Читать книгу "Любовь и войны полов - Владимир Иванов"

А вот командор имеет ко мне более близкое отношение. То есть, довольно близкое. Когда это кладбище уже превратили наполовину в лесопилку, несколько памятников на нём, всё-таки, ещё возвышались, но один был и вовсе – не могильный камень, а склеп-памятник, больше похожий на громадную русскую печь: гроб в него засовывали в канал посередине…

А над тем местом, где у покойника находилось в гробу лицо, был сделан вертикальный – наподобие печной трубы – широкий туннель вверх. Словно для того, чтобы и мёртвый он мог бы смотреть в Небеса и молиться Богу…

Почему было совершено это отступление от христианского обряда и тело не было предано земле?! Думаю, решающим было тут ожидание воли его родственников и начальства – как ни как, камергер. А вдруг они захотят перевести его тело и предать земле в самой столице? Не из-за этого ли, и произошли тогда эти полу-похороны, полу-консервация? Имевшие, для меня лично, самые прямые последствия…

Местная публика была здесь довольно лихая – старобазарцев в городе побаивались даже Николаевка, Кача и Кронштадт…

И вот, как-то, местные удальцы разграбили и сам этот памятник на могиле Командора. Думаю, что кто-то их, всё-таки, подговорил. Отбив кувалдой розетку спереди, они вытащили его гроб, вскрыли его и обнаружили там тело со шпагой. Я был ещё мал и всех подробностей не помню. Помню лишь, что тело его, было, почти, не тронуто тленом…

Тогда меня больше привлекал сам склеп. Своей функциональностью – туда можно было забраться и… Я ведь и представления не имел, что именно там и стоял этот гроб. В ответ на мои настойчивые расспросы об этом сооружении, мой братец, который тогда уже, был порядочным обалдуем, чтобы отвязаться от меня, ответствовал, что это «танк». И я полез в склеп – прямо в тот проём, где стоял гроб…

Тогда я ещё был предельно искренним и верил ему во всём. Мне и в голову не приходило, что людям свойственно лгать, а брату, так и особенно. Но когда я залез в «танк» – то очень расстроился – я никак не мог понять как он ездит: ведь, во-первых, он весь кирпичный, а во-вторых, и без колёс!! Весь день я мучился, соображая, как могут ездить в бою кирпичные танки без колёс. А ночью начались кошмары – я не мог выбраться из этого «танка» – мне было тесно и…

Довольно долго, я не связывал их со своим лазаньем в склепе, но потом задумался и стал вспоминать детали – как же, это всё происходило. Это была, как бы, борьба с некой сущностью, которая происходила не то со мной, не то во вне. И кто мне теперь скажет, кто я? Сын своих родителей или… реинкарнация командора Рязанова?

Внешне – вроде бы, сын. Но…а не произошел ли тогда у нас с ним обмен сознаний? А может я и был его реинкарнацией, ещё и до рождения, а туда полез, лишь затем, чтобы занять положение, которое было у него последним на Земле? Как знать – может быть, это и должно было стать, тем самым – над-генетическим кодом, который должен был открыть моё подсознание и мою надгенетическую связь?! Я принялся вспоминать все свои «дежа вю» – что там было, вспомнив, заодно, уже и, как тибетцы ищут реинкарнацию своего далай-ламы – всегда только по его вещам.

Но, кроме его склепа на Старом Базаре у нас с Резановым совпадало и без того, поразительно много точек – Петербург, где я учился неподалёку от его Военно-морского корпуса, Москва, где я был… почти, сенатором… Да и в Кронштадте, я тоже побывал. У него первая жена из Иркутска? И у меня мой первый опыт, оттуда же. До Пскова, я, правда, чуть-чуть не добрался – застыл вблизи на линии Чудское озеро, Тарту, Гдов…

Но, главное, что у нас совпадало с ним и восточное направление – Япония и Дальний Восток, где я тоже бывал неоднократно. Да и все эти мои плавания по морям…

Я задумался – чего это меня туда всё время-то носило?! Тем более, что и я ведь, тоже планирую своё кругосветное путешествие…

