Читать книгу "Цусимские хроники. Апперкот - Сергей Протасов"

Предполагалось, что южнее Мозампо береговых сигнальных постов у японцев немного и что скрытность удастся сохранить. Но едва чуть развиднелось, отдалившегося уже довольно далеко от побережья «Быстрого» сразу обнаружили. Станция беспроволочного телеграфа миноносца перехватила короткую японскую телеграмму, шедшую без шифра. Специально взятый на борт перед выходом переводчик быстро ее разобрал и предоставил перевод.

Текст депеши извещал о быстроходном четырехтрубном корабле, обнаруженном в таком-то квадрате и спускавшемся к югу от Цусимы вдоль корейского берега. Ни у кого на мостике не оставалось сомнений в том, что речь идет именно о «Быстром». Еще раз перечитав перевод депеши, Рихтер распорядился подготовить котлы и машины к максимально долгой работе на полной мощности.

Между тем, первое сообщение сразу подхватили другие станции, и скоро минеры эсминца слышали уже постоянную работу не менее четырех передатчиков японского типа. Причем все не поблизости. Судя по всему, скоро стоило ждать появления крупных неприятностей. А впереди еще был весь световой день.

Опасения подтвердились довольно быстро. Правда, в весьма неожиданной форме. Спустя всего час прямо по курсу был обнаружен сначала дым, а после и силуэт высокобортного трехтрубного крейсера, опознанного как английский «Кресси». Явно увидев «Быстрого», он повернул навстречу. Его приветствовали по всем правилам международного морского этикета, но вот ответ получили не сразу. Причем этот ответ едва не оказался смертельным.

Определив его как нейтрала, невольно расслабились, просто тупо созерцая его маневры. А когда совершенно неожиданно спустя пару минут все, кто был на палубе и мостике, увидели, как борт англичанина озарился вспышками залпа и окутался клубами порохового дыма, первой реакцией было удивление. С чего бы это неведомо как забредшему в эти воды англичанину встречать нас салютом среди пустого моря-океяна?!

Из этого невольного оцепенения вахту на мостике вывел резкий, до срыва голоса, даже не окрик, а рык командира: «Лево на борт, машина самый полный!» И следом: «Боевая тревога!» Еще не понимая ничего, все кинулись исполнять, действуя чисто на рефлексах. Залилась трелью боцманская дудка, коротко взвыла сирена. Узкий корпус, повинуясь резкой перекладке руля, метнулся влево, навалившись всем весом на противоположный борт, вжавшийся в волны, жадно лизнувшие палубу до самого кожуха, смывая еще не убранную угольную крошку от только что перекочевавших в жаркое нутро мешков дополнительного запаса топлива.

А спустя какие-то секунды с минимальным недолетом, в том числе и именно там, где сейчас должен был быть «Быстрый», встали всплески от снарядов полновесного бортового залпа первоклассного броненосного крейсера.

Дистанция в этот момент была чуть более двух миль, так что никакой угрозы от русского миноносца точно не исходило. Зато англичанину стрелять вполне удобно, а нам еще ничем не достать. Принять «Быстрый» за что-то другое тоже было невозможно, поскольку судно только что назвало себя и, как положено, приветствовало столь вероломного и неожиданного противника.

Предполагая, что где-нибудь в шхерах могут находиться и другие такие же загонщики, Рихтер приказал сначала держать курс от берега на восток и выжать из машин все, что можно. Потом предполагалось плавно довернуть к Цусиме, в надежде проскочить.

Однако довольно свежая погода оставляла мало шансов на успешный отрыв. Хотя по справочнику крейсер уступал миноносцу почти пять узлов хода, фактически «заезженная» за десять месяцев плавания и боев машина русского корабля, в сочетании с постоянным зарыванием низкого носа с покатой палубой в волны, нивелировала это преимущество.

Даже более того, высокобортный корпус англичанина, вместе с втиснутыми в него котлами, машинами, пушками, броней и всем прочим, весом более двенадцати тысяч тонн, совершенно не ощущал такого волнения, на первых порах нагоняя свою хрупкую жертву, почти случайно избежавшую гибели с первых же минут боя, а точнее, расстрела. Он охотно начал преследование, не прекращая стрелять. С его мостика наверняка прекрасно видели Андреевский флаг, скорее всего, разбирали протестующие флажные семафоры и морзянку прожектора, что полностью исключало вероятность случайного первого залпа.

Отбиваться своими максимальными тремя дюймами русские не спешили. На такой волне и с такой дальности особого смысла в этом не было. Зато станцией беспроволочного телеграфа работали не переставая. Хотя ее дальности пока еще не хватало до Озаки, мешать английским переговорам нужно было обязательно. Однако особо в этом, похоже, не преуспели. Почти сразу впереди по курсу показался дым какого-то судна, а следом еще один, чуть севернее него.

Никого из наших здесь быть не могло, нейтралы в эту пору тоже вряд ли станут тут шарахаться, так что, скорее всего, это были очередные участники облавы. Англичане, вероятно, тоже их увидели и начали бить еще чаще. Всплески вставали все время в опасной близости от метавшегося в разные стороны эсминца, но прямых попаданий пока удавалось избежать, хотя осколки по бортам и надстройкам стучали.

Путь к Цусиме оказался перекрытым. Уходить мористее смысла не было, поскольку там «паслись» постоянные дозорные суда, огибая которые придется бежать за острова Гото. А оттуда угля на возвращение уже может не хватить. Понимая все это, решили попробовать прорваться, надеясь, что впереди обычные патрульные пароходы, а не крейсера. В любом случае другого выхода не было. Готовились к последнему бою.

Прислугу мелких пушек, не имевших шанса даже заметно оцарапать наглого англичанина, отправили пока к котлам, чтобы хоть временно облегчить жизнь кочегарам. В дальнейшем, по мере получения повреждений, их планировалось использовать в аварийных партиях. Считалось, что так будет больше толку. На всякий случай, мешки со штабной почтой полетели за борт и сразу пошли ко дну, увлекаемые в глубину уложенным в них балластом.

Но встречного боя не получилось. Все так же часто бросаясь то влево, то вправо, уходя от накрытий, миноносец несся навстречу дымам. Только вот они, судя по всему, старались не зажать обреченный одинокий корабль, а наоборот, уйти от него. Другого объяснения тому факту, что спустя полчаса после их обнаружения дистанция сократилась незначительно, а пеленг на них заметно сместился вправо, просто не было.

Когда, наконец, над горизонтом показались мачты с трубой и верхний ярус надстройки какой-то посудины, очень похожей на многочисленные японские патрульные пароходы, дистанция до английского крейсера уже начала увеличиваться. С несостоявшегося второго загонщика теперь тоже, кажется, разглядели, с кем имеют дело, и повернули наперерез, да только поздно. Шансов перехватить «Быстрый» не оставалось. К этому времени впереди из моря уже вставали горы Цусимы.

Взглянув вверх, где болтались на ветру обрывки рангоута, не надеясь на радио, Рихтер приказал дать ракетами свой позывной, чтобы с сигнального поста на мысе Коозаки хотя бы могли его разглядеть. Перспектива пропасть без вести вместе со своим кораблем, чего так явно добивались англичане, никого на русском миноносце совершенно не привлекала.