Читать книгу "Блеск и нищета шпионажа - Михаил Петрович Любимов"

документы, далее — австрийская граница, конспиративная квартира в Вене, перелет на самолете в Нью-Йорк, а оттуда — в Вашингтон, в штаб-квартиру ЦРУ в Лэнгли.

Тут окончательно проснулась дочка: «Папа, почему твой друг построил дачу так далеко от Москвы? Сколько можно ехать?»

Так закончилась эта эпопея. Виктор Шеймов активно включился в работу на ЦРУ и даже был награжден за свои заслуги высшей медалью, естественно, вся семья получила американское гражданство.

По его словам, он точно рассчитал психологию начальства: кому охота выдвигать версию, что он перебежал за границу, раздувать целое дело? За это в ЦК по головке не погладят, кое-кого снимут с работы.

Действительно, начался поиск по всей стране, было подозрение и на убийство, дотошные контрразведчики перевернули всю квартиру, опросили всех и вся, однако пока Шеймов не заявил о себе в 1990 году, окончательного заключения никто не выносил.

Хотя, по информации из наших контрразведывательных кругов, имелась и такая версия: вывоз семьи в специально изготовленном контейнере на личном самолете посла США. Так что вариант побега не исключали, не совсем уж лопухи.

Что касается рассказа Шеймова о побеге, то, по мнению тех же кругов, описанный им вояж через очень непрозрачные границы напоминает увеселительное путешествие и рассчитан на простаков. Ясно, что ЦРУ запретило раскрывать тайну, вывоз был организован в нарушение всех дипломатических правил, зачем же раскрывать методы работы и нарываться на запоздалые протесты?

В любом случае побег являлся беспрецедентным по дерзости в длинной веренице предательств сотрудников КГБ (в случае захвата ему грозила пуля, а семье — позорное существование), да и ЦРУ показало, что может ловить мышей.

В наши дни Шеймов продолжает вместе с американскими «ястребами» яростно и беззаветно биться с нашей страной, ибо, как он считает, коммунизм в России не умер и вообще это не столько идеология, сколько образ жизни и способ мышления, и очень надолго.

Весьма удобная формула — ведь ЦРУ и иже с ним по-прежнему нуждается в образе врага, а все мучительные демократические преобразования у нас можно полностью игнорировать, «холодная война» продолжается, спецслужбы на коне и, наверное, были бы счастливы, если бы к власти пришли анпи-ловцы или жириновцы — вот тогда можно было бы сорвать фиговые листки и развернуть работу на полную катушку!

Недавно крупный писатель США Норман Мейлер мудро заметил, что после фантастически неожиданного крушения СССР американские налогоплательщики поняли, как им втирали очки насчет «холодной войны».

Увы, но для части военно-промышленного комплекса (и у них, и у нас) такой ход мысли — лишь литературный вывих, ведь международная напряженность обеспечивает хорошие деньги, и прозревать никому не выгодно.

Супруги Петровы

Дуся вошла в мировую историю 19 апреля 1954 года в городе Канберра, что в Австралии.

Волокли ее к самолету двое кагэбэшников-дипкурьеров с физиономиями, навеки ставшими затем эталонными для голливудских киноактеров, игравших хомо советикус из службы безопасности.

Туфелька соскочила с правой ноги, руки судорожно сжимают черную сумку, тоска в глазах, отчаяние на лице. Этот уникальный снимок обошел весь мир и вызвал настоящий фурор, ибо наглядно показывал, каким «вольным» воздухом дышит простой советский человек.

Правда, Дуся Петрова была не просто женщиной и человеком, но и капитаном МВД, и женой подполковника этой грозной организации, в то время после реорганизаций выполнявшей функции будущего КГБ.

А до этого была счастливая судьба счастливого поколения, которому Великая Октябрьская революция дала все.

Ее муж Владимир Петров родился в 1907 году в деревне Лариха в центральной Сибири, где многие годы жили и трудились его предки. Дуся происходила из деревни Липки Рязанской губернии, она была старше своего мужа на семь лет, оба, естественно, были крещены.

Их судьбы складывались почти одинаково: оба прошли через пионерские отряды и комсомол, а Владимир, пылая любовью к самому передовому гегемону, даже сменил свою фамилию на Пролетарский.

Правда, и Владимир, и Дуся были смущены репрессиями кулаков и середняков в своих деревнях, а затем политическими процессами, однако они верили товарищу Сталину, «как, может быть, не верили себе».

Отслужив на флоте в качестве шифровальщика, Владимир был взят на работу в ОГПУ.

Евдокия попала в органы еще в девятнадцать лет, частично благодаря тому, что ее папа работал шофером в транспортном отделе организации, сначала она трудилась в шифровальной службе, затем ее перевели в иностранный отдел.

«Я делала то, что в то время казалось совершенно ясным и нормальным, — напишет она потом, — для меня ОГПУ была организацией, созданной Лениным для защиты революции от ее политических противников».

Молодая чекистка сошлась с чекистом-сербом и родила от него ребенка (регистрировать браки тогда считалось буржуазным излишеством), однако в 1937-м супруга арестовали, и он просидел много лет в лагерях.

Володя Пролетарский в 1938 году вернулся из командировки в Китай, где служил в нашем консульстве. Самым ярким воспоминанием стала для него ликвидация одного китайского губернатора, бывшего ценным советским агентом. Все происходило простенько, но со вкусом: губернатора пригласили на обед в консульство, включили на полную мощность мотор грузовика во дворе, провели в подвал, кокнули выстрелами в затылок и тут же закопали от греха подальше.

Петров влюбился в Дусю по уши, буквально преследовал ее, нежно заботился о ней после смерти от менингита ее дочки и в 1940 году добился ее руки.

В 1942 году чекистская чета была направлена на работу в наше посольство в Стокгольме. После глубоких раздумий начальство порешило сменить фамилию Пролетарский (кто знает, как прореагировали бы на это обуржуазившиеся шведы?) на вполне нейтральную Петров. Пытались добраться до шведской столицы через Архангельск с использованием британских конвоев, но это не удалось, и пришлось ехать до места назначения через весь мир, используя воздушный и водный транспорт: Тегеран, Каир, Дурбан (в Красном море их торпедировала немецкая подлодка), затем на самолете до Лондона, а оттуда через Абердин снова на самолете — в Стокгольм.

В шведской столице Петров занимался шифрованием и исполнял функции блюстителя умов и нравов советской колонии, в том числе и разрабатывал почетно высланную в Стокгольм посла Александру Коллонтай, которая вышла из доверия Сталина.

Дуся сначала работала секретарем в резидентуре, а затем была выпущена на оперативный простор и чуть не завербовала шведку в местном МИДе.

Четыре года в Швеции прошли у супругов счастливо, все прелести буржуазного бытия не поколебали их веры в революцию, поднявшую их из низов на вершины жизни, они благополучно вернулись в Москву и в 1951 году были направлены в Австралию.

В нашем посольстве в Канберре Петров возглавлял ВОКС