще одна возможность сделать его положение более шатким, а именно доказать, что Карсуолл и Франт вовсе не смертельные враги, какими кажутся, и на самом деле действовали сообща.

— Верится с трудом, они ведь ненавидят друг друга.

Ноак пропустил мое замечание мимо ушей.

— Даже сейчас еще возможно убить двух зайцев одним ударом. Я возлагаю надежды на тот вексель, что был обналичен в Риге. Я изучил обстоятельства, при которых его предъявили к уплате, весь путь векселя, пока он переходит из рук в руки. Это похоже на цепочку: один ее конец прикреплен к самому векселю, а каждое звено обозначает человека, к которому он попадал. Но цепочка прервалась в феврале. Вексель то пропадает, то снова объявляется, и все его передвижения отражены в схеме, переданной мне Арндалем. Ни одно из звеньев не связано с Франтом, но один из владельцев — нотариус в Брюсселе, известно, что он часто работает на Стивена Карсуолла.

Доказательство было слишком хрупким, чтобы сделать соответствующий вывод. Я подавил зевок и заметил:

— Давняя неприязнь между мистером Карсуоллом и мистером Франтом — весомый аргумент против вашей версии, кроме того, есть и иные доводы.

— Я к этому еще вернусь, — ответил Ноак. — А пока что лишь хочу сказать, что в нужде с кем только не поведешься. Не удивлюсь, если окажется, что мистеру Франту не удалось оперировать с векселями инкогнито, даже за границей. Денежный рынок тесен, понимаете, да, возможно, он и охватывает весь земной шар, но по сути та же большая деревня.

Я покачал головой:

— Я не возьму в толк, почему Карсуолл должен был пойти на такой серьезный риск ради человека, к которому питал отвращение, — а про себя подумал: ради человека, чью жену желает столь страстно, что готов закрыть глаза на отсутствие приданого и на преступления ее бывшего мужа.

— Ах! — Ноак резко вскочил с кресла, словно его переполняла энергия, которая срочно потребовала физической нагрузки. — В этом вся прелесть! Полагаю, они по-прежнему ненавидят друг друга, но каждый может извлечь некую выгоду из возобновления союза, и оба знают, что компаньон не осмелится на предательство. Франту необходимо получить свой капитал, добытый преступным путем, ему нужно найти безопасное укрытие и любой ценой избежать виселицы, которая ожидает его в Англии. Карсуолл в свою очередь запросит немалую сумму за свои услуги по обналичиванию векселей, которые Франт успел прибрать к рукам перед крахом банка Уэйвенху, но не испытывает соблазна предать Франта. Во-первых, ему тоже нужны деньги, несмотря на все его богатства. Сэр Руиспидж — отличная добыча для его незаконнорожденной дочери, но баронеты типа сэра Джорджа обычно дорого стоят. Во-вторых, Франт будет сбывать векселя по одному, чтобы Карсуоллу невыгодно было его обманывать. И, в-третьих, если окажется, что Франт жив, то он встанет между Карсуоллом и тем, чего тот хочет больше всего на свете, — насколько я могу судить, старик желает этого с такой силой, что это стало у него навязчивой идеей.

— Я должен просить вас просветить меня, — сухо сказал я.

— Я говорю, как вы, должно быть, знаете, о миссис Франт. По закону ее муж мертв и она — свободная женщина и может снова вы ходить замуж. Если бы Франт захотел, то он несколькими росчерками пера мог бы изменить ситуацию, просто пристав письмо из-за границы. Но нет, при существующем положении вещей это сложное дело находится в равновесии, пусть и шатком.

Мне уже давно пришло в голову, что мистер Карсуолл не единственный стареющий джентльмен, страдающий навязчивыми идеями. Я сказал как можно более спокойно:

— Сэр, вы воздвигли чрезвычайно внушительное здание, но не уверен, что фундамент достаточно крепок, чтобы выдержать его вес.

Ноак подошел и теперь возвышался надо мной, несмотря на свой маленький рост.

— Так помогите мне испытать его на прочность, — он пришел в такое душевное волнение, что несколько капель слюны брызнули в мое поднятое лицо. — Если моя гипотеза верна, мистер Шилд, если их страхи и их желания находятся в шатком равновесии, то малейшее потрясение, малейший удар нарушит его. А кто лучше с этим справится, чем вы?

75

Если я скажу, что бросился вон из комнаты, это будет неправдой. Я был вежлив, хоть и холоден, но тем не менее покинул апартаменты Ноака без промедления, наотрез отказавшись слушать его дальнейшие предложения или тщательно продуманные доводы, почему я должен ему помогать. Кроме того, я не позволил Хармвеллу нанять мне экипаж или сопровождать меня домой.

Накрапывал мелкий дождик. Я брел по улицам, где еще было полно гуляк и тех, кто на них охотился. Сжав шляпу в руках, я постоял пару минут возле работного дома на Касл-стрит, уставившись на небо, где в любом другом городе увидел бы звезды, но только не в Лондоне. Я почувствовал прохладу дождевых капель на щеках. Именно тогда я, наконец, признал истину, которая была очевидна с той самой минуты, как Софи покинула мою комнатку в «Фендолл-Хаус»: я потерял ее. На самом деле я никогда и не обладал ею, разве что в очень узком смысле слова, поэтому не мог называть ее своей и говорить, что потерял, — это неправда. Она лишь одолжила мне себя, по каким-то своим причинам, и как это часто бывает, кредитная сделка была оформлена лишь на короткий срок, а процентная ставка оказалась выше, чем ожидал заемщик.

Через несколько минут я добрался до Стрэнд. Я шел медленно, настолько утомленный, что даже не осознавал своего изнеможения настолько измученный, что меня не интересовала возможная слежка. Мне казалось, я парю над тротуаром, между мною и мостовой — стертые ноги болели, а левая еще и промокла, поскольку в подошве образовалась дыра.

По дороге я мысленно возвращался к произошедшему на Брюэр-стрит. Мои раздумья текли с обманчивой ясностью, которая часто сопровождает усталость. Думаю, мистер Ноак был со мной откровенен: возможно, оттого, что им владело фанатичное желание отмстить за смерть сына, но он отчаялся добиться успеха или по причине почтенного возраста и утраты остроты ума, или все в совокупности. Или же, наоборот, каждое слово, каждое предположение, каждое признание было тщательно выверено с неизвестной мне целью.