Мысленно я посмотрел на глобус – да, пожалуй, в той части света меня больше всего привлекают именно Канада и Калифорния. Правда, к испанкам я равнодушен. С другой стороны, к 15-и летним… Я опять задумался…

Языки… Он знал немецкий. Но именно немецкий, меня, как раз, никогда и не привлекал – мой любимый язык – французский. Стоп. А чего это несколько лет назад я вдруг ни с того, ни с сего купил учебник именно испанского языка и даже прочёл на нём несколько книг? Его любовь… А не отсюда ли – после его склепа – быть может, и эта моя ранняя любвеобильность? А вовсе не из-за моей семьи. Я ознакомился подробней с его письмами и биографией. Его «дружок» Крузенштерн поразительно мне кого-то напоминал. Определённо где-то в своей жизни я уже видел это лицо, причём, довольно близко… Но больше всего мне нравилось, что Резанов был святым – тело его в течение ещё 2-х недель было нетленно! А над его памятником просвирница Воскресенского Собора и через 10 лет видела горевшую свечу – знак лишь очень благочестивой жизни. Да, это не я…

Я снова изучил портрет Консепсьон, вертя его, так и этак – тщетно прислушиваясь к голосу своей души. Эта открытая шея, глаза, взгляд. Нет, это всё не моё. Ничего. Хотя, что-то…

Интересно, почему у нас до сих пор нет скорой помощи, заблудившимся в собственной генетике? И потом, раз уж дело так пошло, то встречу ли я (а, может быть, и уже встретил?) свою Мария де ля Консепсьон Марцелла де Аргуэльо? И где?! Или, быть может, нам – как Летучим Голландцам Любви – суждено вечно блуждать по чужим жизням, в вечных поисках друг друга? Но тут дело было ведь не столько в любви – их брак был бы и политическим союзом двух стран, вполне могущим изменить всю историю Америки, а с нею – и всего нашего сегодняшнего мира. Я ещё раз внимательно изучил её портрет – Мария де ла Консепсьон Марцелла де Аргуэльо… Надо бы получше запомнить это лицо, имя и взгляд. Я, стал ещё более, внимателен…

Мир, в котором мы живём, невероятно сложен. Мало того, так, он ещё и очень запутан. Словно нарочно так … перепутан…

Мы уже столько узнали о здоровой семье, что руки, буквально, так и чешутся, взять бы её, да построить.

Остаётся, правда, лишь один вопрос – а что делать тем, кому не повезло родиться в правильной семье? Ну, не повезло людям. Что тогда? Оказывается, эта жизнь устроена таким образом, что пользу в ней можно извлекать из всего – даже и из неправильностей!..

В жизни, все связи, которые возникают меж людьми, психологически травмированными, могут быть и супер-глубокими – в несколько раз более глубокими, чем все те, которые возникают меж людьми «нормальными». Это – связи-коды, которые возникают только у людей со своеобразной психологической задолженностью – связи меж людьми, страдающими алекситимией…

У каждого человека в его жизни – чаще всего в самом раннем детстве, а потом уже и годков, около 12, происходят некие события, определяющие развитие всех его мыслей и чувств, а через них – и всю его жизнь. Эти события-то, и являются своеобразными ключами к пониманию психики каждого человека…

Приходилось ли вам когда-нибудь жить с зомби? Уверен, что да, хотя сами вы об этом не подозревали; просто вам встречались люди, которых вы определяли для себя как несколько «закрытых», «нелюдимых» и «странных». Ведь большинство из нас представляет себе зомби довольно примитивно – в виде человека, запрограммированного какой-то сущностью или, как похожее на человека, существо. Запрограммированного? Верно… Можно сказать, что и «какой-то сущностью», да… Но это может оказаться и каждый из нас – каждого из нас в детстве эта самая «сущность» пыталась запрограммировать. Страхом. И с некоторыми, ей это неплохо удалось – до сих пор заикаются, дёргаются тиком или одержимы другими страхами – с каждым в его детстве обязательно происходит некое событие, оставляющее глубокий след в детской психике